Домовые - Трускиновская Далия Мейеровна (читать книги .txt) 📗
— Если дармоедов кормить-поить, бизнеса ненадолго станет! — отрубил домовой.
Выяснилось: дармоед Алешка целыми днями сидит дома, врет, что готовится в институт, сам же играет в компьютерные игрушки. Вечером приходит из института Анечка, приезжают родители, и все дружно кидаются его ублажать. Халява же, пока он играет, отсыпается, а как семья в сборе — так и она на боевом посту.
— Вот скотина! — искренне высказался Дениска, имея в виду, очевидно, ровесника, а не посланницу всемирного халявного центра.
— А на улицу выходит? Или так и сидит дома?
— Ой, и не скажу…
Евсей Карпович недовольно фыркнул.
— Ты, дедушка, что-то не то затеял, — тихо сказал Дениска.
— То, то… Мне бы его, подлеца, на улицу выманить.
— Чтобы и Халява за ним увязалась?
— Мне бы хоть на пару минут.
— А тогда?
Домовой почесал в затылке.
— Ты, Денис Андреевич, служебный пистолет без спросу взять можешь?
— Ахти мне! — закричала Матренушка. — Ты что ж это удумал?!
— Взять-то могу.
— А какой у тебя график дежурств на неделю?
Дениска закрыл наконец окно и полез в блокнот.
Евсей Карпович ознакомился с графиком и поинтересовался, уплатил ли Дениска за сотовый, а то будет, как в прошлый раз: техника работает лишь на прием, а самому никуда и не позвонить.
— Дед, если ты с моего телефона ему звонить будешь, он номер засечет, да и вообще этот номер в телефоне навсегда останется, — припугнул Дениска.
Но Евсей Карпович завелся — и в конце концов убедил всю честную компанию следовать своим советам.
Дармоед Алешка носился на виртуальном вертолете под высоченными арками и шмалял из виртуального огнемета по несуществующим врагам. Он как раз пришиб последнего, имея в запасе еще немало зарядов, когда зазвонил телефон. На экране высветился родной номер.
— Лешенька, солнышко, встреть меня, пожалуйста, с остановки! попросил Анечкин голос. — Я на акции пылесос выиграла, тащу домой, прямо руки отваливаются!
— Какая акция? — заинтересовался дармоед.
— Я в магазин за батарейками зашла, а там рекламная акция, каждая покупка участвует в лотерее. Я взяла батареек на тридцать два рубля, а мне пылесос! — объяснила невеста.
На самом деле, конечно, никакая не Анечка, а Матрена Даниловна вызвала Алешку из дома, Якушка же в это время изображал помехи на линии. Крошечный телефончик они еще с утра вытащили из Анечкиной сумки.
Умом понимая, что время от времени в семейной жизни следует совершать подвиги, Алешка вылез из-за компьютера, оделся и пошел встречать невесту. Было уже довольно темно, он спрямил дорогу и между домами направился к автобусной остановке. Тут и услышал тихое «стоять!»
Одновременно между лопаток он ощутил жесткий тычок.
Насмотревшись фильмов, Алешка развернулся, чтобы с разворота выбить рукой оружие у нападающего. И таки выбил — длинную тонкую палку. А пистолет, нацеленный прямо в грудь, как был у незнакомого парня в правой руке, так и остался. И не простой, а с глушителем, от чего сделалось вдвое страшнее.
— Пошли, — спокойным, даже чуть усталым голосом велел парень. — Шаг влево, шаг вправо — стреляю. Заорешь — тем более.
— Да ты чего? Ты меня с кем-то спутал!
— Не ори. Ни с кем я тебя не спутал. Пошел, живо. Снимаю с предохранителя…
Скрежетнуло так громко, что человек, знакомый с оружием не по кино, пожалуй, и удивился бы: что же это за предохранитель такой несмазанный? Но Алешке было не до удивления.
Незнакомый парень, приказав держать руки на затылке, завел его в соседний лесок. Дом, куда при Халявиной помощи внедрился Алешка, был из всех новостроек крайним, так что шагать пришлось недалеко, опять же территорию городские власти еще толком не привели в порядок, и довольно близко от дома начинался дикий кустарник.
Доставив Алешку к нужному месту, парень показал на продолговатый сверток, похожий на срулоненный ковер.
— Бери на плечо, пошли.
— Что это?
— Не твое дело.
— Труп?!?
— Бери и пошли.
Алешка попытался взвалить сверток на плечо, стоя на корточках, и шлепнулся на задницу. Тут же получил основательный пинок.
