Московский модерн в лицах и судьбах - Соколова Людмила Анатольевна (читать книги онлайн без сокращений TXT) 📗
Здание на Большой Садовой изначально задумывалось им как табачная фабрика. Но городские власти не дали на это разрешения: центр города, рядом – церковь Святого Ермолая… Кто не знает, церковь всегда выступала против курения. Ну, церковь в 1930-х годах снесли, а вот дом «табачного короля» остался на месте.
Когда строительство фабрики запретили, Илья Давидович решил построить на этом месте доходный дом. Но не любил этот человек ничего ординарного, и дом должен был быть необычным. По сути – дом-квартал.
Архитекторы Э.С. Юдицкий и А.А. Милков построили здание в стиле модерн: текучие, причудливо изгибающиеся формы, растительный орнамент, лепной декор, майоликовый фриз, закругленные эркеры и балконы – все детали придавали фасаду неповторимый облик. По бокам 5-этажного дома, фасадом выходящего на Большую Садовую, пристроили два 4-этажных корпуса, отделенных от него арками. Соединяла три жилых здания 4-этажная секция художественных мастерских с огромными окнами, придав на плане всему комплексу вид трапеции. Внутренний дворик был облагорожен, в центре его бил фонтан! А перед зданием на Большой Садовой был разбит красивый палисадник.
Илья Пигит доходов от своего доходного (ироническая тавтология – не удержалась!) дома не ждал. Сам он с семьей поселился в квартире номер 5 на втором этаже, имевшей два входа из 1-го и 2-го подъездов. Она была роскошно отделана уникальной лепниной и живописными росписями. Стены были украшены тиснеными обоями ручной работы и крокодиловой кожей – о как!
«Пигит сдавал квартиры внаем всем подряд – и знати, и богеме, и нищим, которые ему чем-то приглянулись и явно не могли вносить плату в положенный срок. Российскую богему так и тянуло в этот дом. К тому же в подвале всегда дешево продавалась водка, сигары и наркотики» (из Интернета).
Часть жильцов была почтенная: профессура, адвокаты, доктора. И среди богемы встречались известные артисты, художники – студии заняли Петр Кончаловский и Аристарх Лентулов, основавшие свое авангардное объединение «Бубновый валет», тоже авангардист и впоследствии известный театральный художник Георгий Якулов и др.
Из-за разношерстных обитателей дом Пигита частенько попадал в скандальную газетную хронику. Оказывается, там один из братьев-миллионеров, Владимир Рябушинский, стрелял в себя от несчастной любви. Выжил, после чего отправился добровольцем на фронт Первой мировой (откуда судьба забросила его сначала в белогвардейский Крым, а потом и во Францию).
Сколько тут перебывало знаменитостей, всех не перечислить: художник В. Суриков, писатели А. Толстой, Б. Пастернак, В. Иванов, С. Маршак, В. Маяковский, А. Белый, Ф. Сологуб, Ю. Олеша; великие актеры И. Москвин, Б. Ливанов, В. Качалов, А. Степанова, А. Коонен; режиссеры В. Мейерхольд, А. Таиров; балерина Е. Гельцер; пианисты К. Игумнов, В. Софроницкий; композиторы С. Прокофьев, И. Голованов; скульптор С. Коненков; оперные певцы Ф. Шаляпин, А. Нежданова и многие другие. Именно в этом доме познакомились Сергей Есенин и Айседора Дункан. С домом Пигита связаны имена имажинистов В. Шершеневича, А. Мариенгофа, А. Кусикова. В одной из квартир жила мать поэта Вадима Шершеневича, оперная артистка Львова. Она же была редактором и издателем альманаха имажинистов «Мезонин поэзии».
С конца сентября 1921 до осени 1924 года здесь снимал комнату в квартире 50 – это был его первый московский адрес – Михаил Афанасьевич Булгаков со своей первой женой Татьяной Николаевной Лаппа.
Из письма Булгакова сестре Вере от 24 марта 1922 года: «…Самый ужасный вопрос в Москве – квартирный. Живу в комнате, оставленной мне по отъезде Андреем Земским. Болып. Садовая, 10, кв. 50. Комната скверная, соседство тоже, оседлым себя не чувствую, устроиться в нее стоило больших хлопот…»
Неустройство коммунального быта, шумные пьющие и скандальные соседи, песни, крики, ругань, драки нашли отражение в булгаковских фельетонах «№ 13 – Дом Эльпит-Рабкоммуна», «Самогонное озеро» и повести «Тайному другу». Вот и поселил писатель мессира Воланда со свитой в доме Пигита – самое им там место! – назвав его дом 302-бис с «нехорошей квартирой № 50»!
