Они выбрали ночь (СИ) - Кузнецов Константин Викторович (бесплатные онлайн книги читаем полные .TXT) 📗
Потом пришел молодой констебль и стал задавать вопросы. Я испугался еще сильнее, обмануть представителя власти это серьезный проступок. Но я решился. Понимаете, у меня не оставалось выбора. Я знаю, я согрешил... - голос Монсфрита дрогнул. - Меня ведь приперли к стенке. Заручились обязательствами, а не сказали, что делать дальше... как действовать. Я испугался. Я не привык обманывать. А тут такое. А еще эти кошмарные сны. Я вижу мертвецов, они пытаются добраться до меня, задушить, утащить за собой! Я не знаю, как мне быть! Я схожу с ума!!!
Уткнувшись в руку, доктор зарыдал.
Шрам без жалости и сожаления решил, что больше не выдержит подобных слюней. Лезвие потянулось к горлу, но в самый не подходящий момент рука обмякла.
Схватившись за сердце, убийца, внезапно уронил скальпель и, задыхаясь, стал хватать ртом воздух. Демон в очередной раз продемонстрировал ему свою силу, до отказа натянув одну из невидимых нитей. Перекатившись на живот, Шрам беспомощно потянулся к дверной ручке. Резкая боль постепенно покидала его изможденное тело, но сердце все еще отбивало барабанный бой.
Доктор, не замечая страданий своего мучителя, продолжал клясть себя за горькую судьбу и беды, ниспосланные на его голову самим Всеединым.
Прикосновение к двери спасительным бальзамом вернуло Шраму остаток сил. Сердце успокоилось, оставив на душе очередную глубокую рану. Незримый хозяин продолжал диктовать свои условия, и мастер был уверен - сыграв свою роль, он отправиться на свалку также как отжившие свой век деревянные куклы.
2
- Как ты говоришь, это называется? - придирчиво уточнил фантом.
- Метод Френтча, - немного смутившись, ответил констебль и более уверенно добавил: - Любое действие имеет мотив и последствия выгодные для преступного сообщества и непосредственного лица совершившего греховное действо.
Сняв пенсе, сэр Заговорщик скрупулезно протер увеличительные стекла и, водрузив его обратно на нос, задумчиво воззрился на инспектора:
- Я готов выстроить тебе эту самую последовательность, кроме одного занимательного факта, которому, ломай не ломай голову, а не могу найти логического объяснения.
Джинкс ощутил, как по спине пробежал тревожный холодок. Нежданно-негаданно, он так близко оказался к разгадке странных смертей, что подступившее к горлу волнение лишило констебля голоса.
Между тем Заговорщик, вооружившись сухой веткой, стал объяснять:
- Есть правило, закон, пословица - зло порождает зло. И нет этому утверждению никакого противоречия. Пороки не исчезают сами собой, а искушения не делают человека лучше. Но мы смертные ни чем не хуже тех, кто наделен властью, но лишен души. И случается, что надзиратели тоже способны выбрать иную сторону, несмотря ни на что. Каждый преследует свои цели.
Лоб констебля стал похож на вспаханную борозду.
- Мне очень сложно понять...
- Ничего страшного. Главное терпение, - откликнулся сэр Заговорщик и продолжил: - Я подозреваю, что между нашими надзирателями больше не существует различия. Они - выбрали ночь, и теперь их игра грозит всему живому, всем тем, кто живет в Прентвиле. Город, потерявший праведников - мертвый город. И те, кто подался слабости и малодушию, переступил предначертанное Всеединым, будут стерты с лица земли, - фантом понизил голос и стал говорить тише. - Прентвиль лишился двенадцати чистых душ, и сейчас жизнь оставшихся грешников зиждиться только на крохотном волоске. Тринадцатая жертва.
Джинкс сразу вспомнил слова Люси - с какой нежностью и любовью она говорила о брате. Да и Ларкси Фрит, согласно рассказам родственников, был исключительным человеком не способным совершить случайное зло. Ниточки не только связались воедино, но и вышли длиннее положенного.
