Два сапога не пара - Иванович Джанет (бесплатные серии книг .txt) 📗
– Конечно, у охотницы за головами было бы исконное право войти за своим мужиком.
- Если только она убедится, что ее мужик там.
Морелли с надеждой смотрел на меня.
Я высунулась и осмотрела пожарную лестницу.
- Весьма шаткое сооружение, - сообщила я ему.
- Ага, - согласился он. – Я заметил. Меня может не выдержать. - Он поддел пальцем мой подбородок и взглянул в глаза. – Бьюсь об заклад, что такую изящную маленькую штучку, как ты, лестница удержит.
Я была какой угодно, только не изящной. Сделав глубокий вздох, согнувшись, я полезла через окно на лестницу. Железные крепления издавали жалобные стоны, ржавая металлическая труха отслаивалась под ногами и падала на землю. Я шепотом сыпала проклятиями и мало-помалу продвигалась к окну Сэндимена.
Приложив ладони к стеклу, я заглянула внутрь. Там было чернее ночи. Я попробовала окно. Оно было не закрыто. Я толкнула створку вверх, наполовину подняла ее и застряла.
- Ты войти сможешь? – прошептал Морелли.
- Нет. Окно застряло.
Присев на корточки, я заглянула в отверстие и прошлась фонариком по комнате. Насколько я могла судить, ничего не изменилось. Тот же беспорядок, та же убогая грязища, вонь от нестиранного белья и переполненные пепельницы. Я не увидела ни одного признака борьбы, поспешного бегства или неожиданно приобретенного богатства.
Я решила еще раз попытаться сделать что-нибудь с окном. Упершись ногами, я сильно дернула ветхую деревянную раму. Болты вырвались из потрескавшейся кирпичной кладки, и решетчатая площадка пожарной лестницы накренилась под углом в сорок пять градусов. Ступени соскользнули с места, ограждения сорвались со своих креплений, железные уголки вывернулись, и в свободное пространство съехали сначала мои ноги, а вслед за ними и задница. Руки уцепились за перекладину, и в приступе слепой паники рефлекторно я крепко держалась… секунд десять. По истечении этих десяти секунд вся решетка третьего этажа обрушилась на второй этаж пожарной лестницы. Наступила моментальная пауза. Достаточно долгая, чтобы я прошептала:
- Вот дерьмо.
Надо мной из окна высунулся Морелли.
– Не шевелись!
КРАААК! Второй этаж отделился от здания и обвалился на землю, увлекая меня за собой. Я плашмя приземлилась на спину. Раздалось солидное «Ух», засвидетельствовавшее то, что из меня вышибло дух.
Так я лежала, оглушенная, пока надо мной всего лишь в нескольких дюймах не замаячило лицо Морелли.
- Твою мать, - прошептал он, - черт, Стефани, скажи что-нибудь!
Я уставилась вверх прямо перед собой, не то, что сказать, не в силах даже вздохнуть.
Он пощупал пульс у меня на шее. Потом руки его сместились к моим стопам, и он стал подтягивать, сгибая в коленях, ноги.
– Ты можешь пошевелить пальцами?
Только не тогда, когда чувствую его руки, путешествующие по внутренней стороне бедер. Кожа горела под его ладонью, а пальцы ног поджались. Я услышала, как издала всасывающий звук.
– Если ты еще выше передвинешь свои пальцы на моей ноге, я подам заявление о сексуальном домогательстве.
Морелли откинулся назад на пятки и провел рукой по глазам.
– Ты только что до чертиков напугала меня.
- Что здесь происходит? – раздался громкий голос из какого-то окна. – Сейчас вот вызову полицию. Я не потерплю такого дерьма. Шуметь у нас в районе запрещено.
Я приподнялась на локте.
– Вытащи меня отсюда.
Морелли бережно поднял меня на ноги.
– Ты уверена, что с тобой все в порядке?
- Кажется, ничего не сломала. - Я сморщила нос. – Чем это воняет? О, Боже, я ведь не до такой же степени перетрусила, чтобы в штаны наложить, так ведь?
Морелли повернул меня кругом.
- Фу! – воскликнул он. – У кого-то в этом доме водится большой пес. Огромный больной пес. И, похоже, ты попала прямо в точку.
Я стянула куртку и держала ее на вытянутых руках.
– А сейчас в порядке?
- Несколько брызг попало на джинсы.
- Еще где-нибудь есть?
- На твоих волосах.
