Очаг и орел - Сетон Эни (книги .TXT) 📗
Багряный отблеск освещал восточную часть неба. Напряженные глаза Эспер видели высоко взметнувшийся язык пламени, и в бризе чувствовался слабый, но едкий запах дыма. Эспер оперлась о подоконник, чтобы унять неожиданно сильное сердцебиение, и услышала далекий звон колоколов с колокольни Саут-Черч.
— Что случилось, мама? — позвал Генри. Он вылез из кровати и подошел к Эспер.
— Пожар, — сказала она тихо, едва осознавая присутствие сына. — В деловой части города.
Генри выглянул из окна с живым интересом.
— Около фабрики папы?
— Кажется, ближе, — голос Эспер был сдавленным. Она еще опиралась на подоконник, парализованная растерянностью. Ее тревожило что-то неясное, что-то большее, чем пожар...
— В Марблхеде бывает много пожаров, — сказал Генри удовлетворенно. — Я люблю смотреть Папа пошел в город из-за пожара?
— Нет, — ответила Эспер, — нет.
И она поняла.
Когда Эймос уходил, пожара не было, она бы увидела пламя, когда открывала окно Генри, и Джонсон не послал бы такого посыльного, если бы на фабрике был пожар.
И этого мальчика послал не Джонсон. Его послал Нат.
— О, Боже мой! — прошептала она. — Нат поймал его в ловушку.
И в это мучительное мгновение она поняла, что смалодушничала. Как глуха она была к тому внутреннему голосу, сколькими предупреждениями пренебрегла, на сколько компромиссов пошла ради удобства! Если бы я пошла с Ли в ту ночь или задержала ее здесь... Если бы я не позволяла убаюкивать себя снова и снова, если бы я навестила Ната в пятницу... Я знаю, что видела его в окне... Если бы я остановила Эймоса сегодня вечером...
— Мама, ты куда? — закричал Генри, выбегая вслед за Эспер.
— Вернись, — сказала она. — Оставайся в своей комнате.
Но мальчик видел, что мать не думает о нем. Он метнулся в свою комнату за тапочками, надел их и, одетый только в ночную сорочку, бросился за Эспер вниз по лестнице. Он был немного напуган ее лицом, белым, как мел, и ее глазами, неподвижными и гневными, как у ужасной египетской царицы из Библии, но он все равно хотел быть рядом с нею, и он хотел увидеть пожар.
Генри выскользнул из парадной двери и побежал по подъездной аллее к Плезент-стрит. На более твердой земле улицы шаги Эспер ускорились почти до бега. Генри, тяжело дыша, наконец догнал ее и дернул за руку.
— Я не знал, что ты можешь ходить так быстро, — сказал он жалобно. — Я не знал, что ты вообще можешь много ходить. Ты всегда в постели.
В лунном свете он увидел, как губы матери шевельнулись в горькой улыбке. Эспер на мгновение остановилась:
— Генри, отправляйся домой. Вернись!
Мальчик покачал головой:
— Я хочу пойти с тобой.
— Хорошо, но я не могу следить за тобой, — быстро проговорила Эспер. — Папа в опасности. Тебе придется полагаться только на себя.
Генри принял это как само собой разумеющееся и замолчал.
Они пересекли железнодорожные пути рядом с маленькой станцией Деверо и присоединились к другим спешащим на пожар людям. Эспер тяжело дышала, сердце ее бешено колотилось, но она не чувствовала своего тела. Ее ноги двигались сами по себе, уверенно и быстро.
Когда они приблизились к городу, зарево стало зловещим и воздух наполнился глухим ревом. Церковные колокола звонили непрерывно. За спиной они услышали более резкий звон колоколов и приближающейся грохот лошадиных копыт. Эспер и Генри бросились к обочине дороги вместе с другими людьми, спешащими на пожар.
— Они телеграфировали в Салем! — крикнул мужчина, остановившийся около Эспер. — Должно быть, пожар очень сильный.
Салемские пожарники промчались мимо них, и искры, высекаемые конскими подковами, взлетали вверх, встречаясь с искрами, парящими в воздухе.
Они побежали дальше, но на перекрестке с Вашингтон-стрит их остановил пожарный-доброволец, размахивающий длинным шестом:
— Вам нельзя идти дальше по Плезент-стрит. Поворачивайте назад, — он поливал из старых кожаных ведер углы ближайших домов.
Толпа отхлынула. Отошли все, кроме Эспер. Впереди левая сторона Плезент-стрит была скрыта стеной ревущего огня.
