Новые приключения Майкрофта Холмса - Фосетт Куинн (книги серии онлайн .TXT) 📗

Служитель и не подумал свериться со списком.

– Вы в нем не значитесь, – объявил он и отвернулся.

– О, думаю, вы ошибаетесь, – возразила мисс Хелспай, приблизившись к конторке, за которой сидел служитель, и уперев палец в замусоленный список. – Вот. Видите? Хелспай и Гатри. А также Тьерс.

Служитель засопел и уставился в список, словно впервые видел его.

– А, – промолвил он таким скучным голосом, что мне захотелось тут же отчитать его. – Можете войти. Подниметесь по винтовой лестнице. Вторая дверь справа от сцены.

– Благодарю вас, – сухо проговорил я, и мы шагнули в тусклый, битком набитый разными полезными вещами мир закулисья.

Под винтовой лестницей, о которой упоминал служитель, лежали груды канатов и противовесов, с помощью которых меняли декорации и поднимали и опускали занавес, а также какие-то особые лампы. Они источали запах газа, впрочем, не настолько сильный, чтобы вызывать опасения. Мы миновали группу монтировщиков – грубых парней в робах – и нескольких статистов в старинных доспехах, с накладными бородами и подошли к чугунной лестнице, которая вела к гримеркам. Как только я поставил ногу на первую ступеньку, сооружение издало немелодичный лязг.

– Осторожней, Гатри, – произнесла мисс Хелспай, следуя за мной наверх. – Смотрите, не спускается ли кто навстречу нам.

– Хорошо, – ответил я.

Мы без происшествий добрались до узкого металлического балкона, который вел в коридор. На двери второй гримерки была прибита табличка: «Эдмунд Саттон». Я постучался:

– Это Гатри, сэр, и мисс Хелспай. Мы пришли поздравить вас.

– Входите, – произнес усталый голос, который показался мне едва знакомым.

Мы вошли и увидели Холмса. Он был в халате и уже успел частично смыть грим. В маленькой уборной, стены которой были выкрашены в неопределенный зеленовато-кремовый цвет, пахло потом, театральным гримом и одеколоном. Газовые лампы, висевшие по обеим сторонам зеркала, заливали окружающее пространство ослепительным светом. На маленькой вешалке на колесиках висели костюмы, в которых Холмс только что выходил на сцену, рядом, на стуле, была горой навалена его собственная одежда. Я наблюдал за тем, как Холмс намазывает на лицо белый крем, а потом снимает его вместе с гримом при помощи куска плотной пергаментной бумаги. Он указал рукой на стул, я предложил его мисс Хелспай. Она присела и тоже стала наблюдать за Холмсом.

– Самое неприятное, что потом мне опять придется накладывать грим, чтобы не утратить сходства с Саттоном.

– Думаю, Саттон был бы доволен, если бы мог видеть вас этим вечером, сэр.

Я еще не закончил, однако Холмс предостерегающе поднял руку.

– Будь Саттон здесь, мне не было бы нужды подниматься на сцену, – возразил он, в последний раз промокнув подбородок. – Я и представить себе не мог, насколько сложно сохранять голос на протяжении всей пьесы. А эти огни рампы – слепящие, обдающие жаром!

– Никто ничего не заподозрил, – заметил я.

– Разумеется. Хотя Мазеруэлл заметила, что Саттон немного не в себе. Видели, что она вытворяла в первых актах? Меня будто холодом обдало. Я не вполне уверен, что она мне поверила. – Холмс скрестил на груди руки и поймал в зеркале мой взгляд. – Надеюсь, вы меня не покинете. Не хочется столкнуться к кем-нибудь из труппы. Актеры – народ проницательный. На сцене я еще мог их обмануть, но не теперь, когда спектакль завершился. – Он взглянул на чашечки с гримом и коробочку с пудрой. – Там по-прежнему идет дождь?

– Льет как из ведра, – известила мисс Хелспай, предвосхитив мой ответ.

– Понятно, – ответил Холмс. – Что ж, это нам на руку. У меня теперь есть отличный повод поплотнее закутаться в плащ. Придется потом отдать его Саттону, а не то станут спрашивать, почему он его больше не носит. – Он выбрал коричневато-розовый тон и наложил его на лицо, тщательно разравнивая краешком губки. – Цвет глаз мне не изменить, зато я могу слегка тронуть ресницы синим гримом, чтобы глаза казались голубыми. Волосы будут прикрыты капюшоном. Слава Богу, плащ у меня просторный, он скроет мои телеса. На мое счастье, художник по костюмам решил, что Саттон должен выглядеть повнушительнее. Я вытащил из костюмов все «толщинки». Саттону придется вставить их обратно. – Он продолжал трудиться над своим лицом, при помощи теней делая его более худым и пугающе моложавым. – Скоро за мной приедет Гастингс. Я хочу, чтобы мы вместе вышли из театра.

