Антикиллер-6. Справедливость точно не отмеришь - Корецкий Данил Аркадьевич (книга бесплатный формат txt, fb2) 📗
– Парились они! – Берц выругался, презрительно рассматривая сотоварищей. – Вот в зону бы попали, тогда и узнали, какой там пар! Я даже спал с заточкой под подушкой… Каждый день приходилось от «козлов» [5] отмахиваться. Не ты его завалишь, так он тебя!
Гвоздик сочувственно вздохнул.
– Хорошо, что амнистия подоспела!
– Хорошо! – недовольно буркнул Берц. – Настоящий пацан должен срок по «звонку» отбивать! А все «условники», – это для слабаков! Я бы свой срок на одной ноге отстоял и никаких бы помиловок не писал! Но амнистия – дело другое: я о ней не просил – выписали справку и выставили за вахту пинком под зад!
– Так ты что, не рад? – удивился Лопух.
– А чего радоваться? – скривился Берц. – Мне зона – как дом родной! Это вы, лохи, радуетесь, хотя вас еще жареный петух по-настоящему не клевал!
Он с треском разорвал на две части вдоль хребта серебристую рыбешку и впился зубами в твердое соленое мясо.
– Ну, базарьте, что вы тут без меня делали? Банк не взяли, это точно, иначе бы в газетах написали и по телеку показали.
Гвоздик и Лопух, понурившись, молчали.
– Дык какие дела? Мы же под приговорами… В инспекции отмечались, участковый приходил… За каждым шагом следили…
– На фиг вы кому нужны, следить за вами! – Берц несильно хлопнул его по щеке. – Ментам больше делать нечего? Ничего без старшего сделать не можете! Даже со стола убрать!
Он махнул рукой, сдвигая пустую посуду и рыбью шелуху, звякнуло толстое стекло.
– Привели в дешевый пивняк, сидите среди говна и радуетесь! Разве так пахана на воле встречают?
Он встал, враскачку подошел к стойке и внушительно сказал:
– Слышь, ты, корова, теперь это наша точка будет! Наведи порядок, чистоту, пойло хорошее завези, рыбу… А если кто будет спрашивать, так и скажи: «Берц из зоны откинулся!» Очевидно, он хотел сказать что-то еще, столь же убедительное и авторитетное, но не успел, потому что прямо перед его лицом блеснул длинный и широкий нож в рыбьей слизи, и потому отвратительно воняющий испорченной рыбой. И если бы Берц продолжал говорить, то он наверняка лишился бы носа, поэтому пришлось отскочить, прервавшись на полуслове, а после такого стресса плавность речи и охота к поучениям исчезли, и он вернулся к своему столику, поручив дальнейшие дипломатические переговоры Лопуху.
Лопух засуетился, стал орать на толстуху, та на него, но, поорав, вызвала из подсобки немолодую смуглую женщину, которая быстро навела на столе порядок.
– Короче, будем «делюгу» готовить! – сказал Берц. – Оружие есть?
– Откуда? – спросил Лопух и отодвинулся, бросив быстрый взгляд на Гвоздика. Такого резкого разворота событий они не ожидали. Ну, ладно, тряхнуть пьяного, барсетку из машины дернуть – это еще куда ни шло. Но вот так круто сразу закручивать… Раз оружие – значит, кого-то валить придется, а в такой крутяк ввязываться им не хотелось. Но сказать это вслух никто не осмелился.
– Кого из надежных пацанов знаете? – требовательно спросил Берц.
– Да нет никого, – сказал Гвоздик. – В том-то и дело…
– Значит, искать надо!
– Мы эту видели… Ну, Цифру…
– И что? – заинтересовался Берц. – Как она? Чем дышит?
– Поднялась… На тачках катается, каждый день в «Аквариуме» сидит, прикинута как положено, хату поменяла – с балкона весь Левый берег виден.
Берц сосредоточенно выковырял из таранки твердую желтую икру, отправил в рот, пожевал, запил пивом.
– Это из-за нее Ниндзю грохнули, – наконец, сказал он. – Сука она конченая. Но нам подходит. Навестим ее завтра, перетрем.
Его сотоварищи хмуро молчали. А молчание, как известно, знак согласия.
Цифра
У Цифры они не загостились. Больше того, она вообще им не открыла.
– Чего пришли? – спросила сквозь дверь и зевнула.
– Как чего? – возмутился Лопух. – Берц «откинулся», отметить надо.
– Ну, отмечайте. Я-то при чем?
– Нехорошо, подруга, – сказал Берц. – Не положено так по понятиям. Человека с зоны по-человечески встречать надо.
– Так давай по-человечески! Пригласите меня в хорошее место, хоть в «Аквариум», хоть в «Озеро», куда пойти не стыдно. А чё вы ко мне припёрлись? Или я вас в гости звала? Стол накрыла, вон, утка в духовке жарится…
Пацаны переминались с ноги на ногу. Цифра никого не звала в гости, столы не накрывала и готовить не умела. Не то что утку – бутербродов не нарежет.
– Да у нас все есть, – попытался оправдаться Берц. – И бухло и закусь…
– Небось, принесли бутылку самопальной водяры, нарзан да триста грамм самой дешевой колбасы? А хлеб забыли!
Точно так оно и было, только когда Цифра это угадала, признаваться в своей убогости стало стыдно. Берц сделал знак Лопуху: мол, не звякни бутылками в пакете, и, стараясь, чтобы голос звучал солидно, ответил:
– Сейчас носить ничего не надо: позвоним – и пиццу привезут, и шашлык, да что хочешь! Мы за тобой пришли. Куда скажешь, туда поедем.
– Щас чего ехать? – сказала Цифра. – Я только проснулась.
Лопух посмотрел на часы. Час дня.
– Поздно спишь, – сказал Гвоздик.
– Это не твоё дело, с кем я сплю, сколько, да за сколько, – отозвалась Цифра. – Короче, если надумаете, езжайте вечером в «Аквариум», можем там перебазарить, а можем куда-нибудь отъехать, чтобы с вами не светиться. Только я на машинах друзей сейчас не езжу, пить за рулём боюсь.
Берц захохотал было с превосходством: «А мы, мол, ничего не боимся!» Но тут же оборвал смех, ибо выглядело это глупо. Лопух и Гвоздик от каждого полицейского шарахались, да и сам он не очень хотел вернуться в любимую, вроде бы, им зону.
– Хорошо, – сказал он. – Договорились.
Выйдя из подъезда, они постояли, посмотрели по сторонам, потом глянули в небо, по которому плыли легкие белые облака.
– Деньги есть? – спросил в пространство Берц.
Его сотоварищи принялись шарить по карманам, как будто запамятовали, сколько у них там рублей, долларов или евро. Но очень быстро они обнаружили, что денег в карманах нет, только завалявшаяся мелочь, на которую ни в «Аквариум», ни в «Озеро» Цифру не пригласишь, только бутылкой газировки угостить можно, и то если в магазине купить, а не в кафе, где цены совсем нев…ные. В смысле невыносимые.
– Нету денег, – подвел итог Берц. – Значит, доставать надо!
– Как доставать? – насторожился Лопух.
– Да очень просто. Как мы доставали?
– Что, опять к банкомату пойдём? – спросил Гвоздик.
И по тону ясно было, что пацаны не горят желанием идти по проторенной дорожке, которая привела их в СИЗО.
– Дурак ты, – сказал Берц. – Нам надо теперь почерк менять, по-другому работать надо.
– А как по-другому работать?
– Да так! «Крыши» ставить надо…
– Нда-а. Это-то хорошо, только все «крыши» уже стоят, – заметил Лопух.
– И туда если сунешься, то ноги не унесёшь, – добавил Гвоздик. – Нас трое, а там группировки…
И Берц возражать не стал. Он понял, что старые кореша иной раз бывают правы.
– Ну, пойдём на рынок. Может, кошелёк у кого дёрнем.
– Ну, пойдём, – сказал Лопух.
На рынке они провели полдня, но ничего не дёрнули. Каждый торговец держится за карман и умеет определять, где покупатель, а где вор. И покупатели здесь настороженно держатся: на базарах испокон веку карманники свирепствуют… Бесцельно слоняющиеся пацаны привлекли внимание – несколько человек с повязками рыночной охраны, а на самом деле из бригады Кима, подошли и сказали:
– Дёргайте, ребята, отсюда, здесь место занято и вам ловить нечего.
Негромко сказали: вежливо, культурно, с уважением. Но твердо. С ними шутки не пошутишь, и не повыступаешь – себе дороже обойдется. Хорошее отношение понимать и ценить надо. А то вмиг окажешься в инвалидной коляске, а может, и на погосте. С чужими деньгами шутить нельзя.
– Мы все поняли, братское сердце, – так же вежливо ответил Берц.
Раскланялись и разошлись.
