Исчезнувший фрегат - Иннес Хэммонд (бесплатные полные книги txt) 📗

Первый раз я пробудился от звука голосов и какой-то возни. Это было в 1:17, но я не придал этому значения и, перевернувшись на другой бок, снова заснул. При такой планировке сообщающихся помещений, какая была на «Айсвике», постоянно кто-то где-то ходит. Трещал лед, кроме того, раздавались обычные для корабля звуки, когда он, качаясь на небольших волнах, натягивал швартовы.

В три запищал будильник, и я соскочил с кровати на холодный сквозняк, идущий из рубки. Кто-то, видимо, оставил дверь на палубу открытой. Я натягивал меховые сапоги, когда до меня донесся голос Айрис и топот ног по палубе над головой.

— Что вы говорите?

То был голос Айана, его было слышно гораздо хуже, затем он засмеялся.

— Ну а что вы, черт возьми, ожидали?

Схватив куртку, я поднялся наверх. Небо было затянуто тучами, поднимающееся солнце окрашивало их зловещим оранжевым светом. Айан и Айрис стояли на льдине, снегоход отсутствовал, большие сани тоже. Двойная колея, отпечатавшаяся на белой гладкой поверхности льдины, уходила на северо-запад.

— Не волнуйтесь, — сказал ей Айан. — Он от нас не оторвется.

Речь шла, разумеется, об Ангеле, и можно было бы ожидать, что Айан будет вне себя от ярости после угона нашего единственного моторного транспортного средства передвижения по льду и полных припасов саней. Однако он, казалось, не сильно об этом переживал, даже слегка улыбался, когда, обернувшись, увидел меня.

— Гляньте, пожалуйста, Карлос в своей каюте?

Когда я снова поднялся в рубку, они с Айрис уже вернулись на борт, и Гэлвины тоже были на палубе. Я сказал им, что в их каютах никого нет, и к тому же они забрали с собой почти всю свою теплую одежду, лыжи, снегоступы, очки и фотокамеру.

— Значит, Карлос с ним.

Я подтвердил, кивнув.

— Вот дурак! — покачал головой Айан. — Это плохо, мальчишке может угрожать опасность.

Он взял Айрис под руку, и они оба зашли в тепло рубки, закрыв за собой дверь.

— Сейчас позавтракаем, затем загрузим маленькие санки. Как только управимся, мы с Питом отправимся в путь. — Это он сказал, обращаясь к Айрис.

Думаю, он ожидал, что она продолжит начатый накануне спор, настаивая на том, чтобы она пошла с ним, а не я. Она плотно сжала губы и нахмурилась, но ничего не сказала и, отвернувшись, ушла вниз.

Теперь, находясь в холодном климате, мы по утрам ели овсяную кашу. Она согревала, придавала сил. Я подумал, что сил нам понадобится много, когда каждый из нас двоих потащит санки вдоль ледового барьера ледника Ронне.

— Вы это предполагали, не правда ли? — спросил я, передавая Айану кружку горячего кофе.

— Что предполагал? — чуть ли не прорычал он, поднеся кружку к губам.

Видимо, по той или иной причине он не желал говорить на эту тему.

— Что он нас опередит.

Не дождавшись от него ответа, я спросил:

— Зачем?

— Да, зачем? — эхом отозвалась Айрис. — Зачем он так рвется найти корабль?

Со стуком опустив кружку на стол, он стал подниматься на ноги, и я подумал, что он не собирается отвечать.

Энди кивнул головой:

— Мне тоже это интересно с тех пор, как мы с Гоу-Гоу появились на корабле. Что за магнит такой вас всех туда тянет?

— Любопытство, — сказал Айан, встав из-за стола. — Идемте.

Он хлопнул меня по плечу.

— Пора собираться.

Нильсу он дал задание тушить тюленье мясо, чтобы к тому времени, когда мы будем готовы отправиться в путь, оно, горячее, уже было готово.

— И немного картошки. Она отлично поддержит силы в дороге.

— Nei, лучше фасоль. Я положу побольше фасоли.

— Лучше не надо, а то нас понесет вперед, как реактивные снаряды. Картошка. О’кей?

Он глянул на меня:

— Все, что вы погрузите на свои санки, вам придется тянуть. Не забывайте это, а что будет не на санях, то будет у вас за спиной. Так что сильно не нагружайте.

