БЕСсильный чемпион. Том 4 - Володин Григорий Григорьевич (список книг .txt, .fb2) 📗
– Так есть идея насчет позывного? – Ясна тоже раскраснелась, захваченная зрелищем. Наэлектризованные рыжие кудри растрепались, глаза горят.
– Есть, – признает Вендиго с явной неохотой. Благодаря шустрой регенерации шишак на волосатой морде уже разгладился.
– Как? – Аяно вздрагивает, когда новый взрыв накрывает Артема, но он, резко дернув в сторону, избегает гигантского красного цветка.
Огромный йети вздыхает:
– Мужик.
***
Размялся я еще в раздевалке. Связки растянул, шпагат поделал. Готовился хорошенько побегать за Скоморохом. Он ведь неосязаемый, что он мне сделает – думал я….
А вот надо было вспомнить, что нахожусь в долбаном спецназе. А Скоморох – долбаный руководить группы долбаных ликвидаторов.
Нет, вообще я не дебил. Предполагал крутые рукопашные навыки, эффектную акробатику ассасина и пару тузов в рукаве навроде того, что Бригантину майор, пускай хоть и сам без доспеха, но как-нибудь да пробьет.
Но такого я не ожидал. Ледяные горы, ревущие кометы, бурлящая магма. Вокруг кипит борщ катаклизмов. Я охреневаю.
Вот так и пара тузов. Настоящий концертный рояль, блин. И, похоже, Скоморох его ни хрена не контролирует.
Пространство вокруг искажается, выделывая светопредставление под стать моей битве с Градгробом. Вдобавок сходит с ума суперчакра. Срочно обесточиваю ее и вырубаю от греха. Чувствую, саммовцу на моем месте уже пришел бы нокаут. Своя же сила бы и жахнула.
В центре арены бухает пол, проваливаясь. Шурша, тонны песка стекают в открывшиеся разломы. Хорошо, что зал на первом этаже. Никого внизу не придавит бетоном.
Пока Отвод выручает – брызги лавы и мерцающие черные шары летят мимо, но от вылупившегося из-под ног смерча пришлось отпрыгнуть. "Глаза Жамбы" вовремя подсветили образующийся энерговсплеск. Потом кислотная гидра метит в голову – уклоняюсь.
Ловко лавирую по не обрушившимся плитам. Запах озона бьет по ноздрям, мелкие разряды пробегают по коже. Быстрый кульбит вправо – и место, где только что стоял, разрывает молниями. Животная чуйка спасла за миг до поджарки.
Шаг назад – перед глазами вспыхивает фонтан огня. Обегаю гигантский столп, как вдруг из-за стеклянного кургана выбегает Скоморох. Град железных игл прошивает его насквозь, не причиняя вреда. Неосязаемость включил, конечно.
Мы сталкиваемся лицом к маске. Вокруг буря, но мне плевать. Не думал я, что в первый день в отряде грохну своего командира. Что же, зато заслуженно.
– Ты в сознании? – удивляется Скоморох и получает кулаком по вырезанному рту.
– Как видишь.
Майора отбрасывает в ледяную скульптуру. Он в ней тонет, как привидение. Я сразу же врубаюсь пальцами в неровную белую стену. Развожу руки. Хруст то ли льда, то ли костей майора, то ли всего вместе сопровождает движение глыб. Лед поддается и расходится. Разделенный на две половины торос демонстрирует ползающего на четвереньках офицера.
– Здрасте, командир, – пинаю Скомороха по ребрам.
Теперь это точно хруст костей. Сломанной игрушкой-ниндзя майор падает без сил.
– Я… х-х-х… шел к тебе, – кровь вытекает из вырезанной улыбки.
Вверху проносятся молнии, исчезая вдали, как снежок, пущенный по льду.
– Не сомневаюсь, – наклоняюсь и цепляю его за волосы. Поворачиваю лицом к себе. – Чтобы наподдавать лежачему?
В глубине круглых отверстий блестят бусинки слез. От боли. Все ребра ему перемешал.
– Кха-кха… Чтобы сделать неосзязаемым, – выдавливает майор.
Я задумываюсь. Неосязаемость гарантирует выживаемость в этом аду. Неужели, правда, хотел спасти?
– Почему?
– Ты мой солдат, – хрипит Скоморох. – Мой человек. Я в ответе за твою жизнь.
Ого. Прямо как в песне: «ты сердце не прятал за спины ребят».
– Щас расплачусь от благодарности, – разглядываю я надвигающиеся зарницы. Скоро накроет. – А зачем вся эта солянка?
– По-другому мне тебя не победить, – разъясняет «батяня комбат», а крови на маске все больше. – Ты оборзел… кхе-е-е-е… надо поставить на место, сопляк чертов, иначе на задании группу угробишь.
Врет? А я откуда знаю. Но если грохну, а он на самом деле «дядя честных правил», то обидно за мужика. Хотя мне больше жалко терять его силу. Столько демонюг можно положить этими фейерверками! Такой подрывник мне и нужен. Только без командирских замашек и послушный как тюлень в дельфинарии. Что ж, будем приручать.
– Ты никогда не победишь меня, – говорю. – Но сегодня и не проиграешь. Ничья типа.
Молчит, только на подбородке кровь пузырится от хриплых вдохов. Косит недоверчивым взглядом.
– Ага, – киваю. – За все надо платить, Петрушка. Кое в чем ты грандиозно ошибся, – я набираю воздуха в грудь для отменного спецэффекта. – ЭТО. ТЫ. МОЙ. СОЛДАТ.
Мы близко, да еще смотрим друг на друга в упор, и псих-буря почти вся достается майору. Яка заставляет его прилично вздрогнуть.
– Строй из себя и дальше отца-командира, – дергаю за маску ближе, заглядываю в полные горячих слез глаза. – Даже подыграю тебе, шут. Но всегда помни этот миг. Миг твоей бесполезности. Твоя неосязаемость против меня – говно. Твоя супербуря – херня собачья. Твоя жизнь – мой подарок. Никогда больше не дерзи мне. ТЫ. ПОНЯЛ. МЕНЯ?
Гордость не позволяет ему согласиться. Но и помирать не хочется, поэтому выплевывает:
– Формальные условия…кхе…приемлемы. Я тебя не строю, даю свободу, взамен ты не подставляешь команду. В битве ничья.
Вспышки сверху заставляют его поднять глаза на опускающееся на нас красное солнце.
– Переживешь свой катаклизм? – спрашиваю.
Скоморох кивает.
– Могу и тебя сделать неосязаемым, – он лежит без сил, но раз сказал, что не помрет, пусть держит слово. Иначе достану с того света – и в морду дам. Теперь его сила – мое оружие. – Если ты, видимо, снимешь свою защиту.
– Неа, – отмахиваюсь. – Тогда выйдет, что я сдался. Сколько еще будет шуметь?
– Час-два. Пока пласты улягутся, пока русла восстановятся. За это время арена убьет любого в ней.
– Хорошая тренировка, – ухмыляюсь. – Ну тогда погнали.
Весь мир погружается в блестящий поток огня вперемешку с росчерками черных молний. Огнеупор оберегает от жара, но его, конечно, не хватит. Слишком много кругом опасностей. Запускаю суперчакру, но не подрубаю ее к каналу живы. Сколько осталось в ней энергии – столько и трачу на доспех.
Животная чуткость и ловкость, "глаза Жамбы", Отвод, двойной щит, регенерация. Я готов. Чудовищный ландшафт обрушиваются на меня. Бросаюсь навстречу буре. Снопы молний проносятся мимо. Хватаю руками кислотную гидру, странное полуразумное создание, и в два рывка рву на части.
С новым шагом пол превращается в жидкий сплав. Распускаю крылья и с хлопками поднимаюсь к потолку. Проношусь между летящих комет, оставляющих хвосты дыма. С каждой секундой мое сердце стучит все яростней, а астральный дух, предчувствуя опасность, крепче вцепляется в юношеское тело. О да! Наконец-то дух усиливается! Нахрен медитации. Надо почаще спарринговаться со Скоморохом, ха!
Русло живы восстановилось. Огненные зарницы утихли, молнии кончились, а глыбы камней прекратили возникать из воздуха.
Щиты вокруг арены гаснут. Из-за исполинских барханов показывается отряд «зорь». Впереди всех рвется Аяно. Поэтому японка первая замечает меня. Ее глаза, и так распахнутые,становятся двумя озерами.
– Командир, – из моих ссохшихся губ раздается то ли свист, то ли хрип. – А чего это вы тут?
– О Аматерасу! – вскрикивает Аяно. – То есть… Сварог!
Посреди пепелища я тяжело дышу – голый, обожженный в сотне мест. Доспех давно слетел, Бригантина же защищала от физических повреждений. Да и она гасла не раз. Поэтому от жара осталась только регенерация.
– Живо Целителя сюда! – кричит подполковник.
Не успеваю моргнуть – она уже рядом. Быстра! Берет за подбородок, заглядывает в залитые кровью глаза, щупает пульс.
Перехватываю ее за кисти.
– Что ты? – Аяно удивленно смотрит, как я прикладываю ее прохладные ладони к своему раскаленному лицу.
