Сила самовнушения. Как наш разум влияет на тело. Наука и вымысел - Марчант Джо (книги бесплатно полные версии TXT, FB2) 📗
Я сижу за огромным деревянным обеденным столом. Черный щенок-забияка нападает на безучастного кота, а Сэйнти готовит ланч на плите «Ага». Так что же побуждает обычного врача-традиционалиста заниматься биологической обратной связью?
Сэйнти сообщает, что десять лет прослужила военным врачом в Северной Ирландии и подобных местах. Однажды, катаясь на лыжах, она упала и порвала коленные связки. Ее комиссовали, назначив пенсию, и она стала врачом общей практики с полной занятостью, обосновавшись в Сомерсете.
Принимая в день по 35–40 пациентов по десять минут на каждого, она все больше разочаровывалась и утомлялась. Она не могла оказать ту помощь, какую хотела, и теряла веру в себя как врача. Она сознавала, что слишком часто просто выписывала таблетки и отправляла пациентов домой, не затрагивая основных причин их недугов – стресса, насилия, – из-за которых они снова и снова возвращались.
На первых порах она игнорировала и новообразование в собственной груди. У нее уже возникало подобное и оказалось доброкачественным, а потому она решила, что история повторяется. Но опухоль была злокачественной и к моменту обследования успела поразить лимфатические узлы. Была операция, затем лучевая и химиотерапия. Сэйнти было 42 года.
Благодаря страховым выплатам, Сэйнти смогла на три года оставить работу. Она испытала от этого колоссальное облегчение. Однажды утром, приняв душ, она написала на зеркале в ванной: «Рада, что жива». Она решила воспользоваться незапланированной паузой в трудовой деятельности и разобраться, как помочь своим пациентам жить более здоровой жизнью, нежели бороться с симптомами по мере их возникновения. Прошла курс альтернативной медицины и открыла для себя биологическую обратную связь.
Когда страховые выплаты прекратились, Сэйнти вернулась к общей практике на неполный рабочий день. Сейчас она принимает всего по 12 пациентов в день три дня в неделю и специально задерживается, чтобы уделять каждому по 15 минут. «Я практикую более холистичный подход, чем большинство моих коллег, – говорит она. – Обсуждаю образ жизни и его оздоравливающие аспекты».
Сэйнти считает, что крайне важно проводить с пациентами больше времени. «Если толком не познакомиться, то нельзя предлагать изменить образ жизни, который, по всей вероятности, всю жизнь и формировался». А в 2012 году она занялась «Душевным консультированием».
Среди ее пациентов есть 65-летняя бабушка Кэрол, которая работала медсестрой, а в пятьдесят пять вышла на пенсию и решила получить диплом историка. Кэрол рассказывает мне, что всегда была активной и здоровой, но в 60 лет, готовясь к экзаменам, испытала несколько панических атак с бешеным сердцебиением. Она выпивала «примерно десять чашек эспрессо в день» и подумала, что дело в этом, а потому позвонила в местное медицинское учреждение справиться насчет правильного потребления кофеина.
«Один звонок – и я вдруг оказываюсь у них на беговой дорожке», – говорит она. Кэрол подверглась всестороннему обследованию, включая ЭКГ (с трехдневным ношением кардиомонитора), эхокардиографию (ультразвуковое исследование сердца) и пробу с нагрузкой. Последняя ей не удалась, а в остальном все было в порядке.
Кэрол считает, что врачи не обратили внимания на такие факторы, как потребление кофеина и тревога, которую вызывали тесты. Вместо этого эпизоды учащенного сердцебиения были расценены как пароксизмы мерцательной аритмии (перемежающиеся приступы нерегулярного сердцебиения). Кэрол назначили сильнодействующий препарат флекаинид, который замедляет передачу электрических импульсов в сердце.
Диагноз стал для нее тяжелым ударом. «Я только что была здоровее некуда и вдруг думаю: „Я больна, мне придется всю жизнь просидеть на лекарствах“». Кэрол только-только начала нянчиться с маленьким внуком, поскольку дочь вернулась к работе. «Я подумала: „Боже, мне отвечать за этого кроху, а у меня больное сердце! Живем-то мы в самой глубинке“».
У Кэрол никогда не было мерцательной аритмии, и следующие два года она уговаривала врачей снизить дозу флекаинида, пока ей не разрешили просто носить его с собой на всякий случай. Но тревога осталась. «Я лишилась всякой уверенности в своем благополучии», – признается Кэрол. Если она уезжала куда-нибудь на выходные, то непременно справлялась, где находится ближайшая больница, – вдруг станет плохо. Если шла на прогулку – всегда проверяла, не забыла ли телефон. Она избегала театров и кино, боясь, что ее придется выносить.
