Анти-Стариков. Почему история все-таки наука - Балаев Петр Григорьевич (лучшие книги txt, fb2) 📗
Это не причина революции?
А вот заболела ваша жена, к примеру, простудилась, жар у нее. Готовьтесь к похоронам. Потому как до больницы вы ее не довезете, до больницы верст 500 на телеге, кстати, а не на БМВ, одна больница в России приходилась на 2,3 тыс. квадратных верст. А если повезло жить недалеко от клиники, то это тоже мало поможет, потому что на 10000 человек приходилось 1,3 врача, т. е. один врач и две ноги от еще одного врача. Очередь, как на пересадку сердца в наше время. Это у нас в отдаленных деревнях старушки сегодня в панике, мелкие больницы закрыли, а «скорая» долго едет. Долго!? А не хотите – никто вообще никогда не приедет! Как перспектива такой жизни? Как жить и знать, что если заболеешь, то умрешь с большой степенью вероятности? Причем не онкология, а элементарная простуда, грыжа, пищевое отравление, ангина, дизентерия – приговор смертный?
Это не причина революции?
Вы можете себе вообразить, что никогда в жизни вы не порадуете своего ребенка шоколадкой, пирожным? Такое вы в состоянии представить?
Был такой агроном и публицист Александр Энгельгард, писал он о самой обычной крестьянской жизни, не в годы голода и военного лихолетья, в благополучные вполне годы. И вот:
«Дети питаются хуже, чем телята у хозяина, имеющего хороший скот. Смертность детей куда больше, чем смертность телят, и если бы у хозяина, имеющего хороший скот, смертность телят была так же велика, как смертность детей у мужика, то хозяйничать было бы невозможно. А мы хотим конкурировать с американцами, когда нашим детям нет белого хлеба даже в соску? Если бы матери питались лучше, если бы наша пшеница, которую ест немец, оставалась дома, то и дети росли бы лучше, и не было бы такой смертности, не свирепствовали бы все эти тифы, скарлатины, дифтериты. Продавая немцу нашу пшеницу, мы продаём кровь нашу, то есть мужицких детей».
Т.е. хлебом мы Европу кормим, а наша кровь родная питается хуже, чем скотина у барина. И ничего вы изменить не можете и знаете, что и дети ваших детей так же будут кушать…
Это не причина революции?
А как вам такая статистика: в 1904 году на спичечных фабриках на каждую тысячу малолетних рабочих приходилось 449 девочек и 551 мальчик? Только по спичечным фабрикам! И сколько таких тысяч было? Это значит, что ваш ребенок малолетний, если ему повезло не умереть в младенчестве, не в гимназию или школу ходить будет, изучать литературу и математику, а на фабрике горбатиться, чтобы было что покушать.
Нормально родители себя чувствовали? Комфортно? А прямо здесь же ходят румяные гимназисты и гимназистки в форме, баранки жуют…
Это не причина революции?
А еще г-н Стариков забыл об одном мировом событии, и уже эта его забывчивость заставляет подозревать нашего «патриота» просто в крайней нечистоплотности, ведь он же экономист по образованию. В 1900 году грянул кризис и закончился только в 1903 году. По России он ударил особенно сильно, закрылось почти 3 тысячи предприятий, почти все остальные сократили число работающих, у тех, кто сохранил работу, зарплата снизилась на 20–30 % процентов. Как говорится, «не жили богато, нечего и начинать». Из кризиса Россия вышла не подъемом производства, а сменился он затяжной депрессией.
И тут – еще война! Для полного счастья. И – нате вам: с началом войны в Петербурге и Москве всплеск безработицы – 170 тысяч человек уволены.
Вы себя представляете на их месте? И так горбатились по 14–16 часов, еще и дети ваши работали, а тут – на улицу! Завод закрыт!
А гимназисты румяные как бегали, так и бегают…
Это не причина революции?
Скажете, что во всем мире было несладко, а революция только у нас, но тогда смотрите, как по сравнению со всем миром было нашим несладко! Сравните, сколько часов работали, и сколько зарабатывали: в Соединенных Штатах – 71 руб. (при 56 рабочих часах в неделю); в Англии – 41 руб. (при 52,5 рабочих часа в неделю); в Германии – 31 руб. (при 56 рабочих часах в неделю); во Франции – 43 руб. (при 60 рабочих часах в неделю); в России – от 10 руб. до 25 руб. (при 60–65 рабочих часах в неделю).
