Бомба за пазухой - Тамоников Александр (книги онлайн txt, fb2) 📗
Причинами подозревать в подмене были показания двух человек. Один из раскулаченных, по фамилии Соленов, якобы видел, как Митрофан Огульнов уплывал, держась за бревно, и потом выбрался на берег. Вторым свидетелем стал боец бригады по фамилии Шубников. Он был родом из тех же мест, где жили Огульновы, и хорошо знал Митрофана в детстве и юности. Он мельком увидел Самохина в строю маршевой роты и сразу донес на него. Правда, сам он погиб в бою, а из его показаний следует, что Митрофана Огульнова он с юных лет больше никогда не видел. Ясно, что опознать в сорокалетнем мужике приятеля юности сложно, тем более увидев лицо мельком и на расстоянии. Смущало и то, что Соленов тоже погиб во время нападения банды Семенова на колхозный поселок. И тела его на месте пожара не нашли или не смогли опознать.
Неожиданно Самохин повернул голову, увидел лейтенанта и весь как-то напрягся. Глаза его стали темными, как омуты, в них таились злоба, ненависть. Зыкову даже показалось, что боец готов был вскочить и кинуться на него с кулаками. Или не только с кулаками. Алексей поспешно отвел глаза, сделав вид, что стоит возле штабеля шпал просто так. Через пару минут он не спеша отправился в сторону медсанбата. Он успел мельком бросить взгляд на бойцов. Самохин на него больше не смотрел. Как будто и не было этого взгляда с читавшейся в нем ненавистью. «Может, мне показалось все это, – с сомнением подумал лейтенант. – Солнце в глаза светило, поморщился, потому что стер ноги в сапогах и рана на ноге не дает покоя, заставляет морщиться»…
На складе вещевого довольствия Алексея встретили две девушки. На том, чтобы получить и флотское обмундирование тоже, как было положено для прохождения службы в бригаде морской пехоты, все же настоял Брагин. Мало ли какая возникнет ситуация. Возможно, что в оперативных целях придется и в морскую форму переодеваться. Главное – никогда не выбиваться внешне из общей массы военнослужащих бригады.
– Ой, какой молоденький лейтенантик, – прощебетала одна из девушек с волнистыми светлыми волосами.
– И, наверное, неженатый, – добавила вторая девушка с короткой прической и пышной грудью.
Алексей нахмурился, но быстро понял, что такая напускная суровость выглядит в данной ситуации просто глупо. Он в который уже раз подумал о том. Да, он теперь командир, он офицер, но это не значит, что на его лице должна постоянно присутствовать маска хмурой сосредоточенности, суровости и собственной значимости. Бойцы таких людей сторонятся, да и вообще относятся с неприязнью. А командир должен быть ближе к бойцам. И пусть Алексей сейчас не командир подразделения, пусть у него нет подчиненных, но все равно надо быть самим собой, вот что главное. И не только в армии, но и в жизни.
Он попытался улыбнуться девушкам, но понял, что опоздал с выводами и результатами самокопания. Одна из девушек незаметно толкнула подругу локтем и указала глазами на нашивки за ранения и орден. Игривость у обеих как рукой сняло. Девушки стали серьезными и вежливыми с молодым фронтовиком. Алексей сдержал вздох, поблагодарил девушек и направился к штабу бригады, неся в охапке флотское летнее обмундирование и флотские ботинки.
– Ты куда подевался? – обернулся Жуков, но, увидев Алексея с обмундированием, кивнул. – Понятно. Я смотрю, ты с делами знакомился. В чем-нибудь удалось разобраться?
– Разобраться? – повторил вопрос Зыков, складывая стопочкой обмундирование на свой стол. – Тут до меня опытные оперативники не успели разобраться, а вы хотите, чтобы я за час сделал какие-то выводы.
– А что, не сделал? – усмехнулся капитан.
– Единственный вывод, который я сделал, – задумчиво ответил Алексей, – это то, что у нас большинство дел заведено по принципу «а вдруг это правда». Вот дело Самохина. Двоим показалось, что они видели. Один – как спасался во время наводнения тот Самохин, а второму показалось, что нынешний Самохин похож на того Огульнова. И все, на этом все доказательства закончились.
