И нет любви иной… (Путеводная звезда) - Туманова Анастасия (книги читать бесплатно без регистрации .TXT) 📗
– Неужто вы думаете, они сюда не придут?! Явятся через час как бог свят! И что? Что будет, я вас спрашиваю?! Вас в море покидают, а впереди всех я полечу! Так что, Янкель, забирай свою шоблу, и отваливайте помаленьку! Не могу я ничего, не могу, и всё! Сам невесть какого происхождения!
– Подожди, Лазарь, – вдруг сказала Роза, стоящая за его спиной. – Может, рыбачков позвать на помощь?
– Да откеля же?! – завопил Лазарь. – Все в море, никто не возвращался! Ни одна шаланда не подгребла!
– Но… гаджэ этих людей и впрямь в море покидают, – с ненавистью проговорила Роза, глядя в сторону города. Илья, стоящий рядом, с тревогой наблюдал за ней. Он уже знал: этот жёсткий блеск в глазах, так редко появляющийся у Розы, не предвещает ничего хорошего. Мельком он взглянул на белую дорогу, ведущую в город, – и вздрогнул: на ней пылилось серое облако.
– Лазарь… – охрипшим голосом произнёс он. – Уже идут.
Лазарь глянул на дорогу, подпрыгнул на месте, охнул и юркнул в дверь трактира. С минуту оттуда доносились звуки отчаянных его перемещений из комнаты в комнату и приглушённые чертыхания, а потом в окно просунулась почерневшая, засиженная мухами, почти неузнаваемая икона Николы. Рядом с Николой появилась бумажная пыльная Богородица, и по скрежету металла Илья догадался, что проклятый Лазарь запирается изнутри.
– Эй, Лазарь, сукин сын! – заорал он, прыгая на крыльцо и барабаня кулаками в дверь. – А нас, что ли, тут бросишь? Мы ж тоже православные!
Евреи заголосили втрое громче. Старики безмолвно опустились на колени в молитве, матери зажимали рты младенцам, бледные мужья обнимали ревущих жен. Роза, с потемневшим лицом, с ходящими желваками на скулах, смотрела на это столпотворение. А затем не вошла – взлетела на крыльцо, ударила кулаком в дверь и крикнула так, что Илью бросило в пот:
– Лазарь!!! Не отопрёшь – клянусь, я сама тебя в море утоплю!
Мгновение было тихо. Затем дверь осторожно приоткрылась. Роза дёрнула за ручку, пнула коленом в живот стоящего за дверью Лазаря так, что тот с воплем повалился на спину, повернулась к толпе евреев и закричала:
– Живо сюда, люди добрые! Да не войте вы, как грешники в аду!
Несмотря на серьёзность момента, Илья подивился организованности евреев: они смолкли, словно по команде, и скопом бросились в трактир, волоча за собой детей и едва успевших подняться с колен стариков. В считаные минуты во дворе никого не осталось. Илья вбежал вслед за ними, по звуку догадался, что Роза уже в своей комнате, и помчался туда. Распахнув дверь, заорал:
– Ты ума лишилась, чёртова баба?! Лазарь прав, всех перетопят, как котят: и жидов, и нас вместе с ними! Хоть бы о Митьке подумала, дура! Сдохнешь, что с ним будет?
Роза, не отвечая, сидела над своим сундуком с откинутой крышкой и молча, ожесточённо вышвыривала прямо на пол тряпки. Найдя то, что искала, она бросила пёстрый свёрток на кровать, повернулась к Илье и отрывисто приказала:
– Запалите мне костёр во дворе.
Взгляд у неё был таким, что Илье в голову не пришло ослушаться. Повернувшись, он понёсся во двор. Там вместе с Митькой, Белашом и не успевшим сбежать Спиро они в минуту разобрали забор, сложили шатром старые, сухие колья, и, когда Роза появилась на крыльце, пламя уже полыхало.
– Ох, лапти… – простонала она. – Маленький нужно!
– Зараз потушим! – пообещал Спиро, хватая ведро с водой. Илья же, забыв выпустить топор из рук, во все глаза смотрел на Розу.
Впервые на ней не было её синей юбки и оранжевой кофты. Роза стояла перед ними одетая, как цыганка-котлярка: в длинной юбке с оборкой от колена, жёлтой кофте с широченными рукавами и вся увешанная медными монетами. На голове её, скрывая спутанные кудри, был повязан и сдвинут низко на лоб чёрный платок с бахромой.
– Господи, ты что напялила? Тебя же узнать нельзя, ведьма ведьмой! Роза, воля твоя, ещё хужей будет!
