Форд : Важнейшая проблема мира. том 1 - Форд Генри (мир книг txt) 📗

«Мы приняли решение разбавить мужской труд женс­ким трудом, именно над этим всегда думали профсоюзы».

6. А теперь для полноты иллюстрации обратимся

к одной части документов, которые когда-либо были

обнаружены в любом неиудейском правительстве.

Читатели предыдущих статей помнят такой отрывок:

»Мы будем повышать заработную плату, которая,

однако, не будет выгодна рабочим, поскольку в то

же время мы вызовем рост цен на предметы первой

необходимости».

Одно время г-н Барух был склонен обойти проблему фиксирования заработной платы; ему не нравилось само выражение. Однако решение на этот счет чита­тель принять может сам, а мы приводим полный текст обоснования.

Г-н Джефферис: «Фиксировало ли Управление воен­ной промышленности цену труда?» Г-н Барух: «Если Вы можете это назвать такта образом, то я бы так не ска­зал; нет, сэр».

Г-н Джефферис: «Я пытаюсь понять то, что Вы ска­зали».

Г-н Барух: «Нет, сэр; мы не фиксировали цену зара­ботной платы».

Г-н Джефферис: «Что же Вы делали?»

Г-н Барух: «Именно то, что я сказал Вам».

Г-н Джефферис: «Может быть, я немного глуховат, но я не понял, то, что Вы сказали мне».

Г-н Барух: «Когда комитет по определению цен установил цену на сталь, они сказали следующее: «Эта цена со­гласована, а Вы сохраните заработную плату на том же уровне» - и это была заработная плата, которая превали­ровала в цене, которую мы установили. В момент, когда цены были зафиксированы, они сначала были весьма значительно выше тех цен, которые установили мы».

Г-н Джефферис: «Когда Вы получили цену любого из этих первичных материалов, вам следовало зафиксиро­вать цену труда, который был использован для их произ­водства?»

Г-н Барух: «В той степени, что она должна оставаться максимальной по отношению к той, которая была тогда, когда мы зафиксировали цену».

Учитывая вес авторитета г-на Баруха и поставлен­ные им условия, это означало, учитывая все цели и на­мерения, фиксирование нормы заработной платы. Те­перь, что касается фиксирования цен, г-н Барух более позитивен. В ответ на вопрос г-на Гарретта г-н Барух ска­зал: «Мы фиксировали цены в сотрудничестве с промыш­ленностью, однако когда мы фиксировали цену, мы фик­сировали ее для всего производства, не только для ар­мии и военно-морского флота, но также и для союзников и гражданского населения».

Минуты одного из заседаний управления г-на Бару­ха показывают следующее: «Уполномоченный Барух ука­зал, что совещание показало, что заседание потребова­ло всей второй половины дня для обсуждения проблемы фиксирования цен с учетом, в частности, контроля цен на продовольствие, зерно, хлопок, шерсть и вообще сы­рьевые материалы».

Г-н Грэхэм: «Скажите мне еще кое-что: сколь много личного внимания Вы уделяли проблеме фик­сирования цен?»

Г-н Барух: «Сначала - значительное...»В другой раз г-н Барух сказал: «В стране не было никакого закона о фиксировании цен».

Г-н Джефферис: «Мы согласны с этим, но Вы делаете это».

Г-н Барух: «Да, мы делаем это, и мы делаем очень много во времена напряжений.»

Здесь проявился один человек, обладавший высшей диктаторской властью с обеих сторон обычной челове­ческой деятельности.

Он признал, что в 351 или 357 важных отраслях про­мышленности, которые он контролировал, он фиксировал цены, «по которым товары должны продаваться и прави­тельству, и гражданским лицам». Однако при фиксирова­нии цен он определял и заработную плату. Проблема за работной платы занимала первое место она входила в расчеты г-на Баруха по затратам производства, на которых он в определенной степени базировал величину цены. Затем, определив, сколько изготовитель должен получать в виде заработной платы, он определял, сколько изготовитель дол­жен расходовать на жизнь. Изготовитель и сам может отве­тить на вопрос, каким образом всё это происходит! Заработ­ная плата была «высокой», но не столь высокой, как «прожи­точный минимум»; а ответ на оба вопроса содержится в за­явлении Баруха. Однако в любом случае это не вся пробле­ма. Этот параграф включен сюда просто как часть списка полномочий, предоставленных г-ну Баруху.