— Какие здания горят? — крикнула Эспер, хватая пожарного за руку. Мужчина попытался стряхнуть ее, затем оглянулся.
— Эспер, это ты? — Она не узнала Вилли Боуэна, помощника капитана с «Цецеры» и старого друга Джонни.
— Какие здания? — крикнула Эспер снова, тряся его руку.
— Марблхед-Отель и продовольственный магазин, и — ты сама видишь — здание пожарной команды Гловера. Правда, они успели вывезти насос, но вода в Брик Понд уже нагрелась и теперь бесполезна.
— А фабрика Портермэна?
— Не знаю. Думаю, пожар начался там, в задней части, но восточный ветер понес его в эту сторону — правда, сейчас ветер меняется.
Эспер оттолкнула пожарного в сторону и побежала по охваченной огнем улице. Генри попытался последовать за матерью, но Вилли Боуэн подставил ему ногу и схватил за ночную сорочку:
— Ну нет, ты останешься здесь. Ты что, хочешь поджариться? Эй, миссис, подержите его, — он толкнул Генри молодой женщине, стоявшей с выпученными от ужаса глазами. Но Генри больше не сопротивлялся. Он замер, пристально глядя вслед своей матери.
Эспер шла, прижимаясь к домам с правой стороны улицы, еще не затронутой пожарами. На противоположной стороне четыре горящих здания испускали жар, как из открытой топки, обжигая горло и глаза.
Эспер задержала дыхание и, зажмурившись, бросилась через самое опасное место к углу Скул-стрит. Здесь толпились пожарные, марблхедские и из Салема. Рукава брандспойтов, извиваясь, тянулись через улицу, мужчины изо всех сил работали на насосах, но, когда Эспер пробиралась мимо них, раздался крик отчаяния: пламя и дым перепрыгнули Плезент-стрит.
Эспер не обратила на это никакого внимания. Она видела только, что Скул-стрит еще не охвачена пламенем, и хотя дым был таким густым, что она едва могла различить очертания, по крайней мере фасад фабрики Эймоса еще не горел.
Эспер пробежала мимо одного из салемских пожарных, поливавшего тонкой струйкой воды дымящийся Речабит-Билдинг. Она была уже у лестницы, ведущей к двери в кабинет Эймоса, когда чья-то грубая рука схватила ее за плечо.
— О Господи, миссис Портермэн! Что вы тут делаете? Фабрика горит!
— Где Эймос? — закричала она. — Вы видели Эймоса?
— Нет! — крикнул ошеломленный управляющий. Разве он не с вами? — Джонсон выплеснул воду из ведра на здание и отчаянно закричал ближайшему пожарному: — Поверните шланги сюда, парни, ради Бога!
Но салемские пожарные, страшно ругаясь, проклинали тоненькие струйки воды и не слышали его.
— Эймос там! — крикнула Эспер, указывая на фабрику. — Я знаю, что он там. Скорее, мы должны спешить! — И она бросилась вверх по лестнице.
— Миссис Портермэн, вернитесь! Вы сошли с ума. Фабрика горит, говорю я вам. Ваш муж не может быть там.
Эспер достигла верха лестницы и, повернув ручку, бросилась плечом на дверь. Дверь не поддалась. Эспер дико оглянулась на озадаченное лицо Джонсона, решившего, видимо, что она сошла с ума, и, подняв голову, завизжала во всю мощь своих легких: «На помощь!»
Салемские пожарные обернулись, увидели ее и побежали. Они оттолкнули Джонсона, пытающегося задержать женщину.
— Ломайте! — крикнула Эспер, показывая на дверь.
Пожарные и Джонсон вместе кинулись на дверь. Она треснула и поддалась. Они ввалились в темную, полную дыма, комнату. Через открытую дверь зарево осветило фигуру человека, лежащего на полу у письменного стола.
— Боже мой, — прошептал Джонсон. — Она оказалась права.
Трое мужчин схватили обмякшее тело и, кашляя и задыхаясь, понесли его вниз по лестнице.
— С ним все будет в порядке, мэм, — сказал один из пожарных, — он дышит. Только наглотался дыма. Пусть полежит немного, но вам лучше поскорее забрать его отсюда. Боже! — сказал он, поворачиваясь к своему товарищу. — Посмотри на крышу вокзала, она тоже загорелась. От этого города ничего не останется!
Оба пожарных бросились к своему брандспойту. Эймос зашевелился и застонал, когда Эспер и Джонсон встали рядом с ним на колени.