- Смерть жителей Прентвиля должна быть случайной иначе Высшие обязательно покарали бы демонов, - тем временем пояснил Заговорщик. - Но даже доролийцы не вправе проникать в мир смертных и совершать убийство. Поэтому им нужно оружие. Тот, кто совершил первое убийство, должен совершить и последнее. Круг замкнется, и тогда Прентвиль исчезнет в руинах собственных грехов.
Холод охватил тело констебля, словно на него вылили ушат ледяной воды. Правда была хуже смертельного удара. Исход был предрешен.
- Сердце Невила - последней жертвы, не выдержало, узрев истинный образ демона, - начал Заговорщик, но, внезапный вопрос инспектора заставил его замолчать.
- А как же возница, мистер Фрит? И ворон? Его сердце тоже не выдержало?
Заговорщик молчал. Он просто не знал, что сказать. Цепь последовательных рассуждений внезапно прервалась. По словам фантома, одна из жертв не вписывалась в череду предначертанных смертей.
- Возможно, вы ошиблись. Ларкис Фрит умер естественным образом, - попытался предположить Джинкс.
Заговорщик не согласился:
- Ворон не случайная птица. Коракс - судья. Но он никогда не является в мир смертных. Он никогда не убьет безвинную душу. Это невозможно.
- А что если он помогает надзирателям? - произнес констебль, первое что пришло в голову.
- Вопросы, вопросы, вопросы, - вместо ответа несколько раз повторил фантом и замер.
Они долго молчали, прислушиваясь к тишине, стараясь не нарушать собственных мыслей и омрачать себя новыми разговорами.
Первым не выдержал констебль:
- Ты сказал, что я не случайно попал сюда. Стало быть, существует выход? Пускай самый призрачный. Но существует?!
Сухая ветка, крутившаяся в руках фантома, замерла и, разрезав воздух, внезапно, врезалась в землю между выпуклыми камнями мостовой.
- Шанс, время, минуты, - задумчиво протянул сэр Заговорщик.
Только теперь Джинкс, догадался, что имеет в виду дух. Ветка не отбрасывала тень.
- Нам, тяжело будет найти гномон, - внезапно подытожил фантом, бросив в затянутое серой пеленой небо безразличный взгляд.
Разломав прут напополам, Заговорщик швырнул его в сторону и поднявшись, тихо позвал:
- Пойдем. У нас не так много времени на поиски.
3
Мрачное и чужое место всегда вызывало у острокрылой нервную дрожь - почти как у человека. Она часто ловила себя на подобной мысли, и каждый раз корила свой разум за столь смелые предположения. Потеряв душу, ей, вряд ли сулят новый виток существования за райскими воротами.
Выпрямив спину и приняв грозный вид, Улула покосилась на мрачные скульптуры, вечных обитателей древнего музея. Гарпий шел чуть впереди, скользя по зеркальному паркету и освещая путь белой свечой.
Призрачные тени выхватывали из мрака жуткие оскалы и когти неведомых чудовищ - Улула чувствовала их эфемерное присутствие. Лаская их темным саваном ночи, темная властительница из последних сил пыталась оживить каменные изваяния. Но здесь правила иная сила.
Попав в следующий зал, Гарпий остановился и, подойдя к висящим на стенах канделябрам, стал, не торопясь, освещать сокровенные покои. Медленно, свеча за свечой пространство наполнилось ярким светом, окончательно прогнав въедливую темноту.
Зал был заполнен фигурами живых людей в элегантных нарядах, впитавших в себя дух нескольких эпох. Застыв в немых позах, в музейных экспонатах не чувствовалось даже толики жизни. Улула подошла к одной из фигур - высокому мужчине в строгом темно-синем мундире, времен кровавой Восточной войны. Приглядевшись, она едва коснулась испещренной рубцами щеки и одернула руку.
Слова вырвались сами собой:
- Воск. Они. Всего лишь воск.
Гарпий изобразил изящный поклон.
- Мы в Паноктикуме, дорогая моя. Здесь много всякого хлама. Это мой музей ускользающего времени. Так что милости просим!
- Когда-то они были живыми? - ощутив под мягким слоем мертвой оболочки крохотный огонек души, догадался Улула.
