Танатонавты - Вербер Бернард (чтение книг txt) 📗

Фредди в экстазе занимался разработкой новой эктоплазменной хореографии. Он руководил уже не просто группой коммандос, но настоящей боевой эскадрильей, способной сгруппироваться по образу летающей крепости.

Нашу небесную армию он называл «Альянсом». Альянсом всех религий доброй воли.

172 — ИСТОРИЯ ХАССИДОВ

173 — ВОЙНЫ

Мы были не единственные, кто искал себе союзников. Хашишины, которые, казалось, питают к нам личную ненависть, тоже отыскали себе неожиданных сторонников. Они назвали свою армию Коалицией и устроили воинский призыв на танатодроме, размещенном в самом сердце своей древней крепости Аламут. Для начала они связались с синтоистскими монахами храма Ясукуни.

Там, в священном месте неподалеку от Токио [24], воздаются почести душам тех 2 млн. 464 тыс. 151 солдат, что пали в ходе всех войн императорской Японии.

Как бы то ни было, военные действия либеральных раввинов с послушниками Шао-линя против хашишинских муфтиев с монахами Ясукуни серьезно замедлили освоение Запредельного Континента. Произошли чудовищные баталии, как, например, 15-го мая, когда двести солдат Альянса столкнулись с шестьюстами адептами Коалиции. Фредди, наш пацифист Фредди, при этом сымпровизировал нечто такое, что вполне можно квалифицировать как первый стратегический план эктоплазменного сражения.

Он послал взвод таоистов и раввинов в разведку боем, пока основные армейские силы скрыто разворачивались вдоль рокады за первой коматозной стеной, отражая при этом атаки пузырей воспоминаний. Битва по периметру венца воронки была столь жаркой, что коалисты позабыли про существование Моха 1. Когда союзнический разведотряд прорвался за коматозную стену, те кинулись вслед за ними, одновременно присматривая за пуповинами друг друга. Но за стеной их поджидала на удивление недобрая встреча. По сути дела, они напоролись там не на союзников, а на пузыри воспоминаний.

Наши воспользовались внезапностью и принялись обрывать как можно больше пуповин. В тот день три сотни коалистов с хашишинами во главе оправились разглядывать глубинный свет.

Со стороны Альянса оплакивать пришлось менее сотни тех, кого и так с самого начала принято называть «мертвецами».

Фредди считал, что эта победа оказалось легкой оттого, что прошлое раввинов и бойцов из Шао-линя было более светлым, чем у хашишинов. Наши солдаты не развлекались убийствами в Ливане, не занимались всевозможными террористическими акциями. Им не надо было оберегаться от жертв своего прошлого, как это выпало на долю их врагов.

Парадоксально, но именно эти эктоплазменные войны доказали ценность задачи завоевания того света. По всему миру религии заново открыли для себя жажду действия, в то время как — увы! — фанатики становились все более и более многочисленны. Кое-какие секты даже попытались воспользоваться моментом, чтобы возвести себя в ранг общепризнанной религии. К счастью еще, у человека ничего нет для войны на Запредельным Континенте. Нет никакой возможности взять туда винтовки, пулеметы, ракеты и даже ножи. С другой стороны, этот факт лишь придавал особую ожесточенность дракам, в которых гибли массы клириков.

В отсутствии фотоснимков и документальных кинолент журналы и газеты поначалу только упоминали об эктоплазменных войнах. Но, как и всегда выступая флагманом информационного обеспечения нашей тематики, журнал "Танатонавт-любитель " придумал послать туда своего репортера, Максима Вийяна. Этот журналист, немой монах-траппист со стажем, выработал у себя фантастическую зрительную память. Если других людей можно назвать передатчиками, то он, вечно молчаливый, был приемником. Он запоминал события и потом восстанавливал их во всех подробностях для своих читателей. Опять-таки для них же, этот первый репортер-эктоплазменщик сделал несколько набросков тех жутких битв, что разворачивались на том свете. Наконец-то настоящая война и никакой опасности для обывателя. Сидя в своих креслах, мирные граждане с увлечением следили за невидимым конфликтом.

Тыл — фронту, все для победы. На танатодроме «Соломенные Горки» нам пришлось покинуть свои обжитые квартиры, чтобы уступить место новым пусковым креслам. С этих пор, чтобы сокрушить противника, по меньшей мере по пятьдесят клириков Альянса должны были вылетать одновременно.

Здание превратилось в поистине Вавилонскую башню. Тут и сям раздавались голоса на бог знает каких наречиях, зачастую непонятных самим же фронтовикам, но, объединенные общим желанием завоевать загробный мир, представители разных конфессий превосходно взаимодействовали и разворачивали друг перед другом свою технику медитации и молебнов в целях обмена опытом.

С каждым днем Альянс становился все более разнопестрым. К исходным либеральным раввинам, монахам-таоистам и буддистским мудрецам присоединились отшельники-марабуты, анимисты с Берега Слоновой Кости, тюркские муфтии, монахи-синтоисты с о-ва Хоккайдо (традиционные соперники синтоистов Храма Ясукуни, кстати), греческие дервиши и даже три алеутских шамана, шесть австралийских аборигенов-колдунов, восемь бушменских магов, один филиппинский целитель, один пигмей (о чьих верованиях никто из нас не имел ни малейшего понятия), а также один чадский волхв. Теперь наша армия насчитывала свыше двухсот благочестивых солдат, живых доказательств того, что вполне возможно добиться совершенной гармонии между всеми земными верованиями.

В пентхаузе, месте встреч нашего маленького мирка, царила безмятежная атмосфера. Вдали от строгости своих монастырей, наши набожные товарищи обменивались невинными шуточками и школьными подначками. Я, со своей стороны, тоже попытался не ударить лицом в грязь и предложил им загадку:

— А вы знаете, как нарисовать круг с центром, не отрывая карандаша от бумаги?

Монахи и раввины были зачарованы этой головоломкой.

— Невозможно! — закончили они свои попытки таким восклицанием.

— Не более, чем открыть танатонавтику, — флегматично ответил я и показал им решение.

Позади себя я услышал, как Рауль, с места в карьер рвущийся решать головоломки, предлагал одной ассистентке шараду Виктора Гюго:

— Во-первых, это болтунья-трещетка. Во-вторых, это залетная птица. В-третьих, найти это можно в кафе. И в-четвертых, это кондитерское изделие.

Вот это тема для обсуждения. Тем более, что решение кажется простым. Пока Фредди наигрывал на рояле Гершвина, а Амандина готовила свои знаменитые коктейли, я напрягал мозги: «Во-первых, это болтунья-трещетка? Это сорока. Но раз сорока, то это и второе условие, птица… Но что такое можно найти в кафе? Пьяницу, официанта, пиво?…» [25]