Но Роза не слушала его. Обняв за плечи Митьку, она шёпотом говорила ему что-то, показывая рукой на море, где едва виднелись чёрточки шаланд. Выслушав, мальчишка кивнул и во все лопатки понёсся со двора. Илья успел только заметить, что в руках Митька сжимает Розин красный платок. Спросить, для чего Розе это понадобилось, Илья не успел: на дороге уже отчётливо проявилась толпа погромщиков, громко и вразброд распевающих псалмы и потрясающих иконами. Это был разноплемённый сброд со всей Одессы: пьяные фабричные, босяки, ищущие легкой наживы, какие-то бабы с палками наперевес. Преследователей оказалось примерно столько же, сколько прибежавших евреев, и Илья против воли почувствовал, как что-то холодное и колючее ползёт по спине. Здравый смысл говорил ему, что нет легче способа умереть, чем выполнять всё, задуманное Розой. Но было поздно: Роза плеснула на костёр водой, взгромоздила на зашипевшие угли котёл, сунула туда медную поварёшку Лазаря и, обернувшись к наблюдающим за этим Илье, Белашу, Спиро и поломойке Юльке, прошипела:
– Пошли вон отсюда!
Илья воспротивился:
– Я здесь, с тобой останусь! Они тебя порвут!
– Порвут, – согласилась Роза. – Если не уйдешь сей минут! Ну, морэ, я знаю, что делаю! Отгребайте в сарай, они вон в посёлке уже!
Илья переглянулся с Белашом. Вдвоём они, не сговариваясь, подняли с земли по колу. Спиро схватил обломок весла, Юлька бросилась в трактир и вернулась с огромной сковородкой на длинной ручке. А затем всё ополчение, повинуясь решительному жесту Розы, в ногу отправилось в мазаный грязный сарай, где Лазарь держал овец и выводок тощих кур. Там Илья пристроился у крохотного мутного оконца и, до боли сжимая в руке кол, принялся наблюдать. Рядом жарко дышала ему в плечо Юлька, пыхтел Белаш. Ободранный петух заорал было с насеста, но Спиро кинул в него корзиной, и тот умолк.
Толпа под крики «Христиан не тронем!», «Жидов нам дайте!» торжественно подползла к трактиру. Илья отчётливо видел красные потные лица, осоловелые от выпитого глаза, выбившиеся из-под платков волосы баб и уже не стыдился покрывшего спину липкого пота. Несколько человек, покачиваясь, вошли в распахнутые настежь ворота – и остановились. Остановились и идущие следом. Илья вытянул шею – и увидел Розу.
Она, казалось, не замечала стоящую у ворот толпу сброда. Сгорбившись, как старуха, дымя трубкой, она, прихрамывая, бродила вокруг своего котла, и по её губам Илья видел: что-то бормочет.
– Робя, да это же цыганка! – разочарованно выкрикнул кто-то в толпе. – Не жидовка никакая!
– И шо с того? – пронзительно вопросила бабёнка в зелёном платке с огромным животом. – Все они единым миром мазаны! Кто гвозди-то ковал, шоб Христа распять? Цыгане!
Роза подняла голову. Илья увидел её сумрачное, неузнаваемое лицо, хмуро блестящие из-под чёрного платка глаза. Посмотрев долгим, тяжёлым взглядом на пришедших, она повернулась к ним спиной и, ничего не сказав, снова пошла вокруг котла.
– Да что вы на неё пялитесь?! – не унималась беременная бабёнка. – Видите ж, православные, – ведьма! И жидов они вон в той хате прячут, шинкарь – тоже жид, да и одноглазый к тому ж! Робя, бей христопродавцев!
Толпа зашевелилась, загудела и качнулась вперёд. Илья кинулся к выходу из сарая, но огромная лапа Белаша схватила цыгана за рубаху.
– Да не лягайся ты! Успеешь смертушку принять. Бачь…
Из рядов погромщиков к Розе шагнул молодой парень с испитым лицом, со сбитым на затылок картузом, в красной, явно новой рубахе. Оглянувшись на толпу, он шагнул к Розе, ломаясь, проговорил:
– Поворожи мне, што ль, нечисть, перед смертью!
– Перед чьей? – спокойно спросила Роза, не отрываясь от котла.
Толпа взорвалась негодующими воплями. Парень перестал улыбаться. Нахмурившись, грозно рявкнул:
– Чево?
– Я спрашиваю – помереть торопишься? – Роза подняла голову, прямо посмотрела в пьяное, лоснящееся лицо парня. – Не торопись, малой, молодой ещё, неженатый даже. И детей ведь нет?
– Гы, какая… – озадаченно протянул тот. – Ну, впрямь нет…
Роза нагнулась. Черенком трубки провела черту между собой и парнем. Выпрямилась и, показывая на черту, коротко предупредила:
