Научи меня любить - Бэкли Вайолетт (книги бесплатно без TXT) 📗
— Я куплю столько овец, сколько потребуется, — вы с управляющим сможете вместе решить, сколько нужно.
— Как быть с моим долгом? Я ведь должен тебе арендную плату за два года, — спросил Генрих тихим голосом, держа Кэтрин за руку. Оливия видела, что его бьет дрожь. Сэр Лоуренс откинулся назад в своем кресле, и Оливия озадаченно смотрела на него. В чем заключается то соглашение, о котором он говорил?.
Кэтрин первая нарушила молчание.
— Ты говорил о нашем соглашении, сэр Лоуренс. Имел ли ты в виду, что сначала мы должны заплатить свои долги?
— Мое согласие полностью списать ваши долги и выполнить все то, о чем я уже говорил, зависит только от одной вещи.
Он произнес это очень медленно и четко, и все трое Джиллерсов напряженно вглядывались в его лицо, гадая, что он потребует за свою щедрость. Он поднял взгляд и посмотрел Оливии прямо в глаза.
— Решать будешь ты, Оливия.
Она занервничала, не понимая, что он имеет в виду.
— Генрих, я прошу у тебя руки твоей сестры. Воцарилась тишина. Оливии казалось, что в этой тишине все слышат, как бьется ее сердце, она не могла поверить, что все это происходит на самом деле. Может быть, ей только послышалось? Но его глаза сказали ей, что она не ошиблась, он решительно, в упор глядел на нее. Она почти незаметно помотала головой, чтобы стряхнуть наваждение, но он не отводил взгляда от ее лица. Нет, это не сон, это происходит на самом деле! Ее используют как валюту, чтобы выкупить Генриха из плена его финансовых трудностей. Это возмутительно! Она ухватилась за стол, как за якорь, и откинулась назад в кресле.
— Генрих, нет! Нет!
Она отчаянным взглядом посмотрела на брата, который потрясенно уставился на Кэтрин. Он повернулся к Оливии с таким же изумленным видом, но в его глазах уже зажегся огонек понимания. И снова она вскрикнула:
— Генрих, нет! — И в ее голосе была слышна паника. Вся дрожа, она Повернулась к Кэтрин с видом загнанного зверя, схватила ее руку и затрясла, словно желая пробудить ото сна. — Кэтрин, пожалуйста, прошу тебя! Не разрешай ему! Кэт! Скажи что-нибудь!
Кэтрин подалась вперед и неуверенно заговорила:
— Сэр Лоуренс, правильно ли мы тебя поняли? Ты серьезно просишь у Генриха разрешения увезти Оливию, чтобы взять ее себе в жены? И это то, чего ты желаешь в обмен на твои предложения?
— Как всегда, госпожа, ты абсолютно верно меня поняла.
Его серые глаза сузились, а руки расслабленно покоились на подлокотниках кресла.
Оливия вскочила из-за стола. Глаза ее метали молнии. Так вот чего стоит его «щедрость»! Его хваленое благородство! Добренький спаситель… Обманщик! Да как он мог торговать ею!
— Нет! Да как ты посмел?! Это неслыханная дерзость! Я не позволю, чтобы меня использовали как… — Она побледнела и дрожала от ярости.
— Оливия, — нерешительно начал Генрих. — Мы можем обсудить это…
— Обсуждайте, что хотите, только меня от этого избавьте! — крикнула она.
Кэтрин встала и попыталась обнять ее за плечи, но Оливия уклонилась и выбежала вон.
Кэтрин вернулась на свое место напротив сэра Лоуренса, хранившего на лице совершенно бесстрастное выражение, и посмотрела на Генриха.
— Она не примет твоего предложения, — сказал Генрих, скорбно покачав головой. — Она ни за что не согласится теперь.
Кэтрин не была так уверена.
— Почему ты так говоришь, Генрих? Разве ты хорошо ее знаешь?
— Конечно, теперь мы не столь близки, как раньше, если ты это имеешь в виду. Не спорю. И я плохо с ней обошелся — истратил ее приданое и все такое. А использовать ее еще и… так — это уж слишком! Она чувствительная девочка.
— Насколько она дорожит усадьбой и поместьем? — спросил сэр Лоуренс.
— Она дорожит семьей и понимает, насколько ситуация серьезна, но она никогда даже не задумывалась о замужестве. Двенадцать лет, что она провела в монастыре, не самая лучшая подготовка к браку! Если бы она была дочерью йомена — другое дело! — Он посмотрел на Кэтрин и крепко сжал ее руку, в его глазах промелькнула улыбка. — Пожалуй, мне следует пойти поискать ее… чтобы объяснить…
— Нет! Пусть госпожа Джиллерс поговорит с ней попозже, когда Оливия немного остынет. А потом я пойду к ней сам.
