Лето больших надежд - Виггз Сьюзен (книги онлайн полные версии .txt) 📗
— Прости меня, — сказал он Оливии и пошел переговорить с бригадой.
Он провел больше времени, чем нужно, обсуждая план работы с бригадиром. Они знали ритм друг друга, и опытный персонал не нуждался в присмотре. Коннор наклонился, помогая одному из парней наладить мотор. Он чувствовал, что Оливия следит за ним все время, и тянул время, чтобы избежать ее.
Когда он вытер руки тряпкой, она сузила глаза и снова засунула руки в карманы.
— Отлично починил мотор. У тебя масса скрытых талантов.
Он снова посмотрел на нее. Она не делала секретов из своих талантов.
— Ты думаешь? — спросил он.
— Да, я думаю.
— Это только те, что на виду. — «Как, — подумал он, — я мог бы заставить тебя стонать». — Мне повезло с бригадой. — Он показал на ящик, который она принесла. — Так, что в нем?
Она была сама деловитость, когда вытащила серию скетчей, которые они с Фредди называли дизайнерскими листами, и передала их ему.
— Мы получили плетеную мебель и качели для крыльца, — отчиталась она, отталкивая план ногой. — Фредди привез то, что мы купили в Фоенисии.
Она шагнула внутрь. К кухне примыкала гостиная с огромным камином в конце и плитой с другой стороны, свет восходящего солнца лился из восточных окон, выходящих на озеро.
Полая труба в главной душевой была покрыта паутиной и пылью. В прилегающей спальне стояла только старая двуспальная кровать. Новый матрац и пружины были прислонены к стене.
— Я хочу, чтобы тут все вышло по-настоящему хорошо, — сказала Оливия. — Я хочу, чтобы у них все было роскошно.
— Это медовый месяц, — кивнул он.
Она стукнула его плетеной корзиной.
— Не направляй мои мысли туда.
— Перестань, — дразнил он ее. — Они были парочкой пятьдесят лет. Ты думаешь, пара может прожить так долго без того, чтобы не пылать страстью друг к другу?
— Все гораздо сложнее, я уверена.
— Ты уверена? Откуда ты знаешь, что не постель делает брак прочным и долговечным?
— Не будь смешным. Любая пара может соревноваться с юбилярами в сексуальной технике.
Да, это точно. Как в ту ночь у него дома. Он должен был взять то, что она предлагала, не больше. Она должна была переспать с ним.
— Нужно большее, чтобы твой брак продлился больше полувека, — настаивала она.
— Нет, — резко оборвал ее он. — Ты не права. Ты усложняешь ситуацию. Если они на самом деле делят постель каждую ночь все эти годы, то у них все прекрасно, потому что это все, что нужно.
— Это просто глупо.
— Да, я такой. Глупый. Но я тот человек, что превращает это место во дворец для влюбленных.
— Как тебе не стыдно, Коннор.
Она всегда легко переходила к насмешкам над ним.
— Не беспокойся, Лолли. Мы сделаем все, как ты хочешь.
— Я не знаю, как вы справитесь с этой дверью, — озаботилась она. Дверь в гардеробную едва держалась на петлях.
— Нет проблем, — сказал он. — Я этим займусь. Тебе не о чем тревожиться.
— Это безумие.
— Точно, черт побери. — Смотреть на нее ему было легче, чем говорить с ней. — Давай представим, что твоя бабушка, то есть невеста, прибирает здесь и делает разные вещи, которые обычно делает женщина. — Он взял Оливию за плечи и подвел ее к старому потускневшему зеркалу над раковиной из старомодного мрамора. — И тогда, — продолжал он, — парень становится нетерпеливым, потому что все это у нее занимает слишком много времени…
— Подожди минутку. — Она встретила его взгляд в зеркале. — Что такое она делает, что занимает у нее так много времени, чистит зубы?
— Не представляю. Я просто знаю, что она задерживается. Шикарные дамочки всегда так делают.
Ее губы изогнулись в улыбке.
— Правильно.
— Так что парень считает, что он может начать жаловаться, что совершенно не дело сейчас этим заниматься…
— Вполне вероятно, — согласилась она.
— Или он может схватить ее и отнести в постель. — И с этими словами он заключил Оливию в объятия.