Да что мы все о материальном, давайте и о духовном, т. е. об образовании. В России того времени процент грамотных – 21,1. В том числе: Европейская Россия – 22,9 %, Кавказ – 12,4 %, Сибирь – 12,3 %, Средняя Азия – 3,3 %.
И как вам? Как вам будущее ваших детей, которые не померли? 21,1 % – это с учетом поголовной грамотности дворянства, купечества, духовенства. А сколько процентиков остается на рабочих и крестьян? И какая это грамотность – уметь фамилию в подписи изобразить?
А-а, так мы же знаем, что крестьяне в школу своих детей отдавать не хотели, мы про это даже в кино смотрели!
Вот только не надо совсем уж русский народ за идиотов держать.
«Удивительная нищета, грязь и невежественность постоянно поражали нас на каждом шагу нашей работы в деревне. Часто невыносимо больно было смотреть на жизнь крестьянина. Но одно нас всегда поддерживало – это полное осознание крестьянами своей темноты и страшная жажда просвещения. Это явление и нам, временным работникам в деревне, давало бодрость и светлые надежды на будущее. Крестьяне постоянно приходили к нам за советами и всюду жаловались на то, что только небольшой процент всех их детей получает возможность обучаться в школах, да и самые школы не удовлетворяют их. Главное же то, что совершенно нет сельских библиотек, негде достать книгу, и дети, кончившие школу, скоро забывают грамоту, не имея возможности чтения. Те немногие книжки, которые имели члены нашего отряда, брались нарасхват, а детские книжки с цветными картинками приводили ребятишек в полный восторг. Книг Нового Завета очень многие крестьяне никогда не видывали и не читали. Если иногда приходилось прочесть в крестьянской избе несколько строк из Евангелия на русском языке, то это производило необычайно сильное и глубокое впечатление. В с. Ефимовке у меня был один, внезапно заболевший мальчик-школьник, который все время своей тяжелой болезни и до самого момента смерти не расставался с книгой. Грамотный ребенок всегда любимец в крестьянской семье; при каждом удобном случае он собирает вокруг себя шабров и родных и читает вслух выученные в школе рассказы и стихотворения». [4]
Комок к горлу не подступает? Нет?
А разве это не причина революции:
«В квасильне, где более всего работают дети от 7 лет, у здорового, но непривыкшего человека через четверть часа разболится до обморока голова от невыносимой вони и сырости, которую издает квасящийся уголь. В костопальне дети от 7 лет (которые работают также 12 часов) ходят и распластывают горячую крупку, от которой пыль буквально покрывает их с головы до ног. В прачечной – девочки от 14 лет, совершенно голые, моют грязные от свекловичного сока салфетки в сильно известковой воде, от которой лопается у них кожа на теле…» (из отчета фабричного инспектора Святловского).
Сами как думаете, сколько мгновений прожили бы владелец и директор этой фабрики, попадись они вам в руки? Я бы лично убил их на месте, сразу, не дал бы даже слово вякнуть. Это нелюдь, это представители другой касты. Не класса, нет. Касты. Касты нелюдей.
А теперь вообразите – это у ваших 14-летних дочерей лопается кожа на теле, а на улице вы видите гимназисток румяных…
Ну, как? Вы готовы в данной ситуации к революции? Или чего-то не хватает?
А что мы все про штатских? Морячки и солдаты тоже по заданию английской разведки, как Стариков утверждает, бунтовали. Глянем и на их жизнь и службу. Куприна не забыли, помните «Дуэль»?
«Часто издали, шагов за двести, Ромашов наблюдал, как какой-нибудь рассвирепевший ротный принимался хлестать всех своих солдат поочередно, от левого до правого фланга. Сначала беззвучный взмах руки и – только спустя секунду – сухой треск удара, и опять, и опять, и опять… В этом было много жуткого и омерзительного. Унтер-офицеры жестоко били своих подчиненных за ничтожную ошибку в словесности, за потерянную ногу при маршировке, – били в кровь, выбивали зубы, разбивали ударами по уху барабанные перепонки, валили кулаками на землю. Никому не приходило в голову жаловаться; наступил какой-то общий чудовищный, зловещий кошмар; какой-то нелепый гипноз овладел полком».