— Господи, сэр! Не ходи к ней! Она тебя разорвет в клочья. Я знаю, какой у нее горячий нрав, а ты наш гость.
— Я с ней справлюсь. Будет лучше, если она не сможет раздумывать слишком долго.
— Не считаешь ли ты, сэр, что все же надо дать ей возможность немного подумать? — спросила Кэтрин.
— Нет, госпожа. У меня нет времени. Я должен завтра же уехать. Могут пройти месяцы, прежде чем я смогу приехать снова. И помни, наше соглашение зависит только от того, примет ли Оливия мое предложение. И ни о чем другом речи быть не может.
— Но не думаешь ли ты, что это маловероятно, чтобы она так быстро согласилась на такой шаг? Она ведь не привыкла к мужчинам, сэр. Это же неопытная, невинная девочка только что из монастыря.
— Может быть, это и кажется маловероятным, госпожа Джиллерс, однако и более важные решения, чем это, принимались в короткие сроки, если речь шла о том, чтобы спасти дом и семью. А что касается того, что она не привыкла к мужчинам, то эта проблема, я полагаю, решится сама собой.
Его лицо так однозначно говорило, что его решение окончательно и бесповоротно, его уверенность была настолько непробиваемой, что ни Кэтрин, ни Генрих не сумели ничего возразить.
В укромном углу под стеной парка Оливия опустилась на траву, сорвала с головы золотой ободок и подтянула колени к подбородку. Из ее груди вырвались рыдания. Она плакала так горько, что казалось, ее сердце разорвется.
Но мало-помалу рыдания перестали сотрясать ее тело, всхлипывания стали тише, и она откинулась назад, опершись о стену, горячей спиной ощущая холод камня. Бледная луна слабо светилась на вечернем небе, и она вдруг осознала, как это красиво. Тишина проникла и в ее измученную грудь и немного успокоила.
— Использовали меня в своей сделке, заплатили мной, как будто я мешок муки или… или… курица! — заговорила она сама с собой. — И он еще надеется, что я буду вышивать ему одежду? Золотошвейка ему нужна, пригодится в хозяйстве, вот оно что! И еще, конечно, будет всем хвастаться, что его жена — лучшая вышивальщица на севере Англии. Чего еще желать? Но он не дождется этого! — прошептала она сквозь стиснутые зубы. — Пусть Генрих заплатит ему племенной свиноматкой!
Слезы уже вновь готовы были пролиться из ее глаз, когда к ней подошла Кэтрин.
— Олли, ох, Олли! — Кэтрин назвала ее ласкательным именем, которое придумал в свое время Генрих. Она опустилась на колени рядом с Оливией и обняла ее за плечи. — Не хочешь со мной поговорить?
Оливия покачала головой.
— Нет, Кэтрин, не хочу! — она помолчала и продолжила — Это так унизительно! Когда тебя используют! Я знаю, Что бывают всякие соглашения, но ведь не до такой же степени! И Генрих этого не захочет, правда? — Молчание Кэтрин заставило Оливию внимательно посмотреть на свою невестку. — Правда, Кэтрин?
— Мужчины не такие, как мы, Олли. Они знают только то, чего хотят и как это получить. Они не думают о том, чего это нам стоит. И когда видят самый выгодный и быстрый путь, чтобы добиться желаемого, они не тратят драгоценного времени на соблюдение кодекса рыцарства. Они идут напролом.
— Ты говоришь о Генрихе или?..
— Об обоих.
— Но ведь это я должна принять решение, — сказала Оливия, вновь зажигаясь гневом. — Впрочем, что бы я ни решила, я в любом случае проиграю! Господи, разве это справедливо?
— А ты уверена, Олли, что проиграешь, если выйдешь за него замуж?
— Что ты этим хочешь сказать?
— Разве ты уже не влюблена в него немножко?
— Ах, Кэтрин, я терпеть не могу этого человека! Ты видела, какой он самонадеянный и деспотичный. И он только что показал, какой он хитрый и коварный, и еще безжалостный…
— И сколько он готов заплатить за то, чтобы получить тебя! — отрезала Кэтрин. — А ведь часто бывает совсем наоборот. Сэру Лоуренсу не нужно приданое, ему вообще не нужно ничего, кроме тебя!
