Расплата - Джексон Лайза (электронные книги без регистрации txt) 📗

– Она знала, что я надену форму, когда выходила за меня. – Он включил дворники.

– А у меня не было выбора.

– Никто из нас не может выбирать родителей, – ответил он, едва шевеля губами, затем бросил на нее взгляд, проезжая по узким улицам кампуса. – Тебе просто повезло.

Он что, шутит? Нет. На его лице не было даже тени улыбки. В этом вся проблема. «Детектив» Рик Бенц всегда был слишком серьезен. Он почти не улыбался; правда, в последнее время она не давала ему никаких поводов для веселья. Когда-то он был более беззаботным, но это прошло. Она немного жалела, что так с ним обошлась. Ее гнев частично рассеялся, как только она заметила, что он пытается стать хорошим отцом и устранить имеющееся между ними отчуждение.

– Звонил Джей. Кажется, он хочет, чтобы ты пришла к нему в гости на День благодарения.

Она шумно выдохнула.

– Мы с Джеем расходимся.

– О? – Он притормозил на красный сигнал светофора. – Он об этом уже знает?

Кольцо в ее кармане неожиданно стало таким же большим, как шина гигантского грузовика.

– Я собиралась сказать ему об этом лично.

– Хорошая мысль. – Он нахмурился, словно ему довелось пройти через что-то похожее. О да, верно. Ни за что. Только не мужчина, женатый на своей работе. – Наверное, тебе стоит сообщить эту печальную новость помягче.

Теперь отец дает ей советы относительно ее личной жизни. Ну и ну!

– Ты кто? Дорогая Эбби [26]или доктор Сэм?

Его губы чуть приподнялись с одной стороны.

– Джей – хороший парень.

– А я думала, он тебе не нравится.

– Мне не нравится никто из тех, с кем ты встречаешься.

– А то я не знаю, – проворчала она и задумалась, стоит ли говорить ему о Брайане. Но он как-то не слишком обрадовался, что она расстается с Джеем, и ему не понравится, что она встречается с парнем, которому около тридцати. Ни за что. Бенца удар хватит. Вероятно, он начнет проверять Брайана по компьютерам в департаменте или хуже того, встретится с ним и устроит ему допрос с пристрастием. Спасибо, не надо. Пора сменить тему. – Так ты, значит, расследуешь дело о серийном убийце?

– Да.

– Такое же трудное, как последнее?

– Они все трудные, – ответил он и выехал за ворота кампуса, где движение было значительно интенсивнее. Фары и уличные фонари разгоняли темноту. – Но вообще-то да, это дело, наверное, хуже, чем дело Религиозного Убийцы.

– Почему?

Он заколебался.

– Господи, папа, ты можешь мне доверять.

– Оно просто больше меня затрагивает. Некоторые жертвы были студентками.

– Да, я знаю. – Она прекрасно понимала, что это его взволнует. – Об этом ходят разговоры, и в колледже сделали объявление. Мы должны быть предельно осторожными.

– Лучше следуй этому совету.

Она закатила глаза, но не стала говорить ему, чтобы он не лез в ее жизнь.

– Значит, ты собираешься поймать этого парня?

– Можешь не сомневаться.

– И тогда ты снова станешь знаменитым.

– Или печально известным. – Он одарил ее мимолетной улыбкой и дал полный газ, выехав на автостраду. Он даже не стал жаловаться, когда она настроила радио на «свою» станцию, а не на это отстойное «Дабл-Ю-Эс-Эл-Джей», которое он слушал. Старье. Джаз. Маловразумительная музыка, которую непросто найти на компакт-дисках, и, конечно, это ток-шоу, от которого он приходил в восторг. «Полуночные Признания» с доктором Сэм. С минувшего лета, когда этот Религиозный Убийца разгуливал на свободе, ее папа слушал эту станцию. Это было странно. Кристи сама познакомила его с доктором Сэм, и без ведома Бенца даже пару раз ей звонила и получила несколько советов от радиопсихиатра.

Что ж, кто бы так не поступил после всего того, что она узнала о себе, своей маме, о человеке, которого считала дядей, и о человеке, который ее вырастил. Все они жили во лжи. Вероятно, поэтому и погибла ее мама. Почему же еще Дженнифер потеряла управление машиной и врезалась в дерево? Официально не признавали, что она находилась в состоянии алкогольного опьянения, – ни в коем случае. Дженнифер Бенц ненавидела большие дозы алкоголя почти так же сильно, как профессию своего мужа. И в тот день была ясная погода. Другие машины в катастрофе не участвовали. Но в ее крови обнаружили следы валиума... Пропади оно все пропадом.

Кристи начинала верить, что ее мать ненавидела себя. За все те ошибки, которые она совершила в жизни. Чем больше Кристи узнавала о психологии от чудаковатого доктора Саттера, тем больше она убеждалась, что ее мать была поглощена ненавистью к самой себе. Почему? Потому что она запуталась. Трахалась со своим деверем, который, ко всему прочему, был священником, что кончилось беременностью, и затем жила с ложью. Хуже того, годы спустя она снова начала встречаться с отцом Джеймсом. Словно он был запретным плодом, и с непреодолимой силой тянуло к нему. Неудивительно, что она обращалась к психиатру, а ее отец пристрастился к бутылке. А затем еще произошел неприятный инцидент, когда Бенц по ошибке застрелил паренька, который, как ему показалось, хотел выстрелить в его напарника. Это произошло в Лос-Анджелесе. Как и все стальное.

Итак, они переехали на восток. В Новый Орлеан. Единственное место, где ее папа смог устроиться в полицию детективом. Да, это имело большой смысл. Иногда Кристи хотела, чтобы они жили где-нибудь в центре страны, например в Канзасе или Оклахоме. Ее мама по-прежнему была бы жива и занималась бы садоводством. Папа, как любой обычный человек, продавал бы страховые полисы или недвижимость. Они жили бы в красивом двухэтажном доме, окруженном частоколом, завели бы собаку, кошку, и у нее был бы старший брат, который бы за ней присматривал, и младшая сестра, с корой бы она ссорилась и делилась секретами. Там было патио с барбекю и, может быть, одни из тех старомодных качелей на переднем крыльце и... Она прекратила мечтать.

Хватит витать в облаках!

Она посмотрела на человека, который называл себя отцом. От уголков глаз у него веером расходились морщинки, когда он прищуривался, глядя на дорогу, го губы были тонкими, и она знала, что он думает о расследуемом деле. Нельзя сказать, что она винила его это.

В конечном счете, он был не таким плохим парнем. Для склонного к паранойе, излечивающегося от алкогольной зависимости полицейского из отдела по расследованию убийств.

Избранник был в неистовстве.

Голова гудела, и казалось, что она вот-вот взорвется.

Ни молитвы, ни порка не могли успокоить его.

В одиночестве в своем святилище он стоял голым и трясся возле маленького столика, беспокойно листая страницы своей книги. Затем в отчаянии он качнулся назад. Сердце у него бешено колотилось, голова горела. Праздник святой Оливии был в июне... нет, это совсем не подходит. Он не сможет так долго ждать, чтобы принести ее в жертву, и Оливия даже не была канонизирована... нет, нет... У него начал выступать пот. Сердцебиение ускорилось до крайности. Затем еще была Олива... праздник пятого марта, нет, нет... В голове у него свирепствовала настоящая буря, и он несколько раз глубоко вздохнул.

Успокойся.

Мысли рационально.

Другие женщины, которых он принес в жертву, не соответствовали именам святых, которыми они должны были стать, не так ли?

Нет. Он должен был давать им другие имена.

Ему придется придерживаться своего первоначального метода и дать Оливии другое имя. Вот и все. Он впал в замешательство. Его миссия казалась неясной. Иногда он сомневался сам... если бы только он мог кому-нибудь довериться. Раньше у него был ученик, и он обретал утешение, делясь с ним... но теперь он был лишен такой возможности, и ему приходилось прибегать к исповеди... когда сомнения становились невыносимыми, он мог исповедаться, не боясь быть раскрытым.

Он закрыл глаза и обратился с молитвой о ясности. Именно в этом он сейчас нуждался. Со времени последнего жертвоприношения ему недоставало ясности. Сам ритуал поднимал его до божественного состояния, которое он испытывал при каждом жертвоприношении, но потом, на этот раз слишком скоро, впадал так глубоко в черные пучины отчаяния, что даже сомневался в своей миссии.