Бессмертник - Плейн Белва (читать книги онлайн без регистрации TXT) 📗
— Покончено.
Если бы я сама могла быть уверена, Джозеф. Все бы отдала, лишь бы не причинить тебе боли. Ты и не знаешь, как дорог ты мне стал за эти годы. И это очень странно, потому что мы совсем разные люди. У нас разные вкусы, разные взгляды. Но я могла бы, не раздумывая, отдать за тебя жизнь.
Так, значит, это и есть любовь? В конце концов, любовь только слово, такое же, как тысячи других слов. Повтори его несколько раз, и оно обессмыслится. Дерево. Стол. Камень. Любовь.
— Анна, любимая моя, погаси свет… Иди ко мне.
Халат упал на стул с шелковым шелестом. Ветер снова ударил в окно, слабо задрожали стекла. Она ощупью пробиралась к кровати по темной комнате, а мысли по-прежнему теснились, наскакивали друг на друга, бежали вперед и вперед.
Нас гонят по жизни переменчивые ветра: сдувают под безжалостные колеса, возносят к благодатным солнечным садам. И без всякой причины, без всякой видимой причины…
Книга третья
РАВНИНЫ
У дедули синий «крайслер» с откидывающимся верхом. Откинут он практически всегда, даже в этот солнечный, но холодный апрельский день. Дедуля считает, что свежий воздух — лучшее лекарство от всех болезней. Ноги у него почти не действуют, и машина управляется вручную. Передвигаясь рывками, на костылях, дедуля напоминает Эрику краба. Но стоит ему извернуться и вскинуть тело на переднее сиденье, он становится таким, как все: заправский водитель в кепочке, с трубкой в зубах. Ни за что не скажешь, что калека. Может, поэтому он и любит садиться за руль.
— Что ж, молодой человек, — произносит он, — проверьте дверцу и нажмите кнопку, чтобы ненароком не открылась.
Он вставляет ключ в зажигание, но не поворачивает — прислушивается. Из небольшой рощицы между конюшней и озером доносится слабое, мелодичное «фьюить-уить». Дедуля прикладывает палец к губам:
— Тсс… Знаешь, кто это? Лесной чибис. Близкий родственник восточного чибиса.
— Как он выглядит?
— Серый, а на крыльях по белой поперечной полосе.
«Фьюить-уить! Фьюить-уить!»
— Если выйти из машины, я его увижу?
— Возможно. Надо тихо-претихо прокрасться под деревья, сесть и сидеть там не шелохнувшись, почти не дыша. Пожалуй, я тебя завтра научу пользоваться биноклем.
Машина плавно трогается и катит по аллее, потом направо — за ворота — и выскакивает на главную улицу Брюерстона.
— Надо заправиться, — говорит дедуля. — Достань-ка книжицу с талонами на бензин, там, где перчатки. Нашел?
Владелец автозаправочной станции возится с чьей-то машиной. Увидев их, он выпрямляется и тщательно вытирает черные от масла руки.
— Добрый день, мистер Мартин. Бензинчику подлить?
— Будь так добр, Джерри. Сегодня у Эрика день рождения, празднуем на широкую ногу. Вот, поехали кататься.
— Поздравляю, поздравляю… Небось уже девять? Или десять?
— Семь, — уточняет польщенный Эрик.
— Да ну? Дня такого возраста прямо богатырь.
Дедуля заводит машину, и они едут по главной улице к озеру.
— Куда теперь?
— Я составляю завещание для Оскара Тоджерсона. Знаешь его ферму? Хочу заглянуть к нему, показать кое-какие идеи. Ему ко мне сейчас трудно выбраться, время горячее — сев. А у нас с тобой есть хороший повод прокатиться.
Вдоль дороги зеленеют рощицы, между ними мелькают пока еще пустые, заколоченные дачи. Сквозь деревья, на просвет, поблескивает озеро. Потом дорога, вильнув в сторону от воды, взбирается на гребень холма и — прямая как стрела — спускается в долину, разрезая надвое поля и фермы. Какой-то фермер вспахивает огромное, неоглядное поле. Впереди него буреет сухая, точно корка, земля с остатками колосьев, а позади она ложится темная и влажная, похожая на тающий шоколад. Мощные битюги мерным, неспешным шагом тащат плуг в гору.
— Давненько не пахали на лошадях, — говорит дедуля.
— А как иначе?
— Тракторами. Но сейчас война, бензина нет. Вот лошадки и взялись за дело. Э, гляди-ка!
Стайка птиц взмывает в поднебесье и, снова скользнув вниз, принимается кружить-танцевать на просторе.
