Клон 8012 - Dar Anne (читать книги без регистрации .TXT, .FB2) 📗
Освобождая кулаки и запястья от чёрных боксёрских бинтов, насквозь промоченных жгучим потом, я вышла на улицу в одном спортивном топе и шортах – положено было переодеться в спортзале и не высовываться за его территорию без формы, но сегодня мне наплевать. На боль спины, на боль пресса, на боль сбитых кулаков, но только не на боль 8001, которую она уже семь минут, как испытывает в соседнем здании на нижнем этаже в одной из палат от номера один до номера десять…
– Какой пресс! – вдруг послышалось справа от меня. Перестав жмуриться от лучей яркого летнего солнца, я перевела взгляд в сторону говорящего. 7900 стоял прислонившись одним плечом к стене спортзала и внимательно рассматривал меня. – У тебя всё тело дрожит. Что, Баркер совсем разбушевался?
– Что ты здесь делаешь?
– Тебя жду.
– Почему без 7997?
– Наш бледный философ сейчас валяется где-нибудь на лавочке, сама ведь знаешь, как он любит замирать и сливаться с пространством, как тот хамелеон, про которого нам рассказывала миссис Лундберг. Может всё-таки передумаешь? – брови 7900 игриво подскочили. – Кладовая со спортивными матами может быть в нашем распоряжении вплоть до отбоя.
– Иди поищи себе более заинтересованную девушку или менее измотанную, – нахмурившись, я отвела взгляд в сторону. – Что-нибудь слышал о 8001?
– Изъятие началось только десять минут назад. Не думаю, что в ближайшие пару часов мы узнаем о её состоянии хоть что-нибудь. – Подумав, он добавил, словно хотел подбодрить меня, а быть может, и себя: – 8001 сильная.
– Какими бы сильными мы ни были, мы бессильны перед волей наших оригиналов, – процедила не прописную истину я, и вдруг подумала, что эта истина опровергает всю значимость и необходимость тренировок Баркера. Просто тридцати клонам приходится хуже, чем всем остальным клонам Миррор – нас доводят до изнеможения, заставляют наносить удары и защищаться, испытывать боль и причинять её друг другу, и всё это не имеет никакого значения, цели и, соответственно, логичного объяснения. Я просто груша для битья. Изношусь – пустят на лоскутки, вместо меня повесят новую и ничто не укажет на то, что я вообще когда-то нужна была… Обо мне забудут не вспоминая? А ведь меня такой расклад не устраивает. Надо же.
Клоны могут переживать от двух до трёх состояний: приход, переходное состояние и уход. Везунчики переживают только приход и уход, невезучие познают переходное состояние – состояние овоща, привязанного к койке с мотком из трубок капельниц, втыкаемых в тело для поддержания в нём жизни, потому как живой организм сохраняет органы куда лучше, чем морозильные камеры.
8001 попала в переходное состояние. Поэтому нам разрешили навестить её. Клонам разрешается видеть переходные состояния других клонов, потому что это, по мнению оригиналов, даёт нам своеобразную психологическую подготовку к ожидающему нас всех будущему – мы все уйдём, и многие из нас будут “переходниками”, так что нам, вроде как, лучше психологически подготовиться к мукам, для которых предназначено всё наше существование. Кажется бредом, однако оригиналы так не считают. Но, может, они так уверены в правильности такого подхода, потому что выращенные в состоянии беспрерывного ожидания конца своей жизни клоны и вправду не страшатся своего будущего, а смиренно свыкаются с ним, наблюдая за болезненными уходами себе подобных.
7900 и 7997 зашли за мной в казарму, и мы вместе отправились навестить 8001. Новость о том, что 8001 зашла в переходное состояние, пришла вместе с красными фонариками – мы запускали их сегодня в небо, начертав на них два имени: 7766 и 8001. Первого клона я не знаю, но за подругу сразу же заволновалась: все клоны предпочитают уходить без переходных состояний, так что непросто сознавать, что твоему другу не повезло, что он сейчас где-то в здании позади тебя лежит и мучается от боли…
Мы шли по тёмному коридору медицинского крыла и уже почти подходили к палате 8001, когда 7997 вдруг вынул из кармана своих брюк платок и, развернув его, протянул в мою сторону. На нем обнаружился маленький цветок ромашки:
– Подарю ей, – поджал тонкие губы 7997. – Знаешь ведь, что 8001 любит ромашки?