– Вы уже говорили, – напомнил я ему.

– А еще я хочу, чтобы вы оба вернулись со мной на Пэлл-Мэлл. Нам нужно обсудить кое-какие дела. – Он по-прежнему работал над своим гримом, добиваясь полной естественности. – Тяжелая выдалась неделя, Гатри.

– Да, сэр.

Наконец Холмс отвернулся от зеркала:

– Она еще не закончилась, осталось совсем чуть-чуть. Если удастся решить один-два вопроса, возможно, к пятнице завершим всю работу. – Он запустил пальцы в шевелюру, бормоча что-то насчет парика. – Мисс Хелспай, вы оказались чрезвычайно полезны нам. Надеюсь, это ни в коем случае не скомпрометирует вас перед Золотой Ложей.

– На этот счет не беспокойтесь, – сказала мисс Хелспай. – В данный момент наши с вами цели сходятся. – И она одарила его ангельской улыбкой.

– Мисс Хелспай, вы лишаете меня присутствия духа. Я попрошу вас обоих выйти отсюда – мне надо переодеться.

– Конечно, – ответил я и предложил мисс Хелспай руку, на случай, если ей потребуется моя помощь, чтобы встать и выйти из этой тесной каморки.

– Благодарю вас, Гатри, – произнесла она с такой кротостью, что я подумал, не смеется ли она надо мною. Она позволила мне вывести себя из комнаты, а затем потащила в начало коридора, где стояла небольшая скамья. – Суматошный был денек, не правда ли?

– Не то слово. Я бы сказал, вся неделя была суматошной, – ответил я.

– Но сегодня особенно. Будь мы в Италии, наши приключения оказались бы достойны пера миссис Радклиф [40]: переодевания, бессовестные злодеи, таинственные двойники, лечебницы для душевнобольных, погони. Правда, в ее романах никаких автомобилей нет и в помине, – торопливо добавила она, задорно блестя голубыми глазами. – Однако признайтесь, все было как в романе.

– Я бы, скорее, вспомнил Уилки Коллинза. К тому же, в отличие от миссис Радклиф, он умер совсем недавно.

– Да, – ответила она и замолчала: к нам приближалась Беатрис Мазеруэлл.

Сбросив с себя средневековые одеяния, она оказалась миловидной женщиной с пышными формами, которые охотно выставляла напоказ, нарядившись в открытое ярко-синее платье и немилосердно затянув талию. Волосы ее были уложены в модную прическу, на шее красовались бриллиантовое колье-стойка и нитка жемчуга. Актрису сопровождал какой-то мужчина, по меньшей мере десятью годами старше, в вечернем костюме, державшийся с уверенностью богатого вельможи. Проходя мимо, она кивнула мне и заметила:

– Вы приятель Саттона, не так ли? Какая досада, что он был не в форме! И все же он опытный актер, сумел сыграть, несмотря ни на что. Совсем лишился голоса. Должно быть, из-за простуды.

Не пряча самодовольной ухмылки, она направилась к чугунной лестнице и стала спускаться по ней с легкостью, свидетельствовавшей о многолетней привычке.

– Да! – тихо проговорила мисс Хелспай. – Непостоянство, имя тебе – Мазеруэлл! Теперь я понимаю, отчего Саттон так о ней отзывался.

– Она хватила через край, – согласился я.

– Гатри, какой же вы простачок! – дружески попеняла мне мисс Хелспай.

Я хотел было спросить, почему она так думает, но тут дверь саттоновской гримерки распахнулась и на пороге появился Холмс, закутавшийся в свой плащ и длинное кашне и надвинувший на глаза шляпу. Перед тем как открыть рот, он откашлялся.

– Гатри! Пойдем! – воскликнул он, хлопнул меня по плечу и подтолкнул к лестнице. – И вы, мисс Хелспай.

– Как скажете, – ответила она, и в ее голосе опять послышались веселые нотки.

Мы спустились по винтовой лестнице. Наши шаги звучали словно удары молота о наковальню. Когда мы достигли первого этажа, Холмса (приняв его за Саттона) окликнул кто-то из актеров, но, заметив, что он не один, не стал задерживать. Служитель у входа едва удостоил нас взглядом.