Я спросил его, на сколько дней пути он рассчитывает, и он помотал головой:

— Откуда, черт побери, мне знать? Будет зависеть от льда. Если наткнемся на старый слоистый пак или на дикую кучу айсбергов…

Он делано, почти театрально пожал плечами.

— В общем, молитесь.

Несмотря на его шутливый тон, это все же было серьезным предостережением, и я видел, как помрачнела Айрис, глядя на него.

Нильс все же накормил нас лимской фасолью. Ее крупные бобы он замачивал на ночь, а картошка, он сказал, уже начала прорастать. На десерт — пирог с патокой [144]. После еды мы сразу же вышли. Помню, Айрис стояла совершенно неподвижно, с плотно сжатыми пухлыми губами и одиноким выражением лица, на глаза упали завитки ее черных волос. Она неотрывно глядела на Айана и молчала. Я могу только догадываться, о чем она думала. На борту их оставалось всего четверо, а она, я думаю, уже сильно привыкла рассчитывать на его помощь.

Он махнул рукой, и его жест был единственным прощанием перед тем, как мы отправились в путь. Он ничего не сказал напоследок, ничего не прибавил к тем инструкциям, которые написал ей раньше, и даже не обернулся хоть на секунду, а, опустив глаза на следы, по которым нам предстояло идти, потащил свои сани вперед.

А я оглянулся. Айрис продолжала там стоять. Такая же неподвижная, она глядела нам вслед, а позади нее, окруженный черной водой, на фоне искрящихся в солнечных лучах льдов контрастно возвышался «Айсвик». Гэлвины смотрели на нас из дверей рубки, Гоу-Гоу в своей ярко-красной куртке и штанах будто сошла с рекламного плаката какого-нибудь прохладительного напитка. Нильса нигде не было видно, и я не мог отделаться от мысли, что команда из двух мужчин и двух женщин слишком малочисленна, какими бы ни выдались погодные условия, чтобы оставаться в этом удаленном от цивилизации, затерянном среди льдов уголке земли с довольно большим судном на попечении.

Выйдя сразу после полудня, мы через шесть часов все еще тащили наши санки в условиях, приближающихся к «белой мгле» [145]. В итоге мы узнали об открытой воде перед собой лишь по легкому движению и изгибу льда. Следы, по которым мы шли, подходили к самому ее краю. Никакого иного выбора, за исключением того, чтобы надуть резиновую лодку и, погрузив на нее санки, перевозить на тот берег, у нас не оставалось. Нужно было совершить две утомительные ходки, и наша задача осложнялась еще и тем, что легкий ветер, подгонявший нас почти всю дорогу в спины, теперь усилился и гнал по поверхности воды небольшие волны с пенными гребнями.

Первым поплыл Айан, и когда он вернулся, то сообщил, что ветер заметает следы снегом и он их уже с трудом различает. К тому времени, когда мы оба перебрались на противоположный берег вместе со вторыми санками и остатками поклажи, следов уже практически не было видно. Снег сверху льда был похож на сахарную глазурь и перемещался со странным однообразным шорохом.

Мы снова принялись устало тащить за собой санки. Было уже около девяти, солнце мутным пятном тусклого света опустилось к ледяному барьеру. Теперь мы шли медленнее, волоча ноги, и санки казались тяжелее, упряжь резала плечи. Ветер постепенно изменился на юго-западный, скорость его возросла. Снежная пыль, шурша, обтекала наши ботинки, окончательно заметая следы. В конце концов они исчезли окончательно, и дальше мы, опустив плотно обвязанные отворотами шапок-ушанок головы, тащились по компасу, а щеки безжалостно жалили крохотные ледяные кристаллы.

Начавшийся град принудил нас сделать остановку. Кроме того, мы входили в область старого, слоистого льда, продвигаться по которому было намного труднее. И тем не менее Айан крайне неохотно остановился, что показалось мне довольно странным: если вспомнить его первую реакцию на исчезновение снегохода, то каким спокойным он тогда был, как будто заставил нас загрузить прицепные сани только для того, чтобы спровоцировать Ангела их угнать.

— Из-за мальчишки, — сказал он, когда я его об этом спросил.