Целитель. Приорат Ностромо - Большаков Валерий (мир книг .TXT, .FB2) 📗
Я вздрогнул, прислушиваясь. Вроде, с улицы донеслось знакомое урчание «Волги»… Нет, померещилось.
Не пугайся, Миха, вытягивай ноги в тапках, да включай видик! Что тебе остается?
Мои губы скривились в кислой усмешке. Не гневи судьбу, доктор наук, директор института, замсекретаря ЦК, лауреат и прочая, и прочая, и прочая. Тебе и так многое дано, порой доставшееся даром, а ты хочешь большего? Это очень по-человечески, но ведь и меру надо знать. А заодно – и совесть иметь…
Фыркнув, я выцепил сверкнувший радугой диск и сунул в щелястый зев плеера. «Видео Иисуса», четвертая, заключительная серия.
Гайдай с Наташкой постарались на славу – впихнули «фантастико-комедийный триллер с элементами эротики» в четыре часа экранного времени. И ни единой секунды длиннот!
Критики, как издавна повелось, плюются и восторгаются, а зрители валом валят на сеанс. Говорят, табличку «Все билеты проданы» не снимают в кассах кинотеатров с начала сентября.
Спасибо Рите с Инной – провели на закрытый показ. Что сказать? Четыре часа удовольствия!
Мне было любопытно даже следить за выражением лиц зрителей. Люди развлекались, оттягиваясь по полной – и задумывались о вечном. Хохотали – и грустили о несбывшемся, а оно у каждого свое.
И, не знаю уж, сколько «Оскаров» выхватит Гайдай и его команда в новом году, но сборы в одном СССР уже превысили сотню миллионов рублей, а «касса» по Европе и Америке тянет на полмиллиарда долларов. И это за два месяца!
Мои губы дрогнули улыбкой. Я вспомнил, как давным-давно, еще в «прошлой» моей жизни, сходил на «Отроков во вселенной». Посмотрел, вышел из владивостокского кинотеатра «Океан» – и снова двинул на сеанс! Ричард Викторов сумел впечатлить отрока Мишу.
А нынче пересматриваю «Видео Иисуса». До обеда в экран пялился… В обед… И вот, на ужин. Смакую кадры, как яства!
Огромный экран, висевший на стене, как «Черный прямоугольник», осветился, безмолвно разворачивая «Рабочего и колхозницу». Просиял «Мосфильм» – и открылась, стелясь до горизонта, безрадостная и суровая пустыня Негев.
Зачинался рассвет, и у меня по спине мурашки забегали. Динамики проливали величественную и трогательную музыку к «Exodus» – этой темой начиналась и заканчивалась каждая серия…
…Джип «Чероки» свернул с шоссе к Вади-Мершамон, двигаясь вдоль крутого черно-серого хребта величественных размеров.
– В одном я уверен, – сказал Видов, узнаваемый в роли Стивена Фокса, – если эти монахи на самом деле существуют, то они не часто ходят в кино…
Крутя баранку одной рукой, он отпил тепловатой воды из бутылки, и пустил ее по кругу.
– Вижу! – выдохнула Юдит, и поперхнулась, закашлялась.
Монастырь покоился в маленькой скалистой просеке, среди расщелин и трещин, и своими стенами из темно-серых глыб походил на руины.
– Может, они тут давно все поумирали, – неуверенно сказал Иешуа. – Да и кто бы это заметил?
Стивен кивнул:
– Так и ждешь предупреждающей таблички: «Осторожно! Через пятьсот метров – конец света!»
Покинув машину, все трое еще раз, по настоянию девушки, хорошенько глотнули воды, и пустились вверх пешком.
Вскоре вся их одежда намокла от пота, легкие ходили ходуном, словно отлавливая скачущее сердце, а рты хапали горячий воздух.
Юдит, как самая тренированная, неутомимо рвалась вперед, Стивен тщетно пытался поспеть за нею, а Иешуа все время отставал, ругаясь и ворча, и часто останавливался перевести дух.
Но они все же добрались до верха. Стояли, согнувшись, запыхавшись, уперев руки в колени, но все чаще поглядывая на единственный вход – узкий люк, перекрытый тяжелой дверью из древнего бруса.
– Вы только гляньте, – сказала Менец, которая разогнулась первой и первой смогла говорить, – каков вид!
Стивен ничего не мог ответить, только тяжело поднял голову. Да, вид сверху – отменный. Черные скалы, коричневые скалы, серые скалы – насколько хватал глаз, всё скалы да камни. Нигде ничего. Грандиозное разбазаривание пространства.
