БЕСсильный чемпион. Том 4 - Володин Григорий Григорьевич (список книг .txt, .fb2) 📗
– Не было такого, – качаю головой и делаю маленький шажок к ней. – Командир, вы что-то путаете.
Мы близко, глаза ее темнеют, чуть ли не наливаются кровью. Фарфоровое лицо напрягается.
– Или придумываю. Это ты хотел сказать?
– Ни в коем случае, – пристально изучаю ее рассерженные черты. – Я хотел сказать то, что сказал. Я еще ни разу не дерзил вам.
Чуть наклоняюсь, и она инстинктивно сглатывает.
– Надеюсь, и не придется, – сбавляю тон до почти шепота.
Натянутая кожа на ее скулах разглаживается. Но глаза по-прежнему темные, как угли, которые вот-вот вспыхнут.
– Я. Тебе. Не. Верю, – она скрещивает руки на груди. – Так поступим. Проведешь спарринг со своим командиром.
– Со мной? – подает голос Скоморох. Кажется, я слышу страх.
– Естественно, – кивает Аяно. – Достойно выступишь, и дам разрешение на Джавру.
Чувствую, как от радости чешутся костяшки. С трудом сдерживаю ухмылку, а то подполковник, заподозрив неладное, еще и отберет конфету.
– Господин майор, – направляюсь я к своему отнюдь не радостному руководителю. – Прошу показать арену. Мы же не будем откладывать в долгий ящик нашу тренировку?
Вместо ответа Скоморох сигает обратно в недра стены.
– Куда это он? – удивляется Аяно.
Пожимаю плечами.
– За спортивками, поди.
Глава 4. Египетская казнь
Бах! Звуки взрыва доносятся даже сквозь стены спортивного комплекса.
– Какого ёкая…то есть черта! – переобувается Аяно с японского эмоционального высказывания на русский аналог. – Вы оставили Бессмертного под самым забором что ли?
– Нет, – Бастер в замешательстве. – Отвез его на пятнадцать километров.
– Ох, тупой Бессмертный,– подполковник сжимает рукоять катаны до хруста. Пальцы не находят привычного шелкового темляка, и Аяно еще больше гневается. – Сказала же, чтоб не больше сотни килограмм «тротила»*! А он тонну точно в себя зашил!
*/ имеется в виду тротиловый эквивалент.
Японка переводит взгляд на желтый песок арены, обдумывая настоящую свою проблему. Зарвавшийся новобранец. Ладно, Бессмертный – тот просто неряшлив. Мальчишка же строит из себя не пойми кого. Еще и руки распускает – лапал ее перед Скоморохом. Больше всего же бесит его волчий бесстрашный взгляд. И что ему плевать на авторитеты. Дикий зверь. Как он посмел сжечь ее орден!
Многие из «зорь» пришли посмотреть на спарринг. Отряд собрался у песочной арены. Пока Скоморох и Артем переодеваются, спецназовцы решили подобрать последнему позывной.
– Сморкач, – глухо раздается из-под зеркального шлема Салада.
– Школоло, – подрыкивает Вендиго, почесывая когтями шишак на лохматом лбу. И когда успел набить?
– Тоже на спарринг с ним хотите? – криво усмехается Ясна. – Парень-то из бойких, сами ощутили.
Оба молчат, отведя взгляды. Аяно же застывает в прострации: когда и эти успели поцапаться с Артемом?
– Аднака, командяр, далга они, – раскрывает широченную пасть Али. – Разрешите за куряйцей сбигать. Прагалдалсь.
– Не разрешаю, – морщится Аяно. – Тебя никто не держит. Собрание окончено, на сегодня свободны. Иди ешь в столовую.
– В сталавай тока жаринай. Али сыруй хател.
– Тогда иди ешь в курятник.
Правда, Аяно не знала, где майор его найдет, но за Крокодила не волновалась. Мутант был прирученный. В отличие от Артема.
Но Али таки остается. Невиданное дело, чтобы у Крокодила любопытство пересилило зов желудка.
Наконец бойцы выходят из раздевалки.
– Скоморох, – подзывает Аяно своего верного ветерана.
По нему не видно, что майор переодевался – та же черная боевая экипировка. Та же древняя маска с прошивками.
– Артем наглеет, – подступив ближе, тихо говорит японка. – Проучи его хорошо. Не жалей. Совсем не жалей. Покажи ему суровые будни русского спецназа.