Сейчас по этому адресу работает негосударственный – и притом единственный в России – Музей М.А. Булгакова и Культурно-просветительский центр «Булгаковский дом». Поклонники творчества Булгакова с удовольствием приходят туда на ночные театрализованные действа. А от истории, как однажды наутро в запертой квартире вдруг появился огромный черный кот – прозвали, естественно, Бегемотом, – просто дух захватывает!
Кстати, нелишне будет сказать об этой «нехорошей квартире» еще несколько слов: здесь в 1917 году несколько месяцев прожила Фанни Каплан (по паспорту – Фейта Хаимовна Ройтблат), дружившая с племянницей владельца дома, а потом «неожиданно и загадочно» уехавшая в Евпаторию. Почему туда? Отнюдь не поправлять здоровье в целительном крымском климате. Тогда зачем?
Оказывается, Илья Давидович, который много помогал нуждающимся караимам, мечтал устроить на полуострове что-то вроде идиллической коммуны будущего, для чего купил близ Евпатории имение с 3,2 тысячи десятин пахотной земли и паровой мельницей. Он назвал это место «Имдат Пигит» («Помощь Пигита»). Да вот с коммуной так и не сложилось.
Туда-то на время и занесло неистовую полуслепую анархистку Фанни по кличке Дора, которой приписывают роман с младшим братом Ленина Дмитрием, а потом и покушение на «вождя мирового пролетариата». Она в нем призналась, за что ее быстренько в кремлевском гараже и расстреляли, а тело сожгли в бочке с бензином. И только недавно исследователи доказали: не могла полуслепая девушка ранить Ленина, да еще и с того места, где находилась. Но ее признания большевикам оказалось вполне достаточно.
Владелец здания, Илья Пигит, проявил удивительную прозорливость: в июне 1917 года продал дом «Московскому благушинскому домовладельческому акционерному обществу».
Ну а дальше – сами знаете, все по одному сценарию: национализация, конфискация, выселение богатых жильцов, превращение роскошных квартир в коммуналки… Этот дом стал одним из первых в Москве домов-коммун. В 1938 году, во время расширения Большой Садовой, палисадник перед домом Пигита и ограду снесли.
Хотя дом № 10 по Большой Садовой не горел, о чем, вероятно, втайне мечтал Михаил Афанасьевич Булгаков, описывая «очищение огнем» в рассказе «№ 13 – Дом Эльпит-Рабкоммуна», время и люди его не пощадили, уничтожив оригинальный декор квартир и многие элементы главного фасада.
Судьба Ильи Давидовича после революции покрыта мраком… Большинство из тех, кто о нем писал, уверены, что он успел-таки уехать за границу. Но в его бывшей квартире остались жить родственники, в том числе племянница Анна – подруга Фанни Каплан. И как ни странно, за знакомство с ней не была расстреляна.
Об архитекторах, спроектировавших и построивших это уникальное здание, известно немного.
Эдмунд Станиславович Юдицкий (ок. 1838–1908). Про него сказано: «один из видных мастеров московского модерна». Поляк, аристократ, из семьи потомственных военных. Но изменил семейной традиции и стал архитектором. Строил в Москве особняки и доходные дома, но самым его известным детищем так и остался Дом Пигита. Похоронен на Введенском кладбище в Москве (но среди захороненных на этом кладбище в списке Википедии его нет…). Словом, опять вопросы без ответов.
Второй архитектор – Антонин Аристархович Милков (1868 – ?). О нем известно еще меньше. Родился в Ярославле. С малой серебряной медалью окончил Московское училище живописи, ваяния и зодчества, получив звание неклассного художника архитектуры. Везде лишь повторяется скудная информация с перечислением нескольких построенных им домов, фабрик, с одинаковым окончанием: «Судьба зодчего после 1907 года неизвестна»…
Доходный дом М.В. Сокол на улице Кузнецкий Мост, № 3 (1903–1904)
Логичным было бы предположить, что такое название дом получил по герою майоликового панно на фасаде с изображением летящего сокола. Тогда при чем здесь инициалы? А вот об этом удалось узнать немного: оказывается, это имя домовладелицы – генерал-майорши М.В. Сокол. И все!
