Долгий, долгий сон - Шихан Анна (первая книга txt) 📗
Сдвинув крышку капсулы, я молча смотрела, как мой смертельный враг, орудие моего отца, превращается в пылающую лужу. Голова его была объята пламенем, половина лица расплавилась, и я услышала его последние слова, искаженные растекшимся пластиком. «Миссия прервана. Отчет о повреждении… 11 процентов… мощности… 10 процентов… 6… про…» А потом голос расплавился вместе со всем остальным.
Я хотела бы почувствовать радость победы. Но чувствовала только безмерную усталость.
И тут, с большим опозданием, включилась резервная система подавления огня, и на меня обрушился целый ливень воды. Не знаю, почему это так меня рассмешило. Холодная влага успокоила боль от ожогов. Я запрокинула лицо и подняла руки. Я была жива — несмотря на все опасности. Последний инструмент родительского контроля плавился у моих ног, запутавшись в колючей сети шипов, через которые не смог пробиться. Я была розой. Я была дикой розой. И колючим терновником.
Глава 27
Вода не самое лучшее средство для тушения горящего пластика, а расползавшийся по полуподвалу дым вполне мог оказаться ядовитым. Наверное, я была похожа на настоящую ведьму, когда Брэн, Отто и Ксавьер примчались в полуподвал мне на выручку. Я стояла на останках своей убитой стазисной капсулы и истерически хохотала, подставив лицо искусственному дождю, а горящие останки Пластина пылали у меня за спиной. Увидев своих героев, я уронила руки и глуповато улыбнулась. Я помешала им спасти меня. Мне было даже немного жаль.
Ксавьер заговорил первым. Осторожно, словно опасаясь, что я наброшусь на него, он спросил:
— Роуз? Ты в порядке?
Я захихикала, но тут же закашлялась, трясясь всем телом. Холодная вода и дым горящего пластика совсем доконали мой измученный стазисным истощением организм.
— Ага, — сказала я им всем. — А что вы тут делаете все вместе? Почему не вызываете полицию? Отто, твоя рука! — Его сломанная рука до сих пор не была приведена в порядок, но висела на самодельной перевязи, в которой я узнала ткань из разорванной кресельной подушки из общежития.
Промокший насквозь Ксавьер выглядел совершенно сломленным и бесконечно старым. Отто подошел ко мне, обнял здоровой рукой за плечи и бережно (очень бережно, поскольку его большой палец касался моей шеи, и я смогла передать ему, как мне больно) повел меня к лифту.
«Со мной все будет в порядке, — сказал он мне. — Бывало гораздо хуже. Мы вызвали полицию, но дедушка Брэна знал, что мы доберемся сюда быстрее них. Он сразу догадался, где все это произойдет, и понял, что Пластин действовал в скрытом режиме. Полиции было бы трудно его отследить».
— Прости, что ты пострадал из-за меня.
Отто послал мне быструю мысль о том, насколько тяжелее ему было бы, если бы он молча отошел в сторону и не вмешался. Я поежилась. Да, это было бы много хуже.
— Прости за то, что я подумала тебе злое.
«Я знаю, зачем ты это сделала», — и в моем мозгу снова возник образ колючей розовой изгороди.
«Ты был прав, — беззвучно сказала я. — Я знаю, кого должна защищать».
Ужас мелькнул в его желтых глазах, когда я подумала о Серафине и Стефано.
«Я сделаю все, что в моих силах», — пообещал Отто.
Брэн ждал нас возле лифта. Я заметила, что вода перестала хлестать.
— Я займусь пожаром, — бросил Брэн, вытаскивая огнетушитель из красного шкафчика на стене.
— Скажи Ксавьеру, что я жду его наверху, — крикнула я ему вслед.
Брэн громко хохотнул на бегу, а Отто затащил меня в лифт и повез ко мне на этаж.
— С тобой точно все будет в порядке? — спросила я, когда мы вошли внутрь. — Что с твоей рукой?
«Пойду к своему врачу. Пенни будет с нетерпением ждать рассказа обо всем случившемся, она обожает приключения».
— Твой врач в лаборатории?
«Где же еще? Кто еще может знать, как я устроен? Меня даже лечить нужно по-другому. А вот тебе срочно необходим доктор. Ты вся красная, как роза».
— Зато живая!
Глаза Отто снова сощурились.
