Завет Кольца (антология) - Бауер Стивен (первая книга .txt) 📗
Без сомнения, все это является коммерческим феноменом. В последней, наиболее полной библиографии «J. R. R. Tolkien: A Descriptive Bibliography» (1993), написанной Уэйн С. Хэммонд, указаны некоторые цифры, касающиеся тиражей. Тираж первого издания отдельных томов «History of Middle-earth» колебался от 5000 экземпляров для первого тома до 3000 для девятого; если к этому добавить издания книжных клубов, то это соотношение будет выглядеть как 6000 к 5000, не считая изданий карманного формата. Учитывая сегодняшнюю ситуацию на книжном рынке Англии, это солидные цифры. Таким образом, Толкин стал автором, у которого появляются все новые и новые публикации.
После того как Издательский дом Harpercollins приобрел издательство Allen & Unwin (некоторое время называвшееся Unwin Hyman), Толкин стал для него не только sui generis, но и в некотором роде торговым знаком — крупное издательство существует за счет публикаций его книг и книг его последователей.
Америка первой представила на книжном рынке идеи Толкина. Сразу после огромного коммерческого успеха его книг началась реализация сопутствующих изданий. Первым таким изданием был Толкин-календарь, послуживший образцом для всех других. В 1974 году появился календарь с иллюстрациями, сделанными по картинам одаренного художника Тима Кирка, представившего этот цикл в колледже в качестве своей магистерской работы (позже он работал для Холлмарка и Диснейленда).
Уже легендой стал анекдот о том, как полгода спустя в редакцию американского издательства Houghton Mifflin, специализирующегося на издании произведений Толкина, явились двое молодых людей с пластиковыми мешками в руках и в одежде, испачканной красками. Братья Хильдебрандт представили на рассмотрение редакционного совета три календаря с выполненными акриловыми красками иллюстрациями по мотивам Толкина. Уже тогда началась дискуссия о необходимости борьбы с такого рода китчем. Методом проб и ошибок им все-таки удалось добиться результатов, учредить «институт Толкин-календарей» и стать пионерами в этом до сих пор неизвестном жанре живописи. Стало ясно, насколько сложно визуально изобразить мир Толкина.
Карандашные и акварельные рисунки самого Толкина, также появившиеся в этот период на многочисленных календарях, свидетельствуют о нем как о довольно талантливом примитивисте, изображающем в основном пейзажи; фигуры в его работах встречаются редко. Может даже создаться впечатление, что характерной чертой произведений Толкина является то, что каждый читатель представляет действующих лиц по-своему и бывает разочарован, если видит готовое изображение. Эта мысль созвучна Толкину, который говорил в своем очерке «On Fairy-Stories» о том, что визуальный образ, предлагаемый читателю, крадет у него простор для воображения. Пожалуй, эта мысль отложила определенный отпечаток на его творчество в целом: портреты героев даются в общем, без прорисовки индивидуальных черт; часто описание действующего лица построено на одной метафоре, что типично для изображения героев в Средние века.
Художественный альбом «Tolkien’s World» (1992) содержит работы только английских иллюстраторов Толкин-календарей. Роджер Гариас представляет здесь аллегорические сюжеты Первой эпохи. Тед Несмит, талантливый примитивист, может очаровать своими скрупулезно выполненными ландшафтами, но фигуры героев в его работах статичны и неправдоподобны; это же впечатление подтверждается и даже усиливается при рассмотрении его последних иллюстраций к «Сильмариллиону» 1998 года издания (частично они воспроизведены в Толкин-календаре за 2000 год). Джон Хау рисует очень эмоционально, убедителен в передаче ландшафта, погодных условий, в прорисовке фигур, однако ему не удаются динамические сцены. Майкл Хагуе, иллюстрировавший «Хоббита» в стиле Артура Рекхема, тоже заслуживает более пристального рассмотрения, хотя его фигуры не очень удачны. Об иных художниках лучше и вовсе умолчать. Даже признанный американский автор комиксов Майкл Калута, который оформил календарь 1994 года, не смог передать в полной мере ни характерных черт хоббитов, ни духа романа в целом.
