Заткнись и поцелуй меня (ЛП) - Крейг Кристи (бесплатные полные книги .txt) 📗
– Мэтт может и не возвращаться, – пробормотал старый индеец.
Он бы поставил свой лучший разделочный нож на то, что парень задумал недоброе – наверняка ведь свой фитиль не в одну свечку окунает. В глазах Мэтта никогда не светился огонек, свойственный влюбленному. Хотя, возможно, отношение к нему Рэдфута построено на вере в то, что Мария должна быть с Хосе. Но это не изменяет очевидного факта: у Мэтта Гудсона прямо на его бледной заднице написано, что он никудышный негодяй.
Мария бросила на отца быстрый взгляд:
– Прекрати, вьехо! Мэтт – хороший человек.
– Ага, хороший, как сдача фальшивками в комиссионке.
Ну что не так с его сыном? Как Хосе мог бросить эту нежную женщину, которая его любила? И как Мария могла дважды взглянуть в сторону того белого мальца?
– Не начинай. – Мария посмотрела на лежавшую на столике газету и указала на статью: – Ты читал, что горчица помогает при ожогах?
– Какое горчица имеет отношение к Мэтту?
– Никакого. – Мария вздохнула. – Я просто пыталась сменить тему.
И она ушла. Рэдфут прижал нож к сосновому бруску и вместе с древесиной отрезал добрый кусок разочарования. И поскольку уж он начал рассуждать о молодежи… что, черт побери, такое творится со Скаем? Почему мальчишка отказывается принять посланный судьбой подарок? Парень что, ослеп? Будь Рэдфут лет на десять моложе – и если бы его сердце уже частично не принадлежало другой, – то и сам бы поувивался за этой Уинтерс. Да у половины парней на сегодняшнем пау-вау при виде Шалы вздыбились набедренные повязки.
Нет, Рэдфут определенно не понимал нынешнюю молодежь. И гадал, значит ли это, что он стареет, или что они действительно так глупы, как он думает… Немного поразмыслив, индеец решил: да – они глупы. И у судьбы кончилось терпение. Судьба собиралась отвесить кое-кому хорошенький пинок под зад. Рэдфут это чувствовал. Прошлой ночью он видел сон и знал, что кто-то попытается обидеть Голубые Глаза. Во сне это был бульдог. Волк пришел к ней на помощь, но кровь все равно пролилась. Много крови.
– Люблю тебя, вьехо, – крикнула Мария из спальни.
– И за что только… – отозвался старик. – Я тоже тебя люблю.
Так оно и было. Он любил Марию и Ская не меньше, чем родного сына.
Конечно, не с самого начала. Это была идея его жены – привести в дом приемных детей. Прирожденная воспитательница, она всегда мечтала о большой семье, которую судьба им не дала. Но миновало несколько месяцев после появления в их жизни Ская, и Рэдфут осознал правоту Эстеллы. Потом, спустя годы, она снова привела ребенка. А через год после появления Марии, духи забрали женщину Рэдфута к себе. Иногда он думал, что жена догадывалась о своем скором уходе, потому и нашла Марию, не желая оставлять семью без женской руки. Интересно, а знала ли Эстелла еще и о том, что их единственный сын отречется от своего народа и станет частью белого мира? Рэдфут понял этот выбор, однако все равно возмущался. Но, возможно, Эстелла походила на сына больше, чем готова была признать.
Взгляд старика переместился к полкам, заставленным тонкой керамикой, которую она делала – пример того, что во всем мире называют «искусством». Чего бы достигла его женщина, если бы, как и их сын, покинула Совершенство?
– Ты принял лекарства? – снова прокричала Мария.
– Разве я когда-нибудь забывал? – возмутился индеец.
И он не забывал, хоть и ненавидел это – ненавидел необходимость глотать лекарства белых, чтобы поддерживать в себе жизнь. Рэдфут ценил только одни таблетки… и принимал их, лишь когда его соседка, Вероника Клауд, «была в настроении». Несмотря на то, что после смерти жены прошло уже больше десяти лет, время от времени Рэдфут задумывался о том, что бы она сказала о его отношениях с Вероникой. Но потом перед глазами всплывала улыбка Эстеллы, а в голове звучал ее голос: «Ты ведь еще не умер».