Потом она отправилась к Сэйнти. В течение полугода она раз в две недели получала биологическую обратную связь в кабинете «Душевного консультирования», а дома тренировалась ежедневно. По мнению Кэрол, обычные медики только усиливают в ней тревогу, а с Сэйнти можно спокойно поговорить. Биологическая обратная связь, по ее словам, «необычайно успокаивала: я увидела, что сердце работает хорошо, во мне окрепла уверенность, и я решила, что со мной все в порядке».
После этого курса у Кэрол прошли панические атаки. Сейчас при первых признаках тревоги – за рулем, в толпе, в приемной врача или дантиста – она успокаивает себя дыхательной техникой. Более того, у нее нормализовались давление, пульс в покое и уровень холестерина – без всяких лекарств.
«Фармацевтическая промышленность поставила в зависимость от себя массу пациентов, – комментирует это Сэйнти. – Мы должны избавлять их от этой зависимости». По ее мнению, надо привить людям определенные навыки, и пусть они сами отвечают за собственное здоровье.
Моник Робрек пышна и улыбчива, ей далеко за тридцать; волнистые волосы, свободная зеленая блуза. Она сидит на краешке больничной койки в Академическом медицинском центре Амстердама и оттягивает вырез, показывая розовый шрам – горизонтальную линию в пару дюймов длиной. Внутри, объясняет она, находится имплантат вроде кардиостимулятора, подсоединенный к блуждающему нерву.
Она берет черный магнитик в форме автомобильного ключа и такой же величины и чиркает им по груди, как при покупке продуктов в супермаркете. Магнит заставляет имплантат посылать в шейный участок блуждающего нерва слабые электрические разряды. Когда она говорит, ее голос начинает переливаться. «У меня вибрирует голос – вам слышно? Иногда возникает раздражение, и мне нужно откашляться» {359}. В остальном, по ее словам, она ничего не чувствует. Она чиркает магнитом с утра – и дальше весь день обходится без лекарств.
Моник участвует в новаторском испытании, где проверяется идея Трейси. Исследование проводит Пауль Петер Так, ревматолог при Академическом медицинском центре Амстердама и фармацевтической компании «Глаксосмиткляйн». Пауль Петер Так начал с пилотного исследования, в котором участвовали восемь пациентов с застарелым ревматоидным артритом, которым не помогли другие виды лечения. Их имплантаты осуществляли стимуляцию блуждающего нерва (СБН) по 60 секунд один раз в день на протяжении 42 дней. В 2012 году доктор Так отчитался, что у шестерых наступило значительное улучшение как в смысле симптомов, так и в отношении маркеров воспаления в крови {360}.
Моник принимает участие во втором испытании, где 20 пациентов, в январе 2015 года оно стало сенсацией. Так сообщил журналистам, что значительное улучшение достигнуто «более чем у половины» больных, включая Моник. До испытаний она едва ходила по комнате даже на фоне приема лучших современных препаратов. Сейчас она не принимает никаких, и болей нет. «Я вернулась к нормальной жизни, – сообщила она „Скай ньюс“ {361}. – За шесть недель избавилась от боли. Отеки исчезли. Я езжу на велосипеде, выгуливаю собаку и вожу машину. Это похоже на чудо».
На момент написания этих строк результаты еще не опубликованы в научной периодике, и без группы плацебо трудно понять, у какого числа пациентов улучшение наступило действительно благодаря стимуляции блуждающего нерва (СБН). Однако Трейси, занимающий сейчас пост президента Института медицинских исследований Фейнстейна в Манхассете, взирает на ее потенциал с оптимизмом. Сейчас этот метод испытывается на пациентах с болезнью Крона, и Трейси считает, что в принципе СБН может помочь при любых нарушениях, которые сопровождаются пагубным воспалением, – псориазе, рассеянном склерозе, а также при сепсисе и септическом шоке. Противовоспалительные препараты помогают не всем и опасны серьезным побочным действием в значительной мере потому, что подавляют иммунную систему не только там, где нужно, но и во всем организме. Трейси говорит, что в конечном счете стимуляция нервов может обеспечить гораздо более прицельное лечение, в котором будут задействованы только те нервные волокна, которые подходят к участкам-мишеням {362}.
