Соблазны бытия - Винченци Пенни (электронную книгу бесплатно без регистрации txt, fb2) 📗
– Правда, недурное? Аккуратненько скрывает мой живот. Она растет с ужасающей быстротой. Думаю, она будет крупнее своих братьев. Всего четыре месяца, и смотри, в кого я превратилась.
На Тори было платье с высокой талией. Свои прекрасные волосы она убрала назад, открыв не менее прекрасное лицо. Внешне ничто не говорило о ее беременности.
– Не напрашивайся на комплименты, Тори Литтон. Но должна признаться, выглядишь ты потрясающе, – заявила Адель. – А теперь идем исполнять наш долг. Слава богу, здесь нет Банни, иначе… Даже думать не хочется.
– Кто такой Банни?
– Лорд Арден. Это его давнишнее прозвище. Поскольку его имя Питер…
– Ну конечно! «Кролик Питер»! [2] Вот уж не думала, что ты так хорошо его знаешь.
– Он помог мне бежать из Франции. Это было в сороковом году. Устроил мне… – Адель замолчала. – В общем, помог мне отплыть из Бордо на одном из последних кораблей. Он тоже плыл на том корабле. Так мы и путешествовали: он, я и, само собой, дети.
– Я и не знала. Наверное, это было потрясающее плавание.
– Ужасающее. Но он вел себя просто безупречно. Настоящий джентльмен.
– Как и Оливер. Похоже, твоя мама умеет притягивать к себе джентльменов.
– Банни намного проще, чем был наш отец, – сказала Адель. – Отец лишь выглядел простаком, которым крути как хочешь.
– Я это постоянно слышу от Джея. Мои собственные впечатления весьма скромны.
– Джей прав. Отец по силе воли ничуть не уступал маме. В чем-то он был весьма тяжелым и неудобным человеком, но хорошо умел это скрывать… Бой! Привет, дорогой. Сегодня здесь вся ваша династия?
– Нет, только четверо, – ответил Бой Уорвик, целуя Адель и Тори. – Девочки, вы обе такие красивые, что у меня нет слов. Адель, идем, я угощу тебя вином. Пока роль хозяйки вечера лежит на мне.
Адель облегченно вздохнула. Если торжеством управляет Бой, можно не волноваться. Из множества его ценных качеств самым замечательным было умение создавать легкую, непринужденную обстановку.
И вдруг, совсем не к месту, Адель затосковала по отцу. Она вспомнила его сидящим у камина в инвалидной коляске. Только он умел одновременно быть обаятельным и глубоко отрешенным. Будь отец жив, Себастьян не позволил бы себе метать громы и молнии. Адель даже вздрогнула, подумав, что тогда не было бы ни этого вечера, ни шокирующих заявлений, которые им предстояло услышать. И никто бы не потревожил давние, глубоко спрятанные пласты горя…
– Я знаю, – сказала Венеция, целуя сестру. – Я тоже об этом думала.
– Как ты узнала?
– Увидела, что ты смотришь на его место. И подумала…
– Так рано, – вздохнула Адель. – Эта мысль не идет у меня из головы. Так рано. Едва год прошел. И…
– Адель, когда тебе будет столько же, сколько мне сейчас, ты обнаружишь, что годы становятся все более дефицитным товаром. Поразмышляй об этом. Кстати, это одна из тем, которые я намереваюсь сегодня затронуть.
Адель повернулась. Мать улыбалась ей, и вполне благосклонно. Бледная, но целиком владеющая собой. Внешне – никаких признаков глубокой душевной травмы, нанесенной ей Себастьяном.
– Я слышала, что Кит не сможет прийти. Как жаль! Но он… очень занят.
«Скажи лучше, размазан по стенке и очухаться не может», – подумала Венеция. Неудивительно, что он отказался присутствовать на обеде.
– Мне очень жаль, но Лукас тоже не приехал, – сказала Адель. – У него большая нагрузка в школе. Сидит, не поднимая головы, готовит сочинение. Вот, просил передать тебе записку.
Селия едва взглянула на клочок бумаги и, не разворачивая, бросила в огонь. Лицо ее оставалось бесстрастным.
– Очень грубо, – произнесла она, поворачиваясь к Адели. – И по отношению к тебе, и по отношению ко мне. Полное отсутствие хороших манер. Пора бы тебе заняться его воспитанием.
– Мама…
– Адель, я больше не желаю слышать о трагическом детстве Лукаса, о том, что он потерял отца, и всю прочую чепуху. Нони пережила то же самое. Но она действительно помнит отца, тогда как Лукас был слишком мал и ничего не мог помнить. Зато теперь он беззастенчиво спекулирует на всем этом, оправдывая свое безобразное поведение. А ты не должна ему это позволять. Можешь ему передать, что его отсутствие нас ничуть не огорчило… Бой, дорогой, думаю, нам пора начинать. Все уже собрались.