У меня началась моментальная истерика.
– УБЕРИ ЭТО! УБЕРИ!
Морелли зажал мне рот рукой.
– Тихо!
- Убери эту гадость с моих волос!
- Я не могу убрать это с твоих волос. Тебе придется устроить себе головомойку. - Он потянул меня в сторону улицы. – Ты можешь идти?
Я, пошатываясь, устремилась вперед.
- Хорошо, - одобрил Морелли. - Так и держись. Не успеешь опомниться, мы будем уже в фургоне. А потом мы доставим тебя в душ. Час-другой поскребешь, и будешь как новенькая.
- Как новенькая. - В ушах у меня звенело, а голос мой звучал глухо, как издалека… похожий на голос в бочке.
- Как новенькая, - повторяла я как заведенная.
Когда мы добрались до фургона, Морелли открыл заднюю дверь.
– Не возражаешь против того, чтобы проехаться на заднем сидении?
Я тупо уставилась на него.
Морелли посветил фонариком мне в глаза.
– Ты уверена, что с тобой все в порядке?
- Как ты думаешь, что это была за собака?
- Очень большой пес.
- Какой породы?
- Ротвейлер. Парень. Старый и растолстевший. Плохие зубы. Лопает много тунца.
Я начала всхлипывать.
- О, черт, - испугался Морелли. – Только не реви. Ненавижу, когда ты плачешь.
- В моих волосах какашки ротвейлера.
Он большим пальцем размазал по щекам мои слезы.
– Все в порядке, милая. Все не так уж плохо. Я пошутил насчет тунца. - Он помог мне сесть в фургон. – Держи хвост пистолетом. Не успеешь опомниться, как я тебя доставлю домой.
Он довел меня до моей квартиры.
- Думаю, так лучше всего, - пояснил он. – Вряд ли ты хочешь, чтобы твоя мама увидела тебя в таком виде.
Он отыскал в моей сумке ключ и открыл дверь.
Квартира выглядела заброшенной и неуютной. Слишком тихо. Не слышно, как скрипит колесом Рекс. Не оставлен свет, чтобы приветствовать тебя на пороге дома.
Кухня манила меня сделать передышку.
– Мне нужно пиво, - объявила я Морелли. Я уже не спешила в душ. Нос мой потерял чувствительность. И я смирилась с состоянием своих волос.
Я проскользнула в кухню и рванула дверцу холодильника. Дверь распахнулась настежь, свет из холодильника ослепил меня, и я уставилась в гробовом молчании на ногу… огромную, мерзкую, окровавленную ступню, отделенную от ноги как раз в районе лодыжки, возлежавшую рядом с пачкой маргарина и на три четверти полной бутылкой клюквенного морса.
- Тут в холодильнике нога, - обратилась я к Морелли. Звякнули колокольчики, вспыхнули огоньки, рот онемел, и я грохнулась на пол.
* * * * *
Я выплыла из дерьма забвения и открыла глаза.
– Мама?
- Не совсем, - раздался голос Морелли.
- Что случилось? – спросила я.
- Ты отключилась.
- Это было уж слишком, - пояснила я Морелли. – Сначала собачье дерьмо, теперь нога…
- Я понимаю, - успокоил Морелли.
Я с трудом поднялась на дрожащих ногах.
- Почему бы тебе не отправиться в душ, пока я приберусь здесь? – предложил Морелли. Он вручил мне пиво. – Можешь взять пиво с собой.
Я с подозрением взглянула на пиво.
– Оно из моего холодильника?
- Нет, - заверил Морелли. – Из другого места.
- Ладно. А то, если оно из моего холодильника, я пить не стану.
- Знаю, знаю, - приговаривал Морелли, хитрым маневром увлекая меня в сторону ванной. - Только давай прими душ и пей свое пиво.
Когда я вышла из душа, в моей кухне уже находились двое патрульных, парень из криминалистической лаборатории и двое типов в костюмах.
- У меня идея насчет происхождения этой ноги, - обратилась я к Морелли.
Он что-то писал в блокноте.
- У меня самого точно такая же идея. - Он повернул ко мне блокнот. – Подпишись в подчеркнутом месте.
- Что я подписываю?
- Предварительный рапорт.
- Как Кенни положил ногу в мой холодильник?
- Разбитое окно в спальне. Тебе нужна сигнализация.
Один из патрульных собрался уходить, неся в руках большой пенопластовый контейнер-холодильник.