Сравнивая эти работы, а также рисунки Полин Бэйнс к небольшим произведениям Толкина с иллюстрациями братьев Хильдебрандт к «Властелину Колец», приходишь к выводу, что наиболее удачны последние. (Если бы они только не были так по-диснеевски пестры!)
Мимоходом хотелось бы отметить необычное издание «Властелина Колец», которое не поступало в продажу, а было выпущено для Londoner Folio Society (1977), английского книжного общества, чем-то напоминающего Buchergilde Gutenberg. Книга иллюстрирована Ингахильдой Гратмер. Под этим псевдонимом скрывается не кто иной, как королева Дании Маргарет, в молодости учившаяся в Оксфорде. Книга выпущена Эриком Фразером. Рисунки выполнены в манере резьбы по дереву и напоминают иллюстрации самого Толкина. Совсем неплохо!
Кроме того, следует упомянуть однотомник, выпущенный в 1993 году в Англии в честь юбилея выхода в свет «Властелина Колец». Великолепно выполненные акварели Алана Ли, хотя и несколько мрачноваты из-за приглушенных и темных тонов, все же довольно верно передают соответствующее настроение книги. Некоторые из этих иллюстраций были использованы в Толкин-календаре за 1993 год и изданы как постеры.
Выпуск юбилейного однотомника в Германии под руководством Анке Доберауер (1993), напротив, можно считать неудавшимся экспериментом. Сама идея фотографировать любителей фэнтези, а затем делать коллаж из классической живописи и этих фотографий очень сомнительна. Такая техника создания иллюстраций ни в коем случае не отражает содержания произведения. Эти «высокохудожественные цветные иллюстрации» (как написано на суперобложке) можно было бы вообще не принимать в расчет, если бы они не наносили ущерба намерениям автора и не свидетельствовали о неуважении к большинству читателей.
Следующим большим проектом юбилейного 1993 года стал радиоспектакль «Властелин Колец». Начало здесь было, пожалуй, более удачным, чем в области визуального отображения. Первая запись на аудиопленку спектакля «Хоббит», сделанная в 1968 BBC, удалась как нельзя лучше. Уже в первой сцене хоббит Бильбо без конца перебивает ведущего, что сразу убедительно рисует его своеобразный характер.
Следующая запись была сделана в семидесятые годы и стала новым драматическим прочтением знаменитого актера театра и кино, исполнителя главных ролей в шекспировских трагедиях Николя Уильямсона. Здесь было много удачных находок. Виртуозное включение в текст различных диалектов (Бильбо говорит как йоркширец, волшебник Гэндальф — исключительно на оксфордском английском, у гномов сильнейший манчестерский акцент) и старинной музыки, создающей нужное настроение, — все это придает спектаклю особое очарование.
Для знатоков интересно и то, что в постановке BBC материал хронологически выстроен несколько иначе, чем в романе. Голоса актеров звучат убедительно; подкупает использование в моменты наивысшего напряжения музыкального лейтмотива: как только кольцо начинает действовать, резко переливаясь от высоких к низким тонам, звучит свирель, что нагоняет на слушателя страх.
Стараясь создать собственную версию радиоспектакля для западногерманского радио, Петер Штайнбах (сценарий), Берндт Лау (режиссура) и Петер Цветкофф (музыка) сознательно отказались от английской версии и взяли за основу ранее записанную немецкую постановку «Хоббита». В ней участвовали такие знаменитости, как Бернард Минетти в роли Гэндальфа, Адольф Тегтмайер в роли Горлума и многие другие; ее можно по праву назвать классикой. Далеко не все удалось продумать и осуществить в крупнейшем немецком проекте — постановке и аудиозаписи «Властелина Колец». Действие сначала развивалось слишком медленно, было потеряно время, недостаток которого не замедлил сказаться в конце спектакля, где сцены скомканы и история заканчивается, не охватив две последние главы романа. К тому же автор сценария, очевидно считая себя лучшим поэтом, чем Толкин, убрал из спектакля все стихи, кроме своих собственных. А какой-нибудь «зануда» может отметить, что отнюдь не все имена произносятся правильно. Конечно, это мелочь, но вот британские коллеги заручались в свое время поддержкой К. Дж. Р. Толкина, который записывал на пленку образец звучания имени, служивший затем эталоном.