– И что теперь? – спросил Иешуа, отдышавшись.
– Теперь, – уверенно сказал Фокс, – мы вежливо постучимся!
Гулкие удары кулаком гасли, умерщвляя надежду.
– Никого нет дома, – прокомментировал Менец.
– Эй! – заорал Стивен. – Есть кто-нибудь?
Только он замахнулся, чтобы долбить в черную дверь ногой, как вдруг кто-то изнутри отпер задвижку смотрового окошка. Наружу выглянула пара старых, усталых глаз, и дребезжащий голос каркнул:
– Уходите!
Смотровое окошко снова захлопнулось, и задвижка со скрежетом вошла в свое гнездо.
– Вот так дела… – растерянно пробормотал Фокс, и крикнул через стену: – Эй! Мы пришли, чтобы взглянуть на зеркало, которое хранит образ Иисуса!
После недолгого молчания за дверью снова послышался скрежет, на сей раз другой, более серьезный. В своем пазу шевельнулся засов, загремело чугунное кольцо, и дверь отворилась с отчаянным скрипом.
За порогом стояли двое стариков – истощенных, немытых отшельников – босые, в прозрачном от ветхости тряпье, которое когда-то имело черный цвет. Однако от обоих исходила некая особая сила.
– Тридцать лет эта дверь не открывалась, – еле выговорил один из монахов, забыв речь по обету молчания. – Последним в нее стучался я. Входите…
На экране сменилась картинка. Основная группа преследования отставала от Стива Фокса на час. Машины пылили по необъятной каменистой пустоши Негев, а за кадром наигрывал немного адаптированный вариант «Розы в песках» от группы «Чингиз-хан», звуча контрапунктом бешеной гонке.
Я довольно заерзал…
Суббота, 14 ноября 1998 года. День
Московская область, Звездный городок
Яркое негреющее солнце, шуршащий асфальт… Серый бесконечный забор в зеленом бору… И вот прогал – у ворот двухэтажного КПП. Охрана деловито осмотрела обе «Волги» телевизионщиков. Водителям кивнула, «трем грациям» лихо отдала честь – и расступилась, пропуская на жилую территорию Звездного городка.
В сторонке мелькнули обычнейшие пятиэтажки, желтевшие за краснокорыми соснами – где-то там жили Гагарин, Титов, Леонов… Отсюда торилась та самая, воспетая «дорога в космос».
А потом машины ЦТ еще раз тормознули. Дотошно проверили бумаги – и подняли шлагбаум у въезда на территорию служебную, где прятался таинственный Центр подготовки космонавтов…
Уж как «грации» трепетали, однако строжайшая медкомиссия «оказалась бессильна» – опытные врачи, удивленно покачивая головами, признали состояние здоровья идеальным у всей троицы.
«Пройдете ускоренный курс, – мужественным голосом чеканил Климук, начальник ЦПК, – шестимесячный!»
И в расписание подготовки космонавтов внесли новые фамилии, урезанные по давней традиции: «М. Грн», «Н. Ивр» и «И. Двр». С пятидесятых годов «космос» засекречивали наглухо.
«Это еще что, – посмеивался Петр Ильич, – у военных космонавтов фамилии вообще до двух букв сокращаем!»
Не помогло – ведущих «Звезды КЭЦ» знали все, и в лицо, и по голосу. Каплан в Останкино довольно потирал ладоши – новая научно-познавательная программа затмила и «Клуб кинопутешественников», и «Утреннюю почту», и даже «Ленинский университет миллионов».
Рейтинг зашкаливал, но Борис Соломонович не унимался. После небывалого успеха «Видео Иисуса» он заслал «граций» в Иерусалим и Рим. Сам папа Назарий поддался искушению, и велел своим кардиналам провести теледив по мрачным подземельям Ватикана. Их высокопреосвященства, хоть и с постными лицами, но исполнили волю понтифика.
А затем Наташа с Ритой показали телезрителям новую станцию «Восток» – в самом холодном, самом гиблом месте Антарктиды, зато как бы «на берегу» колоссального подледного озера.
Даже суровые и неприступные дяди из Минобороны допустили Риту с Инной в секретные города – Снежинск и Железногорск!
Постепенно вырабатывались традиции, устанавливался формат «2 + 1» – в эфир выходили двое, а третья сидела в студии – на подхвате, как модератор и связник. Чаще всего в Останкино задерживалась Инна – театр она не бросала, вот и разрывалась между сценой и ЦТ. Хотя, кому быть в паре, а кому – в гордом одиночестве, девчонки решали по справедливости: тянули жребий…
