Комната страха - Кузьмин Владимир Анатольевич (лучшие книги онлайн .txt) 📗
– Еле нашел вас! – воскликнул Петя. – А отчего вы плачете? И чем здесь так ужасно пахнет?
– Потому и плачу, что здесь пахнет, а там, где я только что была, вовсе нечем дышать.
– Ну слава богу! А то я увидел, что вы гонитесь за этим типом, и подумал, вдруг он вас чем-то обидел!
– Как же! Не нашелся еще человек, кто нашу Дарью Владимировну обидит, – откликнулся снизу Михаил. – Вон как она его напугала! Вниз головой прыгнул! Кабы не мы, убился! Надо бы ему дать нашатырного спирта понюхать, потому как на себе нам его не отнести.
– Михаил! – всхлипывая, засмеялась я. – Тут и так все пахнет нашатырем!
– А ведь верно! Тогда что же сделать?
– Чем могу быть полезен? – спросил подошедший профессор Медведев.
– Спасибо вам! – сказала я.
– Не за что. Жаль, что склянка не самая подходящая оказалась. Мне господин Еренев про ваше умение метать всякие пепельницы и вообще все подряд рассказывал, как я его голову лечил, вот я и решился помочь.
– А господин Козловский?
– Не извольте беспокоиться. Никто существенным образом не пострадал, а вашего знакомого уже отвели туда, где имеется хоть немного свежего воздуха. Есть надежда, что такое место сыщут.
– Э-э-э… – сказал подоспевший доктор Красильников, взглянув на лежавшего на лестничной площадке бывшего коллегу. – Это что же?
– Это обещанный вам, коллега, новый пациент, – ровно и спокойно объяснил профессор Медведев. И обернулся к одному из своих ассистентов. – Окажите любезность, сходите в аптеку и принесите сюда самую большую бутыль с валериановыми каплями. Они сейчас едва не каждому понадобятся. Вам, сударыня, не надобны капельки? Тогда рекомендую срочно пойти дышать свежим воздухом.
– Я вас провожу, – вскинулся Андрей Иванович, которому уже самому пришлось утирать глаза платком. – Дмитрий Сергеевич велел вам кое-что передать.
39
Мы шли к Петиному дому, совершенно перестав замечать мороз. И молчали. Если кто-то полагает, что подвергаться опасности штука пустяковая, то не прав. Поэтому возбужденное состояние никак не желало меня отпускать. Да и Петя слишком резко размахивал руками, наверное, тоже был возбужден оттого, что очень за меня испугался. После того как я ему все рассказала. Ну и за судьбу господина Козловского мы переволновались.
– Ох, Петя! – наконец сказала я. – Видимо, не судьба нам сегодня фехтованием заняться. У меня вот до сих пор руки трясутся.
Для подтверждения этих слов я вынула руки из муфты, встречный прохожий шарахнулся от нас в сторону. А нам сделалось смешно. В руке я держала револьвер! Ведь умудрилась одеться и укутаться, но забыла о нем напрочь, пусть и держала его все время в руках. И Андрей Иванович с Михаилом, не говоря уже о Пете, его видели, но ничего не подсказали.
– Ладно, мы его вечером полиции сдадим, – сказал Петя. – Раз уж нам предстоит еще раз сегодня встретиться.
Обед вышел приятным и веселым. За столом в основном обсуждали то, как станем завтра встречать Новый год.
– Хотелось бы встретить его так же весело, как мы встретили Рождество! Пусть погода и не благоприятствует, – высказал общее желание Александр Сергеевич, и все стали предлагать развлечения, которые им нравились.
Мы с Петей в такой атмосфере быстро оттаяли во всех смыслах этого слова.
Даже приход Михаила ничуть не испортил нам настроения. Даже поднял его еще выше. Дело в том, что Михаил Аполлинарьевич потребовал короткой беседы наедине со мной и моей маменькой. Петя и его отец спросили, могут ли присоединиться. Против Пети сыщик не стал возражать, а вот господину градоначальнику отказал в категорической форме. При этом спросил разрешения позвать для участия в предстоящем коротком совещании кучера Антона Парфеновича. Кажется, Александр Сергеевич слегка обиделся. Впрочем, разговор получился коротким, и мы вскоре вернулись к столу, где пришлось приложить немало стараний, чтобы, никого не обидев, не раскрыть содержание тайной беседы.