— Не придуривайся, — сурово сказал незнакомый парень. — А то сам таким станешь.
Кое-как Алешка взвалил замотанный в тряпки труп на правое плечо.
— А теперь пошли, — распорядился парень.
Они шли долго, очень долго, и примерно через полчаса Алешка сообразил, что его с трупом на плече гоняют по кругу.
— Далеко еще? — осведомился он.
— От забора до обеда, — был стандартный ответ.
Алешка, у которого уже ноги подкашивались, встал как вкопанный.
— Послушай! — проникновенно начал он. — Я не могу больше! Я рухну сейчас!
— Пошел. Ну?
Труп, понятное дело, становился все тяжелее.
— Что? Надоело? — спросил парень за спиной.
— А то!
— Повторяй за мной.
— Что? — спросил совсем одуревший Алешка.
— Я работаю, я работаю, я работаю…
И дальше Алешка под диктовку огласил лес таким монологом:
— Я работаю, я работаю, я тружусь, я честно зарабатываю свой ужин, и завтрак, и обед, я работаю, а не ваньку валяю, я работаю и ни у кого на шее не сижу, я работаю, я работаю, мне нравится моя работа, гори, гори, моя звезда!
Это Дениска не вовремя вспомнил классику рока — неувядаемого и бессмертного Бэ-Ге.
А в это время за ванной корчилась и брыкалась Халява.
— Ой, не могу, ой, помираю! — скулила она.
— Тише, дура! — Якушка стоял наготове с кляпом и в паузах между воплями излагал Халяве все, что он о ней думал в это нелегкое время.
— Гляди ты, она вроде поменьше сделалась, — заметила Матрена Даниловна.
— Не околела бы… — проворчал Лукьян Пафнутьевич.
В углу, под трубами, барахтался тщательно им спеленутый Акимка.
— А и околеет — невелика беда.
— Ой, сил моих нет, помогите! Ой, Лешенька, брось ты эту тяжесть, брось, а то помру ведь!
Тут Халява схлопотала-таки прямо в глотку прочный кляп. Но, кажется, того даже не заметила.
— Куда ее девать? — спросил Якушка.
— Сперва подождем, — распорядился Лукьян Пафнутьевич.
Ждали минут десять. Немые судороги Халявы делались все отчаяннее.
— А ну как из всемирного центра ей на помощь прилетят? — осторожненько спросил Якушка.
— Прилетят — пусть сами и вызволяют. Ну-ка, откидывай крышку!
— И точно — уменьшается! Теперь она уже с меня ростом будет! воскликнула Матрена Даниловна.
— А ты помолчи. Если чего — не видела, не слышала, не знаю.
Якушка уже лез на унитаз — откидывать мягкую крышку, Матренушка, поняв, что в одиночку он этой громадины не осилит, полезла следом, помогать. Потом они сверху спустили веревку, и Лукьян Пафнутьевич надел петлю на талию Халяве.
Якушка забрался на бачок и в нужную минуту всем весом прыгнул на кнопку.
— Ахти мне, веревка! — вскрикнула Матренушка. — Веревку упустили!
— Ну и шут с ней, — проворчал Лукьян Пафнутьевич. — Полезли вниз, чего тут торчать. Закрывай крышку, Якушка. А ты, дура, смотри мне! Проболтаешься подружкам — без косы останешься.
— Это ты мне грозишься? — удивилась Матренушка. — Я же его научила, как Халяву избыть, и он же на меня лается! Слышал, Якушка?
— Слышал, — подтвердил подручный.
— Ты дома своего защитить не умел? Ты от Халявы в петлю лезть собрался? Ты потом, как побитый пес, по углам жался? А теперь осмелел? Грозишься? Матрена Даниловна уперлась руками в бока. — Хватит!
— Нишкни! — вдруг приказал супруг. — Что-то наши там расшумелись…
Домовые тихонько выбрались из ванной и вдоль стеночки поспешили в гостиную.
— И сколько же он тут будет обитать? А? — спрашивал хозяин у Анечки. Ест, пьет, посуды за собой не помоет! К экзаменам, говоришь, готовится? Я сейчас заглянул, хотел его учебники посмотреть! Это, Анька, не учебники! По ним еще при Хрущеве арифметику проходили!
— Говоришь, на складе пахал как лошадь? Я сегодня на этом складе была — так заодно и про него спросила, — сообщила хозяйка. — Лишний раз пальцем не пошевелил! И не сам ушел — а уволили! За патологическое безделье! Так и в трудовую книжку директор хотел записать — жаль, отговорили!
