Сорванные цветы - Левитина Наталия Станиславовна (читать книги онлайн регистрации TXT) 📗
– Кира Васильевна, пожалуйста, оставьте нас одних!
Андрею было необходимо поговорить с Катей.
– Я не верю! – плакала Катерина. Слова с трудом проникали сквозь плотную занавесь соленого дождя. – Этого не может быть! Мне ни с кем нельзя дружить! Оксана умерла. Теперь Орыся. Ну почему, почему я такая невезучая?!
– Катя, успокойся. Ты не невезучая. С тобой все в порядке.
– Но почему мои подруги умирают?!
– Если бы осталась жить в Краснотрубинске, то с твоими подругами ничего бы не произошло. И с тобой абсолютно ничего не происходило бы. А Москва – криминальная столица. Все, что есть жуткого, страшного, жестокого в человеческой натуре, представлено здесь в наиболее концентрированном варианте. Успокойся. Попытайся ответить на мои вопросы. Расскажи мне про вчерашний день. Подробно.
Андрей присел рядом с Катей и обнял ее за плечи. Лучше бы он этого не делал, так как его жалость вызвала у Катерины новый приступ истерики, и допрос был отложен еще на десять минут.
– Вчера Леонид приехал из Воронежа, – наконец-то собралась с силами Катя. – Прямо с вокзала он примчался в «Шелтер». И увидел Орысю.
– Как они встретились?
– Необычно. Пока он ездил к своей матери в Воронеж, Орыся отрезала волосы и покрасила их в рыжий цвет. Кажется, Леонид был шокирован, они почти поругались. Но ведь за это не убивают!
– А дальше?
– Дальше... После обеда Орыся сказала, что ей надо основательно подготовиться к вечерней встрече с Леонидом, чтобы вернуть его расположение. И ушла. Больше я ее не видела. И никогда больше не увижу!
Андрей крепче стиснул Катины плечи, она уткнулась в его грудь мокрым лицом.
– Орыся не первая его жертва. Он маньяк. Серийный убийца.
– О-о-о! Это я во всем виновата! Я!
– Ты что говоришь? – удивленно спросил Андрей. – Как ты можешь быть виноватой?
– Мы были в ресторане «Анна». И Леонид танцевал с девушкой в красном платье. Потом он пятнадцать минут торчал в туалете, а мы его ждали. Скоро мы узнали, что эта девушка была задушена. Леонид попросил нас не ходить в милицию. Мы согласились.
– Я должна была, должна! Хотя бы позвонить тебе и рассказать об этом совпадении. А потом... Я слышала по радио об Алине, скрипачке... Алине...
– Шостовец.
– Да. И я знала, что в тот день Леонид тоже был на радио. Он занимался рекламой, Алина записывала свое выступление. Но я снова не придала значения этому совпадению. Орыся, бедная. Какие мы обе глупые. А она еще ему подарок приготовила на день рождения... такому... такому мерзавцу...
– Что за подарок? – оживился Андрей.
– Я не знаю, что-то в коробке.
– Что за коробка?
– О, ну какое это теперь имеет значение? Орысечка...
– Нет, надо разобраться, Катя, – не унимался дотошный Пряжников. – Прошу тебя, подробнее.
– Коробка с подарком, Орыся отдала ее мне на хранение, чтобы Леонид не заметил раньше времени.
– Давай мы сейчас поедем к тебе и посмотрим, что там, – предложил Андрей.
– Да какая разница! Все равно он ее теперь не получит. Надеюсь, его расстреляют раньше, чем наступит его день рождения, – тоскливо сказала кровожадная Катерина.
В коробке, красиво упакованный в бумагу и блестящие ленты, мерцал орехово-красным блеском флакон одеколона «Фаренгейт».
– Наверное, она купила его в магазине «Изабель», – грустно покачала головой Катя. – Там они бывали вдвоем. Леонид покупал духи для своей матери, туалетную воду для Орыси и для себя...
Еще в коробке лежала записка: «Неповторимому, с благодарностью, его любимый аромат, который свел меня с ума...».
– Ничего особенного, – сказал Андрей, принюхиваясь. – Для меня слишком сладкий. Тебе нравится, Катя?
Но Катя уже была у окна. Она уцепилась за штору с явным намерением использовать ее в качестве водосборника. В ее глазах снова появились слезы.
Андрей вздохнул.
Бескрайняя территория, которую занимал город, давала убийце исключительные возможности уйти от погони. Уже целые сутки Леонид Кочетков успешно избегал встречи с правоохранительными органами.
