В добрый час - Вернер Эльза (Элизабет) (читать книги онлайн .TXT) 📗
Он опять устремил взгляд на темную, манящую воду ручья, будто не в силах оторваться от нее, а она плескалась и шумела, словно нашептывая ему злые мысли. Марта стояла в нескольких шагах от него: невольный страх, который после «несчастья в шахте» отдалял от него всех, сковывал и ее. Несколько недель она не оставалась с ним наедине и вообще избегала всякого сближения, но сегодня прежняя любовь проснулась в ней и властно, почти против воли влекла ее к нему. Его нарочитое спокойствие не обмануло ее — она чувствовала, что скрывается за ним.
— Ты не можешь примириться с изменой товарищей? — тихо спросила она. — Но ведь еще половина за тебя, и Карл останется с тобой до последней минуты.
Ульрих презрительно улыбнулся.
— Сегодня половина, завтра останется четверть, а послезавтра… к чему это, Марта! Что же касается Лоренца, он и с самого начала не поддерживал этого. Он предан не делу, а лично мне, так как мы были друзьями, но и дружба наша скоро окончится. Ты слишком сильно завладела его сердцем, чтобы он мог искренно любить меня.
— Ульрих! — взволнованно воскликнула она.
— Что же, разве это может оскорблять тебя! Ведь ты не согласилась быть моей женой, когда я просил тебя об этом. Если бы ты согласилась тогда, многое теперь было бы иначе.
— Ничего не было бы иначе! — решительно сказала Марта. — Я не могла бы переносить того, что изо дня в день терпит Карл, и отношения между нами были бы такими, как сейчас у нас с Карлом, только вся тяжесть пришлась бы на меня. Твое сердце совсем не принадлежит мне, и твоя любовь целиком отдана другой.
В этих словах заключался горький упрек, но даже и этот намек не мог сегодня вывести из себя Ульриха. Он встал со скамьи и смотрел на окутанный сумраком парк, точно выискивал что-то между деревьями.
— Ты думаешь, что я мог бы найти ближе и лучше, если бы захотел поискать, — и ты права. Но этого не ищут, Марта! Это охватывает человека вдруг и держит его в своей власти до тех пор, пока он жив. Я испытал это! Я сильно огорчил тебя, девушка, но только теперь понял, насколько сильно. Поверь мне, над такой любовью нет благословения; от нее часто страдают больше, чем от ненависти.
Этими словами он как бы просил прощения. И как странно звучали они в устах Ульриха Гартмана, который обычно нисколько не заботился о том, огорчил ли он кого или нет что-то вовсе не свойственное его характеру, — тупая покорность судьбе и боль, но не дикая и страстная, а потому еще более потрясающая, — слышалось в его голосе. Марта забыла о своем страхе и приблизилась к нему.
— Что случилось, Ульрих? Ты сегодня такой странный, я тебя таким еще никогда не видела. Что с тобой?
Он откинул с висков белокурые волосы и прислонился к деревянной решетке.
— Не знаю! Целый день меня тяготит что-то, от чего я не могу избавиться, что отнимает у меня все силы, которые мне так необходимы завтра. Но как только я подумаю об этом, все делается темно и мрачно, как будто за этим «завтра» ничего больше не будет, как будто с этим «завтра» все должно кончиться, все!
Ульрих вдруг по-прежнему порывисто тряхнул головой.
— Дурацкие мысли! Должно быть, этот проклятый ручей нагнал их на меня своим журчанием. Благо, есть время сидеть!
Он хотел уйти, но девушка, испугавшись, удержала его.
— Куда ты? К друзьям?
— Нет, хочу пройтись один. Прощай!
— Ульрих, прошу тебя, останься!
Мягкость молодого человека как рукой сняло, и он нетерпеливо оттолкнул ее.
— Оставь меня! Мне некогда с тобой разговаривать… в другой раз потолкуем!
Он отворял ногой калитку и, направившись к парку, растворился вскоре в сумерках.
Марта стояла со сложенными на груди руками и смотрела ему вслед. На лице ее боролись чувства обиды и горя, и последнее одержало верх.
«Над такой любовью нет благословения!» — отозвалось снова в ее сердце, и она подумала, что и над ее тоже нет благословения.