— Ласточки, — определяет дедуля. — Как же я любил наблюдать за птицами, если б ты знал! Мне посчастливилось увидеть пернатых, которых орнитологи выслеживают годами. А когда мы жили во Франции, я выучил столько новых птичьих имен — целый словарь. Помню, как я впервые услышал, а потом и увидел соловья. Это такая радость, такая радость…
— Дедуль, а скажи что-нибудь по-французски!
— Je te souhaite une bonne anniversaire.
— Что это значит?
— С днем рождения.
— Красиво.
— Французский очень красив. Как музыка.
— Ты можешь сказать по-французски все, что захочешь?
— Конечно. Хотя теперь, пожалуй, не с такой легкостью, как когда мы жили во Франции. Языком надо пользоваться, иначе он быстро забывается.
— Я бы хотел побывать во Франции.
— Когда-нибудь съездишь.
— А ты поедешь?
— Боюсь, что нет, Эрик. На костылях трудно путешествовать.
— Тогда я тоже не поеду. Останусь с тобой.
Дед снимает правую руку с руля, сжимает пальцы Эрика.
— Я хочу, чтобы ты повидал мир. Я буду ждать тебя здесь. Всегда. — Рука снова ложится на руль. — Знаешь, я не в силах дольше хранить тайну. Мы с бабулей приготовили к твоему дню рождения сюрприз, подарок. Но получишь ты его не раньше середины лета. Примерно к празднику, к Четвертому июля. Еще не догадался, что это?
— Нет. — Эрик сосредоточенно хмурится. — Что?
— Что ты хочешь больше всего на свете?
Улыбка зарождается где-то глубоко, в горле, а потом вмиг выплескивается наружу. Эрик сияет.
— Собака? Щенок? Да, дедуль? Правда?
— Да, юноша. И не просто собака, а всем собакам собака! Принц крови. Настоящий ньюфаундленд. Водолаз, как у доктора Шейна.
Эрик подпрыгивает от восторга:
— Где он? Где ты его купишь? А на него можно посмотреть?
— Собака мистера Тоджерсона должна ощениться со дня на день. А ждать до июля придется потому, что совсем маленьких щенят от матери отлучать нельзя. Мы заберем его, как только научится лакать из миски.
— Ой, дедуль! Я хочу взять мальчика! Я назову его Джордж.
— Прекрасно. Джордж так Джордж.
Они сворачивают и упираются в дом, который примыкает к сараю, крытому влажной, просевшей и поредевшей соломой. Оттуда доносятся кудахтанье и хлопанье крыльев. Из-за угла выходит мистер Тоджерсон в высоченных болотных сапогах.
— Заметил вас еще издали. Здравствуйте, мистер Мартин. Здравствуйте, молодой человек. Как поживаете?
— Хорошо, мистер Тоджерсон, спасибо, — произносит Эрик.
— Вот, привез вам кое-какие бумаги, — говорит дедуля. — Если одобрите, сразу звоните. Я оформлю как положено, и сможете подписать.
— Договорились. Позвольте только, я схожу в дом, руки вытру. А то как бы бумаги не перепачкать. — Он наклоняется и шепчет что-то дедуле на ухо.
— Правда? — Дедуля обрадован. — Я ведь, признаюсь честно, проболтался по дороге. Эрик, представляешь, собака ощенилась как раз сегодня утром. И если ты обещаешь вести себя тихо и не волновать ее, мистер Тоджерсон покажет тебе щенков.
Собака со щенками лежит в углу кухни на мягкой подстилке из одеял. Блестят освещенные солнцем, похожие на черный меховой коврик спинки. Щенки совсем маленькие, точно мыши, они копошатся и переваливаются друг через дружку.
— Скоро они впервые в жизни проголодаются, — шепчет Эрику на ухо миссис Тоджерсон. — С мамой им повезло, она у нас ласковая. Я все утро вожусь на кухне, подхожу порой совсем близко, а она даже не рыкнет.
— Она же знает, что вы не обидите ее щенков, — рассудительно отзывается Эрик.
— Которого ты хочешь? — спрашивает мистер Тоджерсон.
— Не знаю. Они все одинаковые.
— Оскар, он прав. Пускай приедет через пару недель, щенки подрастут, и выбрать будет легче.
«Я протяну руку, — думает Эрик, — я протяну им руку. И первый мальчик, который к ней подползет, станет моим щенком. Раз подползет — значит, я ему нравлюсь. Я принесу его домой, и он будет спать у меня в комнате, в корзинке, или даже со мной на кровати. И мы станем лучшими друзьями… Вдруг это он?»