Уезжали мы довольно поздно и, поскольку в это время темнеет весьма рано, то можно сказать, что уже ночью. Петя настоял на том, чтобы проводить нас до дому.
Мороз и вправду чуть отпустил. Нет, он по-прежнему был крепок, может, не менее 25 градусов, но на фоне утреннего морозища не казался таким уж страшным.
Сани, поскрипывая, скатились вниз по Монастырской, свернули в Преображенский переулок, прокатились по Аптекарскому мосту и остановились на углу нашей Крестьянской улицы. Почти тут же из ворот ближайшего дома к нам подбежал Михаил в сопровождении двух «барышень». Обе были переодетыми полицейскими, и если один из них был деликатного телосложения и в темноте да издали мог сойти за меня или маменьку, то второй… Во втором я с трудом признала Михеича, молодого полицейского, статью превосходящего сегодняшнего фельдшера Копылова. К тому же Михеич за тот год, что мы не виделись, отрастил солидные усы. Ну и представьте себе усатого богатыря в старомодном женском салопе [65] на вате, рукава едва по локоть, а на голове вместо полицейской шапки цветастая шаль. Мы дружно фыркнули, но Михеич лишь подмигнул в ответ, ни капли не смутившись.
Впрочем, когда эти две «барышни» уселись в сани, то со спины все перестало выглядеть столь уж глупо. Михеич умостился чуть поглубже и тоже уже излишне не выделялся.
– Трогать, что ли, Михал Аполлинарьич? – спросил наш кучер.
– Постой. Может, все же и тебя подменить?
– Ну уж нет! Орлика никому не доверю. Опять же, в случае нужды я и кнутом могу, и кулаком. Ну и из револьвера сумею, – последние слова кучер произнес с намеком.
– Уговорил, – согласился Михаил. – Держи револьвер. Засада за два дома от дома Марии Степановны, по той же стороне. Ну а наша напротив расположилась. Хотя вы и без помощи справитесь, у них всего-то четверо. Или отрядить в помощь Дарью Владимировну?
Кучер и полицейские коротко хохотнули в ответ на это предложение, а Михеич весомо произнес:
– На этот раз и сами должны управиться.
– Ну, с богом! Трогай, Антон Парфеныч.
Сани, скрипнув полозьями, не спеша свернули за угол.
– А нам? Нам можно подойти? – спросил Петя.
– Так темно же! Все едино ничего не увидим, а вдруг стрелять начнут по дурости? Нет уж, обождем в безопасности. Впрочем, к углу подойти можно, но чтобы не высовывались.
И сам же первым высунулся из-за угла, едва мы к нему подошли.
Я, не раздумывая, легла на снег под ноги сыщику и выглянула снизу. Михаил чуть шикнул на меня, но силой поднимать не стал. Увы, фонарей на нашей улице мало, да и горят не все, так что толком ничего не видно. Пришлось вставать.
Из-за угла донеслись приглушенные крики, скрип сапог, бегущих по снегу, еще разочек кто-то вскрикнул.
Михаил, видимо также ничего не увидевший, разочарованно повернулся к нам.
– Темно! – только и произнес он.
Минуту или две мы простояли в молчании, но тут послышались шаги и скрип тротуарных досок. Кто-то бежал в нашу сторону.
– Прижмитесь к стене! – шепотом приказал Михаил и вновь выглянул за угол. – Свои!
Подбежавший полицейский едва не пробежал мимо.
– Антонов! По сторонам смотреть тебя не учили? – остановил его Михаил.
– А! Ваш благородь! Все! Повязали! Семерых!
– Как семерых! Про четверых доносили! Кто проглядел?
– Да мне ж неведомо! Меня ж только час назад на смену прислали.
– Тоже верно. Дворы проверяют?
– Так точно! Проверяют! Так я того, побегу?
– Без тебя должны управиться. Шагай за нами, назад оглядывайся, да и по сторонам смотри!
– Слушаюсь!
Мы гуськом потянулись по узкому тротуару следом за Михаилом и очень скоро приблизились к месту только что проведенной полицейской операции.
Еще днем в больнице Андрей Иванович рассказал нам, что вскоре после нашего ухода из управления полиции туда прибежал не кто иной, как небезызвестный нам Кот.
65
Салоп – верхняя женская одежда, чаще всего теплая, род круглого плаща.