– Хм, интересное наблюдение, – хмыкнул Жуков, с интересом рассматривая лейтенанта. – А тебе не приходило в голову, что оба говорили об одном и том же человеке, что в Самохине опознали Огульнова, а не Иванова, Петрова или Сидорова? Простое совпадение?
– А разве нет? – упрямо ответил Алексей.
– Хорошо, спрошу тебя по-другому! Вот тебе, оперативнику Смерша, боец докладывает, что ему показалось, будто неизвестный на узловой станции наблюдает за воинскими эшелонами и делает какие-то пометки в блокноте. Как ты на это отреагируешь? А, например, ты не молодой оперативник, а начальник отдела. А тем более представитель Главного управления Смерш, прибывший в действующую армию по поводу важной разработки по поиску вражеской разведгруппы в нашем оперативном тылу.
– Нет, ну тогда конечно, – несколько смутился Алексей. – Просто я хотел сказать…
– Нет, не «конечно» и не «просто», Алексей, – перебил Зыкова Жуков. – Это наша работа, это такой подход к полученной информации, это принцип работы контрразведки! Ты получил информацию не о том, что бабка Степанида пошла гусей во дворе кормить. Ты получил информацию о том, что, возможно, рядом действует враг. И поэтому у нас нет такого права лично, на своем уровне решать: это интересно, а то, скорее всего, нет. Это правдоподобно, а это, на мой взгляд, неправдоподобно. С таким подходом мы многое упустим, потому что все мы люди и у нас разное мышление. А еще ты можешь быть усталым, не выспавшимся, загруженным другими делами. Но у тебя нет права отмахнуться или сомневаться. Закон простой – получил информацию, появились подозрения, и ты должен проверить, убедиться в том, правда это или ошибочно. Проверить и поставить точку. Или проверить и пустить в разработку.
Дверь распахнулась, и в кабинет вошел Брагин. Посмотрев на подчиненных, он бросил на стол планшет и полез в карман за папиросами. Алексей уже заметил, что майор ведет себя так вот странно, не сразу начинает разговор, не сразу отдает приказ, а закуривает и молчит перед чем-то очень серьезным. Перед любой важной информацией либо важными событиями. «Неужели наступление?» – подумал Зыков с радостным волнением в груди.
Майор уселся на край стола и наконец заговорил:
– Сроки наступления определены. Наша бригада десантируется с кораблей в своем квадрате с целью захвата плацдарма. Не факт, что мы окажемся на самом острие наступления. Мобильные резервы штаба группировки бросят туда, где будет достигнут наибольший успех.
– Наша задача?.. – не удержался от вопроса Зыков и тут же осекся.
Но Брагин своего неудовольствия не высказал. Наверное, он даже не заметил поспешности и невыдержанности молодого сотрудника. Смяв окурок папиросы в пепельнице, майор посмотрел на Зыкова и продолжил:
– Наша задача, Алексей, как всегда в такой ситуации, идти вместе с бойцами в боевых порядках. Быть вместе с десантом на берегу. Не геройствовать, не ДОТы брать или отбивать контратаки врага. Мы должны не выпускать из поля зрения тех, на чей счет у нас есть подозрения. Как они себя будут вести, мы не знаем, но, возможно, они проявят себя во время боя. Не исключено, что проявят с враждебной стороны. Особое внимание им необходимо уделить перед самым наступлением. Враг, когда он узнает о сроках, возможно, постарается передать сведения. Не исключаю и подрывные и диверсионные действия. Значит, так, идите сюда к карте, и разделимся по секторам. Ты, Дмитрий Сергеевич…
Алексей вместе с Жуковым смотрели на карту, запоминая черты рельефа берега, ориентиры, фиксируя в памяти данные тех, кто останется под их надзором даже во время наступления. Почему-то Зыков не удивился, что Самохин оказался на его попечении. То ли Брагин подозревал его меньше других, то ли были более опасные подозреваемые. И там требовался более весомый оперативный опыт.
– Тебе, Алексей, я думаю, не надо давать советов, как экипироваться для десантной операции? – задал вопрос Брагин. – Ты, наверное, не хуже нас знаешь, что нужно с собой взять и как подготовиться. Все-таки в прошлом армейский командир. Полтора года на передке?