Насколько г-н Барух сам чувствовал полноту своей «власти», показывает отрывок его речи, когда он пытал­ся объяснить весьма крупные прибыли, полученные не­которыми концернами, с которыми он осуществлял свой бизнес. Г-н Джефферис: «Следовательно, система, кото­рую Вы приняли, не принесла фирме «Люкенс Стил энд Айрон Компани» той прибыли, которую получали и ме­нее производительные компании?»

Г-н Барух: «Нет, но у других мы изымали 80%.» Г-н Джефферис: «Это было согласно закону, не так ли?»

Г-н Барух: «Да, закон предусматривал это».

Г-н Грэхэм: «Что Вы имеете в виду, когда используете слово «мы»?»

Г-н Барух: «Это осуществляло правительство. Из­вините, но под словом «мы» я имел в виду Конгресс».

Г-н Грэхэм: «Вы полагаете, по этому вопросу Конгресс принял какой-то закон?»

Г-н Барух: «Да, сэр».

Г-н Грэхэм: «Имели ли Вы к этому какое-либо отно­шение?»

Г-н Барух: «Никоим образом». Г-н Грэхэм: «Тогда на Вашем месте я не использовал бы слово «мы».

Пропустил ли г-н Барух это мимо ушей, он знает луч­ше. Поскольку он обладал властью обеспечивать рабо­чих заработной платой и снова отбирать ее с помощью фиксирования цен, то он обладал и властью позволить сырьевым корпорациям получать баснословные прибы­ли, то совсем нельзя было бы не подумать, что он также имел возможности забирать часть из них. Однажды он. сказал: «Мы забирали 80%». Затем он признался, что это была взятка. Оговорка это или его ошибка?

Безусловно, прибыли, которые он позволял получать, были настолько велики, что даже те 80% составляли при­личный возврат (имели место всевозможные уклонения и хищения) - но все равно прибыли были огромными.

А 73% «военных миллионеров» Нью-Йорка, несмотря на 80% прибыли, - это иудеи.

Публикация от 4 декабря 1920 г.

27. ИУДЕЙСКИЕ МЕДНЫЕ КОРОЛИ СНИМАЮТ БОГАТЫЙ УРОЖАЙ ВОЕННЫХ ПРИБЫЛЕЙ

27. ИУДЕЙСКИЕ МЕДНЫЕ КОРОЛИ СНИМАЮТ БОГАТЫЙ УРОЖАЙ ВОЕННЫХ ПРИБЫЛЕЙ

С этой статьи мы оставим г-на Бернарда М. Баруха на некоторое время. Его деятельность ни в коей мере не означает основные усилия иудеев в Соединенных Шта­тах, он сам также не может рассматриваться в роли важ­ного компонента во Всемирной Иудейской Программе, Действительно, можно сомневаться в том, что ему были доверены многие секреты Старейшин. Однако он ока­зался полезным человеком, желающим играть иудейс­кие игры с иудеями и сознательно связанным, как и все иудеи, обязательством, чтобы интересы иудеев удовлет­ворялись в наибольшей возможной степени.

Безусловно, г-н Барух был весьма удовлетворен той ролью, которую ему разрешили играть в правительстве Соединенных Штатов во время войны; однако он, вероятно, имел достаточные основания полагать, что его выб­рали по другим, а не просто персональным причинам. В самом деле, один из ключей к контролирующим орга­нам, в которых иудеям разрешали играть некоторую роль в американских делах во время войны, может быть най­ден именно здесь, в вопросе: почему был выбран г-н Барух? Кто он такой, что он сделал, что он должен был сде­лать, чтобы быть избранным в качестве главы и решаю­щей части правительственной власти во время войны? Его предшественники не подходили для этого. Но для этого у него не было ни личных, ни коммерческих заслуг. Что тогда?

В правительстве Соединенных Штатов не было ни одного его члена, который был бы ближе, или даже столь близок, к Президенту во время войны, чем этот иудей с Уолл-Стрита. Никто из тех, кого народ посылал представ­лять его интересы в Вашингтоне, никогда не был обле­чен массой привилегий, предоставленных г-ну Баруху. Это была явно необычная ситуация, совсем не объясни­мая срочностью, безусловно, необъяснимая чем-либо еще, что касается всеобщей известности. Как один чело­век из многих, вместе служивших своей стране, г-н Барух был понятен. Однако как человек, единственный комитет которого прошел через сито Совета Нацио­нальной Обороны и образовал сердцевину правитель­ства, это необъяснимо.