«Где твои родители?» На самом деле он не подумал слово «родители», но смысл был примерно такой.
— Насколько я знаю Патти и Барри, они играют в гольф или занимаются чем-нибудь столь же полезным, — ответила я. — Впрочем, не буду мелочной. Наверное, они на работе.
«Я спрашиваю, потому что полиция непременно вызовет их. Наверное, ты захочешь быть заранее готова к их приходу».
— Да, — кивнула я. Войдя в свою комнату, я сняла с вешалки свежую школьную форму. Из-за обгоревших пальцев переодеться оказалось гораздо сложнее, чем я думала. Руки до сих пор жгло огнем. — Ой! — процедила я, натягивая мягкий хлопок на свою обожженную докрасна кожу. Ныло вывихнутое плечо, пульсировало болью ушибленное колено, глаза до сих пор щипало, мышцы горели, а Брэн здорово расцарапал мне шею, пытаясь стащить с меня ошейник. И в довершение всего, у меня до сих пор не заживал локоть, отбитый о ребра Пластина на Нирване. Попробуйте одеться в таком состоянии! В конце концов я кое-как натянула юбку и блузку, проигнорировав все остальное.
Прихромав в гостиную, я увидела, что Отто уже вытащил аптечку с полки над холодильником. Ловко орудуя одной рукой, он заклеил мне пальцы «Ледопластырем», который обжег меня холодом, но мгновенно притупил боль. Потом Отто заставил меня проглотить обезболивающее и как раз принялся опрыскивать мое опаленное лицо охлаждающим раствором, когда явились Барри и Патти.
— Что ты здесь делаешь? — рявкнул Барри.
— Что ты натворила на этот раз? — спросила Патти.
— Почему нас вызвала полиция?
— И что это такое? — взвизгнула Патти, указывая на Отто, который только глаза закатил.
Я пропустила все их вопросы мимо ушей.
— Вы уволены.
— Что? — Патти и Барри ошеломленно уставились на меня, а Отто издал очень странный, задыхающийся звук. Он смеялся. Это придало мне сил.
— Я сказала, что вы уволены. Убирайтесь из моей квартиры.
Лицо Патти недоверчиво вытянулось.
— Я не знаю, что ты себе вообразила, юная леди, но мы являемся твоими официальными опекунами…
— Нет, не являетесь, — перебила я без всякого раздражения. — Гиллрой нанял вас шпионить за мной. Вы никогда не были моими настоящими опекунами, всем заправлял Гиллрой. Так вот, он умер. И до тех пор пока новый президент не займет его место, вы работаете на меня. А я говорю, что вы уволены. По крайней мере, с этой должности, так что возвращайтесь к себе во Флориду и займитесь тем, чем занимались там до тех пор, пока Реджи не вызвал вас сюда.
Они стали было спорить, но тут Ксавьер, мокрый и элегантный, решительно вошел в квартиру.
— Слушайтесь своего босса, — спокойно посоветовал он. — Если не ее, то меня. Если она больше не нуждается в ваших услугах, значит, так и будет.
Тогда Барри, так и не решивший, на кого из нас смотреть, быстро спросил:
— Я правильно понял, что вы гарантируете нам прежние должности во Флориде?
— Угу, — ответила я.
— Я гарантирую, — сказал Ксавьер.
— В таком случае, у нас нет вопросов, — кивнул Барри и повернулся к жене. — Идем собираться.
И они скрылись в своей спальне.
Ксавьер, качая головой, проводил их взглядом.
— Я подыщу тебе кого-нибудь получше, — пообещал он. А я только молча смотрела на него, пытаясь понять. Он быстро отвернулся и пошел к двери. — Нужно позвонить в полицию, сказать им, что худшее уже позади.
— Я уже все сделал, — откликнулся Брэн, вырастая у него за спиной. — Бегу отключать пожарную сигнализацию.
— Нам нужен врач.
— Вызвал. И маме тоже позвонил, она уже едет.
— Хорошо, — кивнул Ксавьер. — Ну что ж, я пойду ждать.
— Нет, — сказала я ему. — Останься.
Ксавьер посмотрел на меня:
— Думаю, кто-то должен показать им место преступления.
— Брэн сделает это. Или Роузанна, — ответила я. — Нам нужно поговорить.
Ксавьер опустил голову.
Возможно, сейчас не лучшее время, — сказал он.
Я вздохнула.
