Расплата - Джексон Лайза (электронные книги без регистрации txt) 📗
– Ладно. Я поняла, – сообщила Сара, хотя Оливия в этом сомневалась. Неверность мужа беспокоила ее подругу гораздо больше, чем собственная безопасность.
– Хорошо. Обещай мне, что будешь осторожна. Я говорю на полном серьезе. Полиция считает, что он Может сделать меня своей мишенью.
– Из-за каких-то видений? О брось... Слушай, Оливия, ты и вправду слишком беспокоишься. А я уже большая девочка. И могу о себе позаботиться.
– Сара...
– Ладно, ладно. Разве я не сказала, что буду осторожной? Ну, правда, правда. А теперь расслабься. Мы замечательно отпразднуем День благодарения! – Следующие пятнадцать минут Сара «устраняла ущерб», нанесенный ее макияжу и прическе, непрерывно болтая о том, как она зла на Лео, затем схватила свою сумочку и умчалась на взятой напрокат машине.
Оливия задержалась лишь на несколько минут.
Въезжая в город, она подумала, до какой степени откровенной она может быть со своей подругой. Она уже сказала ей о видениях, попыталась предупредить ее, но стоит ли говорить что-нибудь еще? Сара действовала необдуманно.
Есть еще и другие вопросы, подумала Оливия, вливаясь в поток автомобилей возле автострады. Машины Сары уже не было видно. Рассказывать ли Саре о ночи, проведенной с Бенцем? О том, что ее странным образом влекло не только к Бенцу, но и к приходскому священнику? А как быть с тем, что где-то у нее есть родной брат, которого она ни разу не видела?
Крепче сжав руль и посмотрев на свои обеспокоенные глаза в зеркале заднего вида, она решила попридержать язык. Да и Саре все равно это неинтересно. Оливия предупредила ее об убийце. А теперь она могла предложить Саре лишь сочувствие, потому что знала, что Лео Рестин разобьет сердце своей жены.
Если только Оливия этому не помешает.
Но как?
Нет... погоди... Может быть, Саре нужен совет не Оливии, а человека, которому она сможет излить душу, которому она сможет доверять, который помог бы ей помочь себе самой. Сейчас Оливии стало лучше. Она знала, с кем нужно поговорить Саре. Она ведь католичка, не так ли? И не было более привлекательного священника, чем отец Джеймс Маккларен.
...Сегодня вечером я лишил человека жизни. Это признание не выходило у Джеймса из головы с момента, как он услышал его по телефону две ночи тому назад. После этого он глаз не мог сомкнуть. Ожидал ли он очередного звонка и того, что этот шепчущий голос будет искать примирения?
Изнемогающий от усталости Джеймс вошел в неф. Он был обеспокоен, о, очень обеспокоен. Неужели чувство юмора создателя настолько извращенное и мрачное, думал он, что бог использует муку Джеймса, его знание, что убийца разгуливает на свободе, и телефонное общение с ним в качестве его собственного искупления за грехи, которые отец Джеймс совершил против своего брата, против своих обетов и наконец против самого бога.
Джеймс часами молился, еще больше искал совета прелата Роя и всегда получал один и тот же совет. «Поговори с господом, Джеймс. Это твое испытание. Ты должен сохранять веру и надежду. Ты не можешь открывать какой-либо из грехов молящегося. Это часть твоей договоренности с богом». У прелата Роя была добрая улыбка, но за его блаженным выражением лица скрывалось кое-что еще. Что-то темное таилось в глубине. Неосязаемая меняющаяся форма.
Джеймс достаточно хорошо изучил человеческую психологию и повидал немало семейных пар и одиноких людей, чтобы распознавать вину и страх, когда он их видел. Они были братом и сестрой и всегда шли рука об руку. Разве сам Джеймс не чувствовал их колючее, неприятное присутствие в своей собственной душе?
Он остановился у алтаря и поднял взгляд на большой крест, где висел объемный образ Иисуса. От тернового венца у него на лбу выступила красная кровь, рана на боку кровоточила, а на гвозди в его руках было невыносимо больно смотреть.