Еще нет. Иногда – например, сегодня вечером, ощутив, как Скай пышет страстью после столкновения с девчонкой Уинтерс – Рэдфут практически чувствовал себя молодым. И Вероника была тут как тут, в ярких одеждах и выглядящая гораздо моложе своих шестидесяти. От ее улыбки его 66-летнее сердце билось быстрее. Возможно, когда Мария уляжется, Рэдфуту стоит сходить и проверить, как Вероника себя чувствует. В пятницу вечером ему обычно везет.
Он подождал еще несколько долгих минут, затем встал и убрал нож в карман. Проходя по коридору, заметил, что дверь в комнату Марии приоткрыта.
– Пойду прогуляюсь, – сообщил Рэдфут. – Думаю, заскочу к Кугуару и, может, останусь на партию в покер и выбью из него немного деньжат.
И ведь не соврал: он действительно об этом думал. Лично он считал необходимость держать свои визиты к Веронике в тайне полнейшей глупостью. Но стоило только заикнуться об этом, и женщина выходила из себя. Веронике не хотелось, чтобы узнали ее дети и внуки. А значит, дети Рэдфута тоже не должны знать. Рэдфут не любил хранить секреты.
– Надеюсь, тебе повезет, – ответила Мария.
– Я тоже.
Он усмехнулся. Дочь говорила о покере, но Рэдфут-то подразумевал совсем иной вид удачи. Уже на пороге он замер, кое-что припомнив. Улыбаясь, вернулся в дом и прихватил пузырек с маленькими голубыми таблетками.
Глава 4
Скай продолжал сверлить Шалу взглядом. Она на несколько мгновений замерла перед полуоткрытой дверью, затем захлопнула ее и, прижавшись лбом к деревянной створке, вздохнула. Скай не возражал – ему по-прежнему открывался прекрасный вид на зад гостьи. Она шумно и глубоко втянула воздух, и ее тело заметно расслабилось. Все еще упираясь лбом в дверь, Шала наконец заговорила:
– Я всего лишь хочу вернуть камеру. Неужели это так много?
– На следующей неделе – нет. Но сейчас… да, много.
Она обернулась. Возможно, напряжение больше и не сковывало ее тело, но в глазах светился гнев.
– Я не уйду. Буду сидеть здесь, пока ты не вернешь мне камеру.
Протопав по комнате, Шала рухнула в кожаное кресло.
И скрестила руки на груди. А вот против этого Скай возражал. Очень уж ему нравилось любоваться ее формами, натягивавшими белый топик. Последние два месяца Скай каждую минуту посвящал работе в комитете по организации пау-вау, а так как последняя его связь закончилась еще месяцем ранее, выходит, он был без женщины… дольше, чем хотелось бы.
– Я серьезно. Я не уйду, пока ты не вернешь камеру.
Скай с трудом подавил улыбку:
– Договорились.
Глаза Шалы еще больше расширились.
– Договорились – в смысле ты ее вернешь?
– Нет. Договорились – в смысле можешь остаться. К концу недели мы, наверное, надоедим друг другу до чертиков, но будь по-твоему. Я не склонен выставлять красивую женщину из своего дома… или из своей постели, если уж на то пошло.
– Какая же ты сволочь. Но ты ведь и так об этом знаешь, да?
– Звучит знакомо.
Поднявшись, Скай уставился на гостью сверху вниз. Она отлично смотрелась со всех ракурсов: сзади, спереди и сверху. И конечно, ему очень бы хотелось взглянуть на нее из положения снизу.
– Раз уж ты решила остаться, может, что-нибудь выпьешь?
Он направился в кухонную зону и распахнул холодильник. Морозный воздух ударил в лицо, и Скай на секунду задумался: что он, черт возьми, творит? Даже если они поладят, в конечном счете это все равно приведет к катастрофе. Марта права: мэр живьем сдерет с него шкуру. И не стоит забывать о видениях Рэдфута. Если Скай считает, что приемный отец сейчас его достает, то страшно представить, во что это выльется, если они с Шалой действительно… Не слишком ли высока цена за несколько постельных кульбитов? И тут перед глазами всплыл образ сердцевидной попки.
– Есть пиво, – сообщил Скай, обернувшись. – И, вероятно, найдется бутылка вина.
– Нет, – отрезала Шала.
– Ты голодна? Я собираюсь себе что-нибудь сварганить.
Она скосила на него глаза:
– Нет.
Явная ложь.
– Пожалуй, сделаю омлет. Сыр, немного ветчины… возможно, даже грибы. – Шала сглотнула. – Принимаю это за согласие.