– Тебе живой подарок, – сказал Валера Тимофеев, просовывая голову в дверь пряжниковского кабинета.
Андрей поднялся с места и устремился навстречу пожилой женщине. Она выглядела интеллигентно и утомленно, а опрятная одежда хранила печать неуклонно надвигающейся нищеты.
– Я свидетель, – с порога заявила женщина. – Я полагаю, я видела убийцу.
Андрей узнал, как зовут посетительницу, усадил ее на стул и приготовился слушать.
– Я продаю газеты около магазина «Изабель».
На одну пенсию прожить невозможно, вы понимаете, мне пришлось освоить профессию распространителя газет. В тот день, это было в декабре прошлого года, я, как обычно, стояла на улице и продавала периодику. Вот тогда-то я его и увидела.
Андрей подавил разочарованный вздох. Он надеялся услышать, что Надежда Владимировна столкнулась с преступником пятнадцать минут назад на улице, и уже собирался броситься в указанный район вместе с группой захвата.
– Был жуткий мороз, и я зашла в «Изабель» погреться. Но этот магазинчик очень дорогой, фешенебельный, и продавщицы в нем – высокомерные, нахальные девчонки. Они готовы облить вас презрением, если вы не в состоянии купить у них кусок подарочного мыла за тридцать долларов. Мне тут же указали на дверь, чтобы я не портила их прекрасный интерьер. А у прилавка стоял молодой мужчина, который только что сделал покупку. Я уронила газеты, и он помог мне их поднять. А потом сделал продавщице замечание: нельзя, мол, так грубо разговаривать с людьми.
– Пожалуйста, продолжайте, Надежда Владимировна.
– А вчера я продавала газету «Выстрел в упор». Она очень хорошо расходилась, и все благодаря материалу «Жертвы маньяка». Может быть, вы знаете журналиста Максима Колотова. Мы, «новые русские продавцы», его боготворим, у него любая статья – сенсация, тираж расходится моментально. Прочитав статью Максима, я узнала на одной из фотографий Ольгу М., как там было написано, продавщицу из магазина. И снова все вспомнила. Знаете, память услужливо вытаскивает из вороха покрытых пылью воспоминаний именно те, которые заставляют нас вновь пережить унижение. Когда Ольга выгнала меня из магазина, я перешла на другую улицу, за угол. Вечером я снова увидела Ольгу и того парня. Они не торопясь прошли мимо, не заметив меня, но по обрывку разговора я успела понять, что юноша пытается познакомиться с продавщицей. В магазине он сделал ей замечание, а сейчас использовал этот факт как возможность завязать знакомство. Ольга, естественно, поджимала губки, но не отвергала его обильные комплименты и извинения за резкость. Так они и ушли, а в конце улицы он усадил ее в автомобиль. В статье «Жертвы маньяка» я прочитала, что именно в тот день, уйдя с работы, Ольга так и не появилась дома. Вскоре ее нашли мертвой. И решила, что именно этот молодой мужчина и есть маньяк-убийца. Вот и все.
– Надежда Владимировна, сейчас я покажу вам несколько фотографий...
– Хотите, чтобы я его опознала? Вот, посмотрите.
Женщина достала из объемной клеенчатой сумки лист ватмана.
– Я его нарисовала. Я была профессиональным художником. Когда-то у меня получалось лучше.
– Отличная работа! – сказал Андрей, разглядывая рисунок.
Еще долго с горечью вспоминала Катя похороны Оксаны Берг, а город уже перемолол и выплюнул из черной пасти другую ее подругу. Орыся Железновская была ближе Кате, чем Оксана, она была такой же девчонкой, приехавшей в Москву, чтобы изменить свою жизнь.
Удавкой стальных ладоней убийца не только лишал жизни молодых женщин, он наносил смертельную рану всем, кто их любил. Родители Железновские, приехавшие в Москву за телом дочери, не производили впечатления живых людей. Погруженные в свое бесконечное горе, они двигались и разговаривали как сомнамбулы. Катерина рыдала ночи напролет и приходила на работу с опухшими глазами и в красных пятнах. Кира Васильевна качала головой и проявляла не свойственные ей раньше снисходительность и сочувствие. Она гладила несчастную Катюшу по голове и пыталась отправить ее обратно домой. Но Кате незачем было возвращаться в свою убогую, одинокую квартиру: там ее ждали стены с грязными обоями и бесконечные слезы.