«И вовсе не за темляк! – отгоняет подполковник навязчивую мысль. – И не за то, что меня лапал, обдавал запахом своим свежим и стойким, краснеть заставил… Просто дисциплинарная работа».
Скоморох опускает голову, тело его застыло и напряжено. Странно, не похоже на майора. Только в Египте Аяно видела его таким. Когда их накрыло кумулятивной струей.
– Слушаюсь, командир.
Бойцы ступают на песок арены, с тихим жужжанием врубаются барьеры. Мальчишка в синей спортивной форме ухмыляется в сторону Аяно. Он расслаблен и не проявляет даже капли волнения.
Рефери машет рукой и оба поединщика встают в центр песочного квадрата. Аяно слышит короткое перечисление правил: бой до сдачи или пока один из участников не сможет продолжать, затем бойцы расходятся по противоположным углам. Рефери отступает за щит и оттуда командует:
– Бой!
Скоморох резко приседает, вцепляется руками в усыпанную песком землю. Вздох удивления разносится по «зорям».
– Ух ты! – удивляется Ясна. – Неужели он сейчас врубит Египетскую казнь?! – рыжая девушка оборачивается к японке. – Аяно, мальчика же пережует!
– Кусо! – подполковник кусает губу. – То есть дерьмо!
Она срывается к рефери. Кричит приостановить поединок, но звуки ее голоса тонут в громком скрипе. За барьером вспыхивают прозрачные нити света. У Аяно колет в висках – отдача сошедшего с ума течения энергии.
Вспышки молний. На арену обрушиваются белые, как соль, глыбы льда вперемешку с горящими кометами. Взвывает буря. Песок, да и сам воздух, вспыхивает оранжевым пламенем. Щиты натужно стонут под ударами всех первородных стихий.
Девушка замирает, пытаясь разглядеть в ревущем безумии Артема. Щиты сдерживают цепную реакцию. Теперь поздно снимать барьеры – иначе их всех накроет. Безумие циркулирующей над ареной области живы распространится на весь спорткомплекс.
Не зря именно Скоморох заместитель Аяно. Тогда в Каире он спас весь отряд. Разнес минометную батарею вместе с исполинской пирамидой. После Каира эту неконтролируемую технику и прозвали Египетской казнью.
– Командир, отойди от щитов! – подбегает Ясна, оттягивая японку за плечи обратно к отряду. – Уже поздно!
Бледная Аяно позволяет себя увести, не отрывая глаз от арены.
– Что же ты наделал, Ском, – шепчет она. – Он же еще ребенок.
Жива пропитывает весь мир. Сигналы через нее передаются быстрее скорости света. Таким и образом и обрел неуязвимость Бессмертный – через живу он имеет прямой доступ к, так называемому, Банку памяти Вселенной. Даже расщепленный на атомы, он может восстановить себя с нуля.
Скомороха же жива считает за своего. Купаясь в ее потоках, майор способен проходить сквозь материю. А еще смещать русла энергетических рек. Приводить в бешенство течение силы. Выжить в колоссальном катаклизме способен только неосязаемый Скоморох.
За щитами безумствует освобожденная энергия. Грохот и раскаты грома, рычащий рев и шипение магмы, звуки цунами и стон земных недр. Тысячи бурь в одном клочке пространства.
– Кадавр**, – выдыхает Салада. – Подходящий позывной.
**/ лат. Cadavre – «труп», «мертвое тело».
– Не торопись, – вдруг говорит Слепой кот, в его затемненных круглых очках пляшут отблески взрывов. – Я чувствую вектор движения. Он, как ледокол, режет все на своем пути. А сам путь направлен на Скомороха.
– Да ладно! – Ясна вытягивает шею. Несколько секунд молчит. А потом ахает. – Вижу! Прет как танк. Неужели так можно идти?!
Аяно, не стесняясь, прижимает ладони к горящим щекам. Сейчас она не жестокий убийца – просто пораженная девочка.
За щитами все вокруг рвется, а Артем шагает, как заговоренный. Не сгибаясь, спокойно. Взрывы камней и ледяные всходы то и дело его закрывают, чтобы через мгновение снова явить целым и невредимым.
Это обман зрения. Просто сон. Его должны были вырубить сошедшие с ума собственные «колодцы». Нельзя так быстро догадаться отрубить от внешнего потока свои каналы. Да и не каждый на это способен.
«И как такого переучить? – Аяно сглатывает. – Он сам сейчас Скомороха переучит. Скомороха, который самый сильный из нас. Скомороха, которого арабы прозвали человеком-армия».