– Да, она говорила.
– В этом году ромашек на территории Миррор совсем не было – Еклунд все изничтожил. Но вот эта взошла под забором. Я специально хранил её, чтобы преподнести 8001. Надеюсь, она порадуется…
7997 спрятал платок в карман пиджака, и 7900 открыл дверь нужной нам палаты, на которую указал лаборант, со скучающим видом перебирающий записи посетителей. Стоило двери открыться перед нами, как мы сразу же замерли: 8001 лежала на койке совсем неузнаваемая – у нее было порезано лицо, забинтованы и высоко подвешены обе ноги, из-под одеяла выглядывал перебинтованный бок. Над её головой висело три капельницы, и каждая вонзалась в её тело длинными иглами, сбоку пищал кардиомонитор, отображающий неровное сердцебиение 8001. У меня перехватило дыхание, но я нашла в себе силы приблизиться к койке вместе с остальными.
– Вот… – голос 7997 захрипел и дрогнул. Он вложил в открытую ладонь 8001 свой подарок. – Это тебе… Нашёл… Для тебя…
8001 и пальцем не пошевелила, но по её щеке вдруг скатилась крупная слеза. Помолчав несколько секунд, она наконец заговорила:
– Наркоза не было. И анестезии не было. Мне заткнули рот кляпом, чтобы мои крики глушились, и привязали к столу руки, и ноги, чтобы не дергалась. Я много раз теряла сознание… Они вырезали мне что-то… Я даже не поняла, что… В боку… И лицо… Они порезали… Не знаю, зачем… – голос 8001 становился похожим на скуление, и хотя я не поняла этого сразу, к моим глазам тоже приступили слёзы, как вдруг подруга перебила их своим резким порывом злости, который, казалось, вырвался из неё, как мог бы вырваться важный орган – с треском, с болью: – Ненавижу своего оригинала! Я ненавижу её! Она меня убивает! Убивает жестоко! За что она так со мной?! Мы ведь даже не знакомы!..
Ромашка 7997 смялась в кулаке 8001 и в следующую секунду была отправлена на пол. Упав под мои ноги, цветок едва заметно дрогнул и замер. Он больше не был красивым, потому что оказался ненужным. Как 8001 для своего оригинала. Как все мы всему оригинальному миру.
Глава 7
До отбоя оставалось полчаса, когда мы вышли из палаты 8001, оставив её заливаться слезами – мы ничем не могли ей помочь, и от этого всем нам было только тошнее.
Уже на выходе из медицинского крыла нас остановил Роудриг собственной персоной в компании двух молодых лаборантов. Не сказав ни слова, он только щёлкнул пальцами, и в следующую секунду меня взяли под руки. Ошарашенные 7900 и 7997 остались стоять на месте, наблюдая за тем, как меня утаскивают назад в медицинское крыло. Они ничем не могли мне помочь, и от этого всем нам было только тошнее.
Меня усадили в стоматологическое кресло, закрыли мои запястья и лодыжки в железные оковы. Мысль о том, что мне будут вырывать зубы или ногти, пригвоздила меня к креслу беспощадной силой страха – кажется, я даже моргнуть не могла. Я не скоро заметила, что задержала дыхание на долгие секунды, но стоило Роудригу зайти в кабинет вслед за лаборантами, как я пришла в себя: раз здесь главный хирург Миррор, значит, будут резать! Но почему без предупреждения?! Всех клонов всегда предупреждают заранее! Знать заранее, чтобы иметь время психологически подготовиться – единственное право клонов, если вообще допустимо говорить о каких-либо правах в стенах Миррор.
Роудриг приблизился, я сверкнула взглядом, почему-то вдруг вспомнив одноглазых клонов, до сих пор обитающих в стенах этого здания:
– Какой орган будет изъят?
– На сей раз будет не изъятие, – с этими словами Роудриг подошел к столу с железными приборами и взял в руки железный шприц внушительных размеров. – Будет внедрение. Своеобразный эксперимент…
