Хозяин музея Прадо и пророческие картины - Сьерра Хавьер (полные книги .TXT) 📗
Итак, в понедельник все сложилось один к одному, чтобы я отправился на поиски «Apocalipsis nova». Однако мне следовало догадаться, что Марина тоже захочет поучаствовать в приключении. Да, ее звали Марина, и, откровенно говоря, я не посмел бы утверждать, что мы встречались. Но она мне очень нравилась!
Марина была чудесной девушкой. Двадцатилетняя зеленоглазая блондинка, нежная и очень милая. Она похитила мое сердце в тот знаменательный день в середине первого курса, когда я увидел, как она вела круглый стол по проблемам моды в актовом зале моего факультета. Конечно, я пришел на мероприятие по обязанности и стал слушать, как председательница с воодушевлением рассуждает о гламуре. Она рассказывала, что это слово имеет ирландское происхождение, именно так феи называли чары, преображавшие восприятие реальности. Я сразу понял, что нам есть о чем поговорить. И не ошибся.
Марина оказалась умной, бойкой на язык и очень кокетливой. Вскоре я узнал, что она была обладательницей самой обширной коллекции джинсов в Мадридском университете, а также готовилась стать членом олимпийской команды по плаванию. Но больше всего меня в ней подкупал бесконечный интерес ко всему, что так нравилось мне — от научной фантастики и космических исследований до истории Египта и тайн человеческого разума. Но я был лишь бледной тенью мужчины ее мечты, и несмотря на мои периодические робкие попытки продвинуться немного дальше в наших отношениях, она деликатно удерживала между нами дистанцию. Нежности — сколько угодно. Любовь — еще посмотрим. Причем у меня не имелось ни малейших оснований упрекать ее. И если в последние недели я пренебрегал машиной, поскольку был занят — сдавал экзамены и выполнял мелкие поручения редакции, — то к Марине тем более проявлял удручающее невнимание. Будучи студенткой второго курса фармацевтического отделения, она занималась в аудитории, находившейся в трехстах метрах от факультета информационных технологий, где учился я. Тем не менее в последнее время мы разговаривали только по телефону.
— Едешь в Эскориал? Сегодня?
От ее возгласа трубка завибрировала. У Марины вошло в привычку звонить мне до начала занятий. Она бралась за телефон, как только родители уходили на работу и Марина оставалась дома одна. «Мне нравится разговаривать с тобой», — часто признавалась она. Я это чувствовал, и был в восторге, и после завтрака нетерпеливо ждал ее звонка около будки, находившейся в холле общежития.
В понедельник утром, загрузив в сумку фотокамеры и приготовившись к отъезду, я поделился с Мариной своими планами.
— Да... Я так и сказал. Эскориал. Я надеялся встретиться с тобой сегодня, но кое-что случилось, — смущенно пробормотал я.
— Но это же превосходная мысль! Я поеду с тобой!
До сих пор Марине удавалось успешно маскировать свои истинные эмоции. Я всегда терялся в сомнениях, что именно вызывало у нее бурный всплеск чувств — моя скромная персона или то, о чем я ей рассказывал. Но в ту минуту мне хотелось поверить, что первый вариант — правильный. Может, мне изменил здравый смысл, но поскольку мы не виделись почти две недели, перспектива провести с Мариной весь день представилась мне приятным дополнением к повестке дня.
— Правда, я еду по делу, и оно может оказаться довольно скучным, — предупредил я. — Мне нужно посмотреть одну книгу в библиотеке монастыря для статьи...
— Что? В библиотеке Эскориала? Ты собрался в библиотеку монастыря? И ничего мне не сказал?
— А что?
— Видишь ли... Я там никогда не была, но на занятиях мы часто о ней говорим.
— Серьезно?
— Конечно! — воскликнула она, посмеиваясь. — По словам профессора истории фармакологии, там хранится самая ценная в мире коллекция книг по медицине — арабских, еврейских и американских индейцев. Наверное, это собрание покруче, чем библиотека из «Имени Розы». И я хочу ее увидеть!
Я заехал за Мариной к ней домой около одиннадцати часов. Выглядела она изумительно, выбрав для путешествия кремовое пальто, высокие сапоги, шляпу и шерстяные перчатки в тон. Надушилась и пахла розами. Создавалось впечатление, будто Марина приготовилась посетить воскресную мессу. «Совершенство», — подумал я. Таким образом, под плотным пологом туч, угрожавших снегопадом, мы выехали на автостраду, взяв курс на северо-запад столицы. Наметили по дороге пообедать в ресторане отеля «Суисо» в Сан-Лоренсо, после чего сразу отправиться в монастырь и поискать пресловутую книгу блаженного Амадея. Ну и тексты по медицине, конечно.
Все получилось как нельзя лучше. Марина не стала упрекать меня за то, что бросил ее на период сессии, и я использовал время в пути для объяснений, что именно надеюсь найти. Осторожно, опасаясь испугать ее, я описал обстоятельства своей встречи с маэстро Фовелом. Мое признание, наполовину шутливое, наполовину серьезное, что странный доктор, вероятно, был призраком, вызвало у нее жгучий интерес.
— И ты не испугался? — спросила Марина.
— Нет, что ты, — улыбнулся я. — Остроумный призрак. Прекрасный собеседник.
Нам невероятно повезло: в монастыре, как и в музее Прадо, по понедельникам не принимали посетителей везде, кроме коллегии августинцев, административных контор, а также учебной территории и читального зала. Цели и состав гостей, пересекавших вымощенный гранитными плитами внутренний дворик перед входом в монастырь, существенно разнились в зависимости от конкретного дня недели. Понедельник был зарезервирован за профессионалами. Мы с Мариной не относились в полной мере к данной группе, однако наши университетские студенческие билеты и мое журналистское удостоверение помогли нам