Евгения Беркова, между тем, была одна в кабинете мужа. У молодых супругов не оставалось времени наслаждаться завоеванной с таким трудом любовью и своим новым счастьем. Артур уже дважды вынужден был оставлять ее одну: днем, когда усмирил бунт, бросившись в самую гущу бунтовщиков, и теперь, когда его присутствие было необходимо в зале совещаний. Однако, несмотря на страх за мужа и на беспокойство перед грозящей им опасностью, лицо молодой женщины дышало безграничным счастьем, которое, преодолев, наконец, такую долгую и трудную борьбу, не страшилось больше никаких потрясений. Она была теперь рядом со своим мужем, под его защитой, и Артур как нельзя лучше сумел заставить свою жену забыть все и всех, кроме него одного.
Вдруг в соседней комнате отворилась дверь и послышались шаги. Евгения встала, чтобы поспешить навстречу, так как была уверена, что это Артур, но ее удивление при виде незнакомой фигуры сменилось ужасом, когда в вошедшем она узнала Ульриха Гартмана. Он тоже был поражен, увидев ее, и остановился как вкопанный.
— Это вы, госпожа? Я искал господина Беркова.
— Его здесь нет. Я жду его с минуты на минуту, — быстро ответила Евгения дрожащим голосом.
Она знала, как опасен для Артура этот человек, какую роль он играл на заводах, и все-таки ни минуты не колебалась сегодня утром, доверившись ему, когда у нее не было другого выбора. А затем она стала свидетельницей обвинения, высказанного главным инженером. Это было лишь подозрение, но и одно подозрение в низком, коварном убийстве безоружного человека — страшная вещь; оно-то и возбудило в молодой женщине непреодолимый ужас. Беспощадному, но открытому врагу своего мужа она еще могла довериться, но с ужасом отступила от человека, руки которого, возможно, обагрены кровью ее свекра. Ульрих отлично заметил это ее движение. Он остановился на пороге и сказал с нескрываемой насмешкой:
— Я, кажется, испугал вас? Я не виноват, что явился без доклада. У вас плохая прислуга, госпожа. Ни на лестнице, ни в коридоре я никого не встретил. Вероятно, я отшвырнул бы в сторону любого, кто попробовал бы не пустить меня, но поднятый при этом шум послужил бы своеобразным докладом.
Евгения знала, что он мог войти беспрепятственно, — оба лакея, по строжайшему приказанию Артура, находились в прихожей на ее половине. В такое беспокойное время никто не мог поручиться, что необузданность и распоясанность некоторых не дойдет до крайности, и кто-то ворвется в дом. Тревога заставила молодую женщину пойти в комнаты мужа, находившиеся в другом флигеле, откуда можно было увидеть из окна, когда он будет возвращаться домой; здесь никто не стерег входа в дом, и она была здесь одна.
— Что вам нужно, Гартман? — спросила она, собравшись с силами. — Я думала, что после всего случившегося вы не решитесь войти в наш дом, а вы проникли даже в кабинет вашего хозяина. Ведь вам известно, что он больше не может принять вас.
— Я искал его, чтобы сказать ему два слова. Я думал найти его одного. Вас я не искал!
Говоря это, он сделал несколько шагов по направлению к ней. Евгения невольно отступила в самую глубину комнаты — он горько засмеялся.
— Как все может измениться за какие-то два часа! Сегодня утром вы требовали моей помощи и опирались на мою руку, когда я вел вас среди разъяренных рабочих; теперь вы бежите от меня, явно опасаясь за свою жизнь. Господин Берков отлично воспользовался этим временем, чтобы представить меня разбойником и убийцей, не правда ли?
Тонкие брови молодой женщины нахмурились, когда она, преодолев страх, ответила ему резко и решительно:
— Оставьте меня! Ведь вы видите, что моего мужа здесь нет; да если бы он и пришел сейчас, едва ли я оставила бы его наедине с вами.
— Почему же? — медленно спросил Ульрих, сурово глядя на нее. — Почему же? — повторил он еще раздраженнее, не дождавшись ответа.
Смелость Евгении уже не раз толкала ее на неосторожные поступки. Она и теперь не подумала о возможных последствиях своих слов, когда, твердо выдержав его взгляд, решительно сказала ему:
— Потому что ваше присутствие уже привело к гибели одного из Берковых.