«Все, кроме Кита», – подумала Венеция, идя вслед за матерью в столовую и занимая свое обычное место между Селией и Джеем. Напротив нее сели Джайлз и Хелена. Каждый садился так, как было предписано Селией, не пытаясь что-либо изменить в установленном ею порядке. Перемены вносила только смерть. Там, где сидел Джей, когда-то сидела его мать. Напротив самой Селии всегда садился Оливер. Стул Кита оставался пустым. Селия велела миссис Хардвик, экономке, не трогать его.
– Возможно, Кит еще приедет, – бросила она экономке, однако миссис Хардвик не оставила попыток убрать стул. – Миссис Хардвик, я же сказала вам: оставьте стул на месте.
Селия недолюбливала миссис Хардвик, словно не могла ей простить неспособность заменить Брансона – старшего лакея, прослужившего в доме Литтонов почти пятьдесят лет. Он умер через несколько недель после смерти Оливера, словно жизнь без хозяина уже не имела смысла.
Однако Кит и не собирался приезжать. Он был слишком шокирован и рассержен. Решение матери уничтожило в нем последние осколки веры в ее порядочность.
– Сомневаюсь, что теперь я смогу встречаться и говорить с ней, – признался он Иззи, и его голос в телефонной трубке звенел от боли. – Иззи, я просто не в состоянии ее понять. Она что, абсолютно безнравственна или абсолютно безумна?
– Ни то и ни другое, – ответила Иззи. – Она всего лишь твоя мать. Она делает то, что, по ее мнению, должна делать. Сама себе закон.
– Дрянной закон. Кстати, как Себастьян?
– Просто раздавлен. Как и ты, ничего не может понять.
– Может, мне приехать?
– Не знаю. Если хочешь, я у него спрошу.
– Иззи, пожалуйста, спроси. Спасибо.
Иззи положила трубку рядом с аппаратом и прошла в отцовский кабинет. Себастьян сидел за столом, уставившись в темнеющее небо: бледный, осунувшийся, с воспаленными глазами.
– Папа…
– Что на этот раз, Изабелла? Нечего без конца сюда наведываться. Я знаю о твоих благих намерениях, но…
– Кит звонит. Просит узнать, хочешь ли ты, чтобы он приехал.
– Нет, нет! – Себастьян затряс головой, тяжело вздохнул и заставил себя улыбнуться дочери. – Вряд ли ему стоит приезжать. Но поблагодари его за предложение. Сейчас я хочу побыть один. Возможно, через день-другой. Будь добра, закрой дверь.
– Хорошо, папа. – Иззи снова взяла трубку и услышала от Кита, что он намерен сегодня напиться. – Кит, не надо. Может, мне…
– Нет, лучше не надо. Оставайся с…
– Конечно. А завтра мы бы могли…
– Отлично. Около часа?
Они разговаривали полуфразами, почти так же, как близняшки. Многие этому удивлялись, особенно те, кто не знал их историю.
В конце обеда Селия встала:
– Надеюсь, вы поймете меня и простите то, что вам кажется шокирующей поспешностью. Сегодня я уже говорила Венеции, что в моем… в нашем возрасте время становится дефицитным товаром. Я очень любила Оливера. Очень, очень любила. У нас был замечательный брак. Думаю, Оливер был счастлив со мною. – Селия обвела глазами собравшихся – не отважится ли кто-нибудь оспорить ее слова. – Я искренне старалась сделать его счастливым. Но Оливер покинул этот мир. А я… очень одинока. – Селия вновь замолчала. Адель подумала, что мать всерьез ощущает потребность объясниться. Обычно Селии были ненавистны любые признания в собственной слабости. Значит, ей по-настоящему одиноко. – Но я хорошо знаю: Оливер был бы обеими руками за то, чтобы и в своей дальнейшей жизни – жизни без него – я тоже была счастлива. Великодушие являлось одним из многих замечательных свойств его характера. И я вполне уверена, что обязательно буду счастливой. Лорда Ардена я знаю очень давно. Я искренне восхищаюсь этим человеком. У нас с ним много общего. Мы сможем провести вместе несколько счастливых лет… Надеюсь, судьба не станет скупо отмерять нам эти годы. Посчитав такой шаг правильным для себя… для нас обоих… я решила ни в коем случае не затягивать его осуществление. Как вы знаете, приняв решение, я предпочитаю действовать. Вы все взрослые люди, а потому вас не должны волновать реалии устройства моей частной жизни.