– Помоги мне, – прошептал Джеймс и преклонил колена. – Пожалуйста. – Он выпрямился и, обернувшись, к своему удивлению, обнаружил, что возле двери кто-то стоит. Не просто женщина, а сирена из его снов. Оливия Бенчет.
Его сердце на мгновение затрепетало, прежде чем он напомнил себе, что он никогда не должен допускать повторения ранее совершенной ошибки. Она была просто еще одним членом его обширной разрозненной паствы. Выдавив теплую улыбку, дабы скрыть муку в своей душе, он бодро зашагал ей навстречу.
– Оливия, – сказал он, протягивая руку. – Рад вас видеть.
– Я вас тоже, отец. – Она слегка покраснела, и румянец выгодно подчеркнул ее широкие золотистые глаза и вьющиеся волосы.
– Чем могу помочь?
– Мне нужно с кем-нибудь поговорить, – ответила она, и его решимость дала небольшую трещину.
– Вы пришли в нужное место. Как сейчас говорят, мы открыты двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Босс любит, чтобы так было.
Она улыбнулась, демонстрируя белые зубы почти с идеальным прикусом.
– Если вы не заняты... – Она бросила взгляд в сторону нефа и заметила пустые скамьи.
– Наверное, бог выделил это время для вас. Пойдемте. – Он повел ее к своему кабинету и придержал для нее дверь. – Заходите. Присаживайтесь. – Когда она проходила мимо него и садилась на стул, он почувствовал едва ощутимый соблазнительный аромат жасмина. Он стиснул зубы, тщетно пытаясь не обращать внимания на этот аромат. Он знал, что ему нужно зайти за стол, чтобы между ними был какой-то барьер, и невозмутимо сидеть на расстоянии от нее, но это оказалось невыполнимым. Он закинул ногу на угол стола и сложил руки на животе. – Что вас беспокоит?
– Первое, я думала... хотела спросить, ведутся ли в церкви записи о частных усыновлениях?
– Что вы имеете в виду?
– Я говорю о женщине, юной девушке, которая отдала своего ребенка примерно тридцать лет назад – вообще-то у меня есть точная дата. Я узнала ее из семейной Библии. – Вытащив из сумочки бумажку, на которую она записала дату и время рождения, она протянула ее Джеймсу. – Мне кажется, это все проделали через церковь, а не через суд. А может, даже только через самого священника. Возможно, все это было не совсем законно.
Он поднял брови.
– Незаконно, но через священника?
– Да. Потому что в этом участвовала моя бабушка. Ребенок, о котором идет речь, – мой брат. Это произошло до того как... до того как мои папа с мамой поженились, и я даже думаю, что мой отец не знал о существовании ребенка, по крайней мере, сначала. Вероятно, потом он выяснил.
– А ваша мать? – спросил Джеймс, наблюдая, как Оливия качает головой и ее кудряшки двигаются в мягком свете настольной лампы.
– Она не знает.
– Или не хочет говорить. Возможно, она не желает вспоминать этот тягостный период своей жизни. – Он сложил руки на колене и попытался не замечать, как она сдвигает брови или покусывает нижнюю губу.
– Я думаю, что Бернадетт действительно не знает, а моя бабушка умерла. Адвокат, который занимался имуществом моей бабушки, слишком молод, и, судя по его поведению, он действительно ничего об этом не слышал. – Она посмотрела ему в глаза, и он не смог удержаться от ответного пристального взгляда. Было в ней что-то такое... утонченно возвышенное и в то же время такое земное. Запретные эмоции начали будоражить его кровь. – Я не знаю, где может быть эта запись, в каком Приходе, но кажется, примерно в то время было крещение... по-моему, пара, которая его усыновила, должна быть очень религиозной. Настоящими католиками. Возможно, у моей бабушки были несколько широкие взгляды, но она по-настоящему верила. – Он начинал чувствовать себя словно под гипнозом, и ему в голову лезли запретные мысли. – Мне нужно найти своего брата, отец, – умоляюще прошептала она. – Это очень важно.
Джеймс вспомнил о своем брате, о боли отчужденности, о том, как он желал вернуться в то время, когда они доверяли друг другу, боролись и ссорились. И вот теперь эти крепкие узы были разорваны. Из-за его слабости. Вероятно, господь давал ему шанс помочь другому человеку. Возможно, это его искупление.
