Княгиня Ольга - Антонов Александр Ильич (версия книг txt) 📗
Княгиня Ольга, отец Григорий, Малуша и Добрыня плыли на второй ладье. Впереди шла ладья с воинами. Вели ладьи бывалые речники и мореходы, кои уже много раз хаживали через гремучие скалы. Все клокотало вокруг, громадные каменные глыбы вырастали из воды на самой стремнине реки, и, казалось, от них нет спасения и судно вот — вот всем телом врежется в чудовищного великана. Ан нет, какое?то неуловимое движение кормчего, и ладья проносилась мимо глыбы на расстоянии вытянутой руки. Не меньше подводных скал пугали путников и нависшие над рекой утесы. С судна казалось, что каменные карнизы в движении, что уже падают и еще мгновение — рухнут с высоты сорока сажен на ладью. Но опять было похоже, что суда спасают мгновения. Вот они уже пролетели под утесом, а он, словно птица, летел следом.
Самый опасный порог на Днепре есть Неясытя. Сказывали Ольге, что близ него купцы останавливали суда, выгружали товары и шесть тысяч шагов невольники несли их берегом. То время миновало, и Неясытя стал милосерднее. Так и на сей раз он не поживился ни одним судном из каравана Ольги.
Напряжение, страх, как жара летнего дня, спали только к вечеру, когда караван миновал Крапийский перевоз, коим часто пользуются купцы Корсуни, возвращаясь на конях с торгов из Руси. А впереди уже остров Хортица. Путников ждал день отдыха и час благодарения и жертвоприношения богам за то, что защитили суда и путешественников от злых речных духов и от разбоя печенегов.
За островом Хортица начиналось благодатное и спокойное по летней поре плаванье до самого устья, до первого дунайского рукава Селина. Благоприятный попутный ветер легко нес караван русичей мимо берегов Болгарии. Вот уже позади устья рек Конопы, Константин, Варны. А вскоре на окоеме показались храмы первого византийского города со стороны Руси — Месимерии.
В бухту Золотой Рог, по берегам которой раскинулся Царьград, флотилия россов вошла к полудню. Древний город, освещенный ярким солнцем, открывался на всем видимом до окоема пространстве и казался бесконечно огромным. Его улицы густой сетью сбегались с трех сторон бухты к воде.
Княгиня Ольга стояла на носу ладьи и неотрывно смотрела на загадочный вечный город. В голубой дымке она увидела то, к чему стремилась, — парящий купол Святой Софии, Премудрости Божьей. Конечно, на таком расстоянии он еще не мог поразить воображение русичей, но Ольга все?таки почувствовала величие этого храма, вознесенного над городом.
Русские ладьи, челны, насады, наконец, подошли к гавани Суд, где издавна останавливались торговые гости из Руси. Флотилии Ольги едва хватило места в тесноте гавани. Казалось, в ней собрались суда со всего света. Отец Григорий, который стоял рядом с Ольгой и многое объяснял ей из того, что она видела, называл чужеземные, неведомые Ольге корабли и кораблики.
— Вон те, низкие, сие местные галеры, в море не ходят. Высокие есть греческие скедии, им море открыто. Дальше — кумбарии арабов, весельные, движимые рабами…
Ольга слушала вполуха. Ее уже одолевали разные мысли. Знала она от отца Григория, да и от купцов, что в Царьграде не спешат принимать даже самых высоких гостей. Сказывали, император Константин Багрянородный[11] особенно отличался медлительностью. Ставил Багрянородный всех европейских государей ниже себя величием, потому мало считался с ними. Ольга была озабочена, какую честь ей окажут византийские государи. Не найдут ли чиновники императора тысячи причин, чтобы подольше подержать россов в гавани? Отец Григорий это предвидел, потому исподволь готовил Ольгу к терпению.
— Ты, матушка княгиня, не будешь скучать в ожидании приема императором. Мы с тобой побываем в городе, я покажу тебе многие чудеса, и мы посетим храм Иоанна Предтечи близ монастыря Святой Мамы, в котором я многие годы служил.
— Я понимаю, святой отец, ты призываешь меня быть терпеливой, и я постараюсь, потому как другого нам не дано, — согласилась Ольга.
