Большая Ордынка. Прогулка по Замоскворечью - Дроздов Денис Петрович (книги серии онлайн .txt) 📗

До 1980 года, пока в особняке продолжал находиться народный суд, интерьеры оставались практически нетронутыми, хотя в особняке помимо суда располагалось несколько других организаций. После выезда суда сильно пострадала отделка интерьеров, особенно шехтелевская часть: полностью разрушен камин, варварски сорваны бронзовые и другие представляющие ценность накладки, украдена мебель темного дерева, сорвана лепнина по рисункам Шехтеля на боковых гранях свода столовой. Парадная лестница, поражавшая воображение своей торжественностью, лишилась всех украшений и приняла жалкий вид. Декоративный лепной картуш с фронтона был сорван. В наше время сломали ограду начала XIX века.

В 1993 году дом Киреевских – Карповых приобрела российско-американская компания «Интелмас» (Интеллектуальные материалы и системы), генеральным директором которой был В.В. Кантор – общественный деятель, предприниматель и меценат. При продаже особняка правительство Москвы выдвинуло одно условие: проведение полной научной реставрации с восстановлением исторических интерьеров. Кантор известен своей любовью к искусству, в особенности авангарду. Он создал музей, в котором собраны несколько сотен работ М.З. Шагала, Л.Н. Бакста, Х.С. Сутина, А. Модильяни и других художников. К реставрации исторического здания Кантор подошел со всей основательностью: для проведения работ были приглашены лучшие специалисты, в том числе и зарубежные. Кантор даже выкупил из частной коллекции портрет Тимофея Саввича Морозова кисти В.А. Серова, висевший здесь более ста лет назад, и добился разрешения сделать гипсовую копию «Пиршества». В результате были отреставрированы парадная лестница, паркетные полы, лепнина, камин, окна и двери. Можно сказать, что дому возвращены интерьеры Шехтеля и Кузнецова. В 1999 году особняк Киреевских – Карповых занял третье место в конкурсе «Реставрация», уступив лишь храму Христа Спасителя и Большому Кремлевскому дворцу.

Теперь в особняке располагаются офисы принадлежащих Кантору компаний «Интелмас» и «Акрон» и Институт корпоративной реформы, призванный всемерно способствовать формированию современного корпоративного сообщества как наиболее эффективного механизма привлечения инвестиций в Россию. Кантор – гражданин Швейцарии, и в России бывает не так часто. Но когда он приезжает в Москву, то всегда принимает гостей в своем офисе – доме Киреевских – Карповых. Хозяин украсил стены авангардными картинами из своей внушительной коллекции. Во дворе особняка установлен пятиметровый монумент из иерусалимского камня «Возрождение» работы Эрнста Неизвестного. Остается только сожалеть, что отреставрированный особняк является частной собственностью, а не превращен в музей. Сегодня только друзья и деловые партнеры Кантора могут увидеть восстановленные интерьеры Шехтеля и полотна русских авангардистов.

Гуляя по Большой Ордынке, трудно не заметить этот огромный двухэтажный со сводчатым подвалом дом, антресолями и ризалитами на заднем фасаде. В течение более чем ста лет он перестраивался. Менялись его стиль, размер и интерьеры. Особняк Киреевских – Карповых проследил движение русской и европейской архитектуры от ампира до модерна. Владельцы этого дома были передовыми людьми своего времени. Стены особняка слышали стихи А.С. Пушкина и В.А. Жуковского, философские споры И.В. Киреевского и А.С. Хомякова, музыку П.И. Чайковского и пение Ф.И. Шаляпина. Парадный фасад особняка строг, величествен и лаконичен. Единственной архитектурной неудачей дома можно считать разве что пристройку 1909 года, выделяющуюся из общей композиции.

ДО 1-ГО КАЗАЧЬЕГО ПЕРЕУЛКА

Дома № 42 и 44 составляли в начале XIX века городскую усадьбу с главным домом (№ 44) и двумя флигелями. Принадлежала она поручику лейб-гвардии Семеновского полка Степану Бибикову. Согласно архивным документам, усадьба уцелела в московском пожаре 1812 года. Это удивительно, ведь тогда в Якиманской части Замоскворечья погорело девяносто два процента строений, а в Пятницкой – девяносто восемь. В 1853 году владение разделилось, и бывший флигель стал домом московского купца Никиты Михайловича Феоктистова. Основная же часть усадьбы отошла купцу Николаю Васильевичу Немирову-Колодкину и его жене Дарье Артемьевне.