Она всхлипнула удивленно и прижалась к его плечу.
— Видишь, какие широкие двери, — объяснял он, двигая ее к спальне. — Это прекрасно. — «И черт, — думал он, стоя у кровати, — я бы многое отдал за то, чтобы это происходило с нами на самом деле!» На постели не было матраца и вообще ничего, что могло бы смутить ее добродетель.
В эту минуту вошел Фредди, едва окинув их взглядом.
— Я вижу, вы снова надрываетесь на работе. Никогда не видел никого, кто бы трудился так же тяжело, как вы, детки. — Он невозмутимо прошел мимо них.
Он выпустил ее из объятий и позволил ей сесть.
— Умный парень, — пробормотала Оливия.
28.
Жара не ослабевала, солнце плавилось, словно ртуть, на дорогах и превращало поля и луга в моря цвета буйволовой кожи. Вокруг Авалона отдел противопожарной безопасности вывесил предупредительные плакаты, запрещающие костры и фейерверки. Скобяные лавки торговали веерами, и в выходные народ заполнял город, ища облегчения в прохладной тени гор.
Оливия стояла с отцом на крыльце маленького фанерного домика на Мапл-стрит в Авалоне. Она думала, что ее отец выглядит бледным и напряженным, может быть из-за поездки, может быть из-за стресса от предстоящей встречи с Дженни Маески.
Он заметил, что она смотрит на него.
— Тебе не обязательно оставаться, ты знаешь, — сказал он. — Если тебе не хочется, я справлюсь и один.
— Конечно, я хочу быть с тобой. — Не Оливия создала эту ситуацию, но она вытащила ее на свет. По дороге сюда ее отец настаивал, что это он совершил ошибку, а не она. Однако Оливия — часть этой истории, и Господь знает, она умеет делать ошибки. Она подчеркнула свою решимость, тихо постучав в дверь.
— Одну секунду, — произнес голос.
Дверь открылась, и на пороге стояла Дженни.
Это было одно мгновение в одно биение сердца, в которое Оливия увидела, как карие глаза Дженни встретились с глазами ее отца. С глазами их отца. Это было слишком очевидно теперь, когда она видела их вместе. При том, что Дженни была копией своей матери, сходство с Филиппом Беллами было очевидно, оно проявилось в благородстве их черт, в ямочках, подбородках, изящном очерке рук…
— Я — Филипп Беллами, — представился отец. — Спасибо за то, что согласились повидаться с нами.
— Добро пожаловать, — пригласила Дженни. — Хочу признаться, что ваш звонок меня озадачил. Если это насчет свадебного торта, то заверяю вас…
— Нет, нет, дело не в торте, — сказал он. — Можем мы войти?
— Конечно. Как поживаете, Оливия? — Дженни отступила в сторону и распахнула дверь.
— Хорошо, спасибо. — Оливия пыталась решить, похожи ли они на двух сестер, но мысль была настолько непереносимой, что она не могла видеть в Дженни никого, кроме приятной, ничего не подозревающей женщины.
Кондиционер на окне гнал в комнату прохладный воздух. Комната была заставлена безделушками и старомодной мебелью. В кресле на колесиках сидела пожилая женщина в домашнем платье и розовых потертых тапках. Ее волосы были тщательно уложены, и губы были чуть тронуты помадой. По телефону Дженни объяснила, что ее бабушка, которая уже десять лет овдовела, перенесла удар и не может говорить или ходить. Сердце Оливии сжалось при мысли о собственных бабушке и дедушке — и Беллами и Лайтси, — которые были все еще такими живыми и были счастливы вместе. Она попыталась вспомнить миссис Маески из прошлых лет, но в памяти всплыл лишь грузовик с нарисованным вручную логотипом. Она пожалела, что в то время не обращала на это больше внимания. Это было странно, думать об этом, после всех этих лет, когда их с Дженни дорожки могли пересечься, и они бы не знали о связи, которая существует между ними.
— Бабушка, это Филипп и его дочь, Оливия Беллами. Ты помнишь Беллами из лагеря «Киога»?
Рот женщины искривился, и она издала неопределенный звук.
— Миссис Маески, рад вас видеть, — склонил голову Филипп.
Темные глаза пожилой женщины, похоже, прояснились в понимании.