Скучать русичам не пришлось. Как только портовые власти узнали, что в бухту вошла флотилия россов, тут же появились юркие суденышки с чиновниками. И начались разные процедуры. С купцами оказалось все просто. Им без проволочек разрешили доставлять все товары на берег или звать местных купцов на суда и торговать всем, что привезли. К тому же всех купцов — русичей разместили для проживания на подворье монастыря Святой Мамы.
Однако весть о том, что на судах россов кроме купцов с товарами прибыли в Царьград еще послы великой державы и сама великая княгиня с придворными, ни в первый день прибытия, ни на другой день, похоже, не дошла до императорского двора. Княгиня Ольга знала, что такого не могло быть. А было, скорей всего, по — другому. Лишь только русская флотилия вошла в воды Византии, в правительстве Царьграда уже знали, кто и с чем к ним пожаловал.
И императору Константину было доложено. Потому Ольга поняла, что всякие проволочки — суть византийской дипломатии. Великая княгиня смирилась с пренебрежением к ней императорского двора с трудом. Если бы цель ее посещения Царьграда была иной, а не крещение, она бы дала о себе знать наверняка. Ее гонцы не раз постучали бы в ворота Царьграда, что заставило бы Багрянородного поклониться русичам.
Лишь на третий день в гавани появились чиновники императорского двора. Ольга приняла их сдержанно. Они же, многажды извиняясь, с немалой лестью и очень вежливо заявили, что пока их император Константин Багрянородный не в состоянии принять архонтису россов по причине чрезвычайных дел. Княгиня Ольга недоумевала: какие там дела чрезвычайной важности могли быть у императора, ежели держава жила в мире и покое. Зная неписаный придворный устав, княгиня Ольга поняла, что все сводилось к тому, чтобы приросла почтительность гостей к императорскому дому. Да ведь так можно и унизить ее, великую княгиню. Возможно ли подобное терпеть?
Однако благодаря присутствию рядом с нею отца Григория она провела две недели ожидания без особой скуки и душевной сумятицы. Каждое утро княгиня Ольга и священник Григорий отправлялись в город. Рядом с ними шагали молодой богатырь Добрыня и его сестра Малуша. За спиной княгини два десятка воинов во главе с Дамором. И шла Ольга по Царьграду за священником Григорием куда им было угодно. А чтобы на нее не обращали внимания, она одевалась в простые одежды греческих горожанок
Царьград очаровал ее. Она не могла оставаться равнодушной к этому великому городу. Ее поражали громады храмов, казалось, все они пытались соперничать с собором Святой Софии. И как же много было этих храмов, церквей, церквушек, часовен. И все в камне, в камне. И много каменной резьбы, и золоченых куполов с крестами над ними, может быть, из чистого золота. Немало подивилась Ольга каменным дворцам и палатам царьградских вельмож, сановников, царедворцев, военачальников и торговых людей. Казалось, они были озабочены одним: как перещеголять друг друга в красоте своих покоев, дворцов. И всюду камень, гранит, мрамор и ни одной деревянной постройки. Ольга удивлялась мощи и неприступности сло женных на века крепостных стен с высокими боевыми башнями.
Отец Григорий сводил княгиню и в те кварталы, где жили ремесленники, мастера ювелирного дела, чеканщики, иконописцы, оружейники. Многих из ремесел Ольга не знала, потому как их не было на Руси. Но надеялась, что будут в державе и каменщики, и иконописцы, и ткачи шелковых тканей.
После внешнего осмотра города отец Григорий повел княгиню Ольгу в храмы. И она поражалась великолепному внутреннему убранству святых обителей. Посещение Византии княгиней Ольгой совпало с последним периодом расцвета христианства. В храмах было налицо все богатство, накопленное церковью почти за десять веков торжества православной Христовой веры. Иконы, фрески, росписи стен, сводов, алтари, иконостасы, церковная утварь — все сверкало красотой и высоким искусством исполнения. Золото и драгоценные камни виднелись всюду, будто были главным материалом украшения церквей. Все ласкало взор совершенством.
Но вот, наконец, отец Григорий привел Ольгу в храм Святой Софии. Едва переступив порог храма, Ольга застыла от изумления и упрекнула отца Григория:
