Цифровой, или Brevis est - Дяченко Марина и Сергей (книги хорошего качества txt) 📗
– Максим!
– Я это рассказываю для того, чтобы ты никогда не пробовал, – Максим невинно хлопнул короткими ресницами. – Я запрещаю тебе подходить к ним, ясно? Прежде чем я успею тебя выцарапать, в камере – субъективно – пройдет сто лет… Думаю, ты раньше свихнешься.
– Максим…
– Дружище, я все еще помню, как меня зовут. Не ходи в «Королевский бал» вообще. Все. Закрыта тема. Пока я не сделаю, что собирался, не высвобожу ресурсы для этой шайки, пока я не вычищу все…
– Ты сам мог бы, – сказал Арсен.
– Что?
– Найти их. Остановить. Ты же можешь: с мяса на цифру, с цифры на мясо, ты можешь что угодно, с мышкой, без мышки…
Максим вздохнул. На секунду плотно зажмурил глаза: Арсену показалось на мгновение, что Максим работает со своим собственным внутренним меню.
– Не торопи меня, ладно? – Максим открыл глаза, они были еще более красные, чем раньше. – Я же просчитываю последствия каждого действия, в отличие от тебя. И пока что эти последствия меня не устраивают.
Арсен посмотрел на пол. Глубоко под батарею забилась ярко-салатная бумажка от жвачки: мельком вспомнился летний лагерь, фольга под скамейками, запах хвои и драка на дискотеке, «Бей „черепулек“…»
– Все будет, – тихо сказал Максим. – Все будет меняться – потихоньку. Ты заметил, что твой отец бросил курить?
– Да?
– Видишь, ты даже не замечаешь, что творится с твоими близкими. Он уже до трех пачек в день дошел. И бросил.
– А… почему?
Максим улыбнулся большим ртом:
– Попробуй выяснить сам, ладно? Это ведь твой отец. Твоя семья. А получается, что тебя волнует что-то совсем постороннее. Виртуальная жизнь заменила тебе реальную. А разве это хорошо?
Баффи позвонила в одиннадцатом часу ночи. Он не сразу узнал ее голос в телефонной трубке.
– Арсен, – она запиналась, – я его видела… Там… в игре… это мой дед.
– Ты узнала?
– Точно. Я пыталась с ним говорить. Но там нет такой… возможности. Он просто повторяет свое имя, и «Не надо меня искать…». Как это может быть?
– Кто-то из разработчиков знал его лично. Это питерский филиал… Наверное, они встречались. Наверное, это кто-то из его учеников. Можно поискать. Можно выяснить, связан кто-то из его учеников с фирмой «Новые игрушки» или нет.
– Да, – голос Баффи окреп. – Да, это похоже на правду. Там еще, в игре, такие трущобы… Я узнала, это те самые места, где он нас водил с мамой и двоюродной сестрой. Я узнала. Только они жуткие. Понимаешь, он же с ума сходил в последние годы. То ничего, а то…
– Он рассказывал кому-то. Кому-то из учеников. Подал идею.
– Очень страшная игра, – помолчав, призналась Баффи. – У меня на полке стояли три тома Достоевского… Так я их сняла и спрятала. Мне смотреть на них… неприятно.
– Ты слишком впечатлительная, – сказал Арсен.
И сжал зубы, чтобы не стучали.
– Ты могла бы поспрашивать…
– Кого? Я в Питере сто лет не была и теперь, наверное, долго еще не буду… Разве что мать поедет что-то с дедовой квартирой решать… Но это еще не скоро… Ты же в этой фирме работаешь, вот и поспрашивал бы?
– Ага, – сказал Арсен.
– Максим, там реальный человек… в персонажах. В «Преступлении и наказании».
– Пантелькин? – тут же отозвался Максим.
– Да.
– Питерцы, – сказал Максим с теплотой в голосе. – Творческие люди.
Арсен сжал мышку в кармане.
– Почему там Пантелькин, как ты думаешь?
– Легко нарисовать персонаж, похожий на реального человека, – Максим посмотрел с сочувствием. – Голую девушку в татуировках, например.
«Правда».
– А зачем понадобилось рисовать Пантелькина?
– Он выразительный. – Максим просматривал свои картинки в таком темпе, что у Арсена в глазах рябило. – Сумасшедший учитель литературы. Правнук аристократа, сын блокадницы.
«Правда».
– А ты знаешь, что он… пропал без вести?
– Знаю, – Максим повернул голову. – Извини, это плохая новость. Он был совсем сумасшедший. За ним надо было лучше присматривать.
«Правда».
– А почему он говорит: «Не надо меня искать»?
– Больная фантазия прихотлива.
«Правда».
– Ага, – сказал Арсен.
Он отошел в свой угол, сел, забросив ноги на край стола. Опомнился, спустил ноги на пол. В последние месяцы он ловил себя на интонациях Максима, жестах Максима, любимых его словечках. Теперь еще – ноги на стол…
– Плохому научиться проще, – сказал Максим за его спиной.
«Правда».
– Ты что, мысли читаешь?!
– Если человек что-то делает не задумываясь, потом быстренько прекращает и сидит, наморщив трагически лоб… Что тебя мучает, сотрудник? Почему ты не пожинаешь плоды таланта, труда и везения?
– Максим, – сказал Арсен и прокашлялся. – Тот, кто тобой управляет… Он чего хочет для Земли?
– Блага, – не задумываясь, отозвался Максим. – Правильности. Упорядоченности. Блага.
«Правда».
– Совершенно естественно сомневаться, – сказал Максим другим тоном. – Непонятное пугает. Ты меня до сих пор боишься.
– Нет.
– «Неправда», – сказал Максим голосом мультяшного робота и тут же рассмеялся. – Если не боишься – хочешь, провернем с тобой одну штуку?
– К-какую?
Максим встал. Потянулся, так что рукава свободного зеленого свитера съехали к локтям. Расставил ноги в синих потертых джинсах, в неизменных белых кроссовках:
– У тебя на рабочем столе еще осталось место?
– Ну…
– Создай несколько больших папок и рассортируй программы. Чтобы стол был почти свободен.
– Сейчас?
– Да.
Арсен вытащил свою мышку. Торопливо, наскоро, сбросил в новосозданную папку почти все свои программы: «Деньги», «Чиксы», «Невидимку», «Ключ», «Правду жизни», «Власть слова», вечно включенный фильтр, еще какую-то мелочь, только «Пиноккио» оставил на опустевшем рабочем столе рядом с закрытой, казенного вида виртуальной папкой.
– Я сделал.
– Хорошо. Давай руки – обе. Смотри-ка: программу такой структуры я тебе еще не прописывал.
– Что это?
– Береги дыхание. Ты не сможешь использовать мышь – у тебя не будет пальцев, чтобы нажимать на кнопки. У тебя не будет рта, чтобы отдавать команды… Тихо, не бойся. Ты же со мной. Итак, один бит: да или нет. Движение рычажка. Единица информации. «Да» – ты цифровой. «Нет» – ты на мясе, на привычном носителе. Очень просто запомнить. Ты сам будешь тумблер, ты сам себя будешь переключать. Понял?
– Д-да.
– Закрой глаза. Представь эту программу, что я тебе прописал, как Большую Красную Кнопку.
Арсен зажмурился. Нервно рассмеялся.
– Я не говорил о заднице павиана, о гениталиях, о чем-то подобном, – терпеливо сказал Максим. – Лишняя фантазия берет на себя лишний ресурс. Просто красная кнопка. Большая. Есть?
– Да.
– Теперь открой глаза.
На ладонях Максима, широких, с голубыми прожилками, лежал удлинитель для USB-порта: белесый кусок провода с прямоугольными массивными штекерами.
– Помнишь, я тебе говорил, что не боюсь смерти?
– Да.
– Потому что я цифровой. Ты теперь тоже.
– Нет, я…
– Этот провод сам по себе ничего не значит… он вроде твоей мышки. Символ. Подсказка для фантазии. Но ты его возьми. Представь, что ты устройство, подключенное через USB-порт.
Арсен облизнул губы.
– Теперь, по команде, просто нажми Красную Кнопку. Раз, два… полетели.
Шланг был как витая горка в аквапарке, он петлял, струился, и Арсен летел по нему в брызгах воды, задержав дыхание. В городе Кракове, в самом первом аквапарке, который он видел в жизни.
А потом сразу оказалось, что он больше не Арсен. Он растворился в потоке теплой воды и сам стал потоком. Вырвался из шланга и разлетелся брызгами – над газоном, над зеленым огородом, на тысячи капель, и каждая – круглая, тугая, прозрачная, – была сама по себе и частью одного целого и медленно переходила из синевы в зелень. Из неба в траву. Из идеального – в материальное.
