За Веру, Царя и Отечество - Шамбаров Валерий Евгеньевич (версия книг txt) 📗
В Ставке сообщение о Гумбиннене тоже вызвало настроение, близкое к панике. В первом же сражении ни германские военачальники, ни германские войска не показали ожидаемого превосходства над русскими. И становилось ясно, что допускавшееся раньше отступление за Вислу очень может превратиться в дальнейшее бегство. Над Германией замаячил призрак русских армий, движущихся к Берлину. Притвица и Вальдерзее решили снять и послать туда кого-то более талантливого. Кандидатура имелась - генерал-майор Людендорф, герой Льежа. Замначальника Генштаба фон Штейн, направляя ему приказ о новом назначении, писал: "Конечно, Вы не будете нести ответственности за то, что уже произошло на Востоке, но с Вашей энергией Вы можете предотвратить худшее". Однако Людендорф, по германским меркам, не тянул на пост командарма по возрасту и происхождению. Поэтому его сделали начальником штаба, а командующего подобрали такого, чтобы не мешал его инициативам. Им стал 67-летний генерал-полковник Пауль фон Гинденбург, с 1911 г. пребывавший в отставке. С началом войны он подал рапорт о возвращении на службу, и теперь о нем вспомнили. Ну а Мольтке начал лихорадочно выискивать, за счет каких частей можно срочно усилить Восточный фронт. Стратегических резервов германская военная доктрина не предусматривала, а значит, усилить можно было только за счет Западного. И только за счет его ударной группировки, нацеленной на Париж. 23.8 в Ставке приняли решение направить в Пруссию корпуса, которые освободятся после взятия Намюра, и ряд других соединений...
Черчилль писал в 1930 г : "Очень немногие слышали о Гумбиннене, и почти никто не оценил ту замечательную роль, которую сыграла эта победа. Русские контратаки 3-го корпуса, тяжелые потери Макензена вызвали в 8-й армии панику, она покинула поле сражения, оставив своих убитых и раненых, она признала факт, что была подавлена мощью России". А солдаты и офицеры, одержавшие эту победу, не знали, а в большинстве своем так и не узнали, что своим героизмом они фактически уже сорвали "план Шлиффена"... Кстати, Гумбиннена вы сейчас на картах не найдете. Теперь он называется Гусев - по имени командира батальона капитана С.И. Гусева. А Шталлупенен называется Нестеров - в честь заместителя командира корпуса С.К. Нестерова. Что кажется глубоко символичным. Правда, они погибли здесь в другую войну, не в 1914, а в 1945 г. Но какая, собственно, разница? Они тоже были русскими офицерами и сражались, по сути, с тем же самым врагом...
15. ГЕЛЬГОЛАНД, АРДЕННЫ, НАМЮР
Война вскоре перекинулась и в Азию. 15.8, совершенно неожиданно для немцев, им предъявила ультиматум Япония, на союз с которой или благожелательный нейтралитет так рассчитывали в Берлине. Но Япония осталась верной союзницей англичан, помогавших ей в свое время, да и не против была поживиться за счет Германии. Поэтому потребовала отозвать из китайских и японских вод германские вооруженные силы и не позже 15.9 передать ей "арендованную территорию Цяочжоу с портом Циндао". А получив отказ, 23.8 объявила немцам войну, чем создала им ощутимые дополнительные трудности. И не только из-за того, что их владения на Дальнем Востоке с началом боевых действий остались почти беззащитными. Во-первых, в Берлине надеялись, что русские вынуждены будут держать против Японии значительные контингенты. Теперь же эти контингенты могли быть переброшены на запад, что усиливало тревогу за Восточную Пруссию. А во-вторых, германский флот предполагал вести активную войну на коммуникациях в Тихом и Индийском океанах, базируясь в Циндао и других колониях. Сейчас и это оказалось под вопросом.
Впрочем, тут стоит сделать отступление и взглянуть, что представляли собой военно-морские силы воюющих держав. По тогдашним теориям основой морской стратегии и тактики считался линейный бой - когда главные силы флотов встречаются друг с другом и в артиллерийской дуэли выявляется победитель. Поэтому страны-соперницы готовили свои эскадры именно к таким столкновениям. Самыми мощными боевыми единицами являлись дредноуты бронированные громадины в десятки тысяч тонн водоизмещения, с паротурбинными двигателями, позволявшими развивать приличную скорость, и большим количеством крупнокалиберной артиллерии. Скажем, британский "Дредноут", по имени которого получил название этот класс кораблей, имел 10 орудий калибром 305 мм и скорость 21 узел (узел - морская миля в час). Следующими по значению были линейные крейсера, с одним из которых читатели уже знакомы на примере германского "Гебена" - фактически облегченные дредноуты. Броня и артиллерия послабее, но радиус действия и скорость больше. Дальше по нисходящей шли додредноутные линкоры, или броненосцы. Работавшие на угле, тихоходные, меньше орудий главного калибра (на русских броненосцах - по 4 305-мм пушки). Дальше - броненосные крейсера, находившиеся примерно в таком же отношении к броненосцам, как линейные крейсера - к дредноутам. Дальше - легкие крейсера. Дальше по значению эсминцы и миноносцы, предназначенные, в основном, для торпедных ударов. Плюс корабли специального назначения - минные заградители, приспособленные для постановки большого числа мин, тральщики - мелкие суда, предназначенные, чтобы в этих заграждениях проделывать проходы, и т.д. В войну применялись и вспомогательные крейсера - обычные грузопассажирские пароходы, снабженные артиллерией. Что касается подводных лодок, то они, как и авиация, были оружием совершенно новым, и их возможности сильно зависели от года выпуска. Старые, с керосиновыми двигателями, были ненадежными, обладали небольшим радиусом действия и временем пребывания под водой экипаж в них просто угорал от выхлопных газов. Новые, дизельные, являлись уже достаточно совершенными для серьезных операций.
Сильнейшей морской державой была, разумеется, Англия. В состав ее флота входило 20 дредноутов, 9 линейных крейсеров, 40 старых линкоров, 25 броненосных и 83 легких крейсера, 289 эсминцев и миноносцев, 55 подлодок (но в открытом море из них могли действовать лишь 7). Однако следует отметить и то, что в отношении развития флота британское руководство было очень консервативным. Любые новинки здесь находили дорогу с трудом. Один из главных теоретиков флота вице-адмирал Коломб заявлвял: "Нет ничего, что показывало бы, что давно установленные историей морских войн законы каким-либо образом изменились". И когда другой теоретик, адмирал Перси Скотт, выступил с мыслью, что "эра дредноутов и сверхдредноутов кончилась безвозвратно", и рекомендовал Адмиралтейству "создать тучи аэропланов и подводных лодок", его объявили чуть ли не еретиком. Можно обратить внимание и на такой факт - торпеда Уайтхеда, впоследствии применяемая всеми странами, хоть и была изобретена англичанином, но дома его не признали, и первые испытания торпед происходили в Австро-Венгрии. А мин к началу войны у англичан не было вообще.