Николай Васильевич (тогда еще просто Немиров) родился в Вологде в 1819 году. Он обучился на мастера серебряного дела и переехал в Москву в поисках финансового благополучия. Почти десять лет Немиров прослужил приказчиком у купца Колодкина, который торговал в Серебряном ряду на Ильинке. Между Немировым и Колодкиным сложились доверительные, даже дружеские отношения. Купец, который был на четверть века старше приказчика, решил сделать Немирова своим партнером и передать ему свое дело. Тогда-то и стал Николай Васильевич именоваться Немировым-Колодкиным. В статье, посвященной Николаю Васильевичу, В.Ю. Волдаева сообщает: «Усердно работая с Колодкиным, Николай Васильевич не оставлял мысли открыть свое собственное дело. Здесь нужен был, кроме знаний и находчивости, определенный капитал. Поэтому Немиров терпеливо собирал деньги. К накопленной сумме прибавилось приданое жены: Николай Васильевич в 1850-х годах женился, переехал на Большую Ордынку в прекрасный каменный, с большим садом дом жены. Молодая волевая купеческая дочь Дарья Артемьевна, всецело поддерживая планы мужа, отдала ему все свои средства. Она стала надежной опорой Николаю Васильевичу на всю их совместную жизнь» [181].

Вскоре Немиров-Колодкин открыл собственную ювелирную лавку, продающую дорогие украшения. У Николая Васильевича не было детей, поэтому он позвал из Вологды сыновей своих сестер и сделал их помощниками. Через несколько лет у них появляется небольшая ювелирная мастерская. В 1872 году Немиров-Колодкин купил фабрику по производству золотых и серебряных изделий и церковной утвари. Заказчиками Николая Васильевича были представители знатнейших родов Москвы и Петербурга и даже российский императорский двор. В 1883 году Николай Васильевич учредил торговый дом «Н.В. Немиров-Колодкин» и стал потомственным почетным гражданином Москвы.

Дом на Большой Ордынке он обустроил на собственный вкус: заказал у лучших художников свой портрет и портрет Дарьи Артемьевны, купил дорогую мебель из красного дерева. В усадьбе был устроен обширный каретный сарай, где находились летние и зимние экипажи. Но не только за собственным благосостоянием следил Николай Васильевич, а активно участвовал в благотворительной деятельности, за которую стал кавалером двух орденов: Святого Станислава III степени и Святой Анны III степени. Большие суммы он жертвовал на образование, являясь попечителем Александро-Мариинского Замоскворецкого училища. Не забыл он и свою малую родину: помогал Предтеченской Пустынской церкви Вологды и построил каменное здание для богадельни на сорок два человека.

Умер Николай Васильевич в 1886 году. В своем завещании он распорядился отдать усадьбу со всеми строениями с целью устройства богадельни для слепых бедных женщин. Наследники строго исполнили последнюю волю дяди, назвав богоугодное заведение «Богадельней имени Николая Васильевича и Дарьи Артемьевны Немировых-Колодкиных». Кроме того, было выделено на ее содержание сто тысяч рублей. Торговый дом перешел к племянникам покойного, которые только приумножили капиталы и расширили семейное дело. В 1890-х годах они приобрели земельное владение на Малой Ордынке, куда перевели ювелирные мастерские со всем оборудованием. В начале XX века «Фабрично-торговое товарищество преемников Н.В. Немирова-Колодкина» было поставщиком двора ее императорского высочества великой княгини Елизаветы Федоровны, а это говорит о большом престиже производимых фабрикой ювелирных изделий и сервизов. Богадельня имени Николая Васильевича и Дарьи Артемьевны Немировых-Колодкиных просуществовала до 1917 года. В 1918 году вся собственность товарищества была национализирована. В советский период в бывших зданиях богадельни устроили квартиры для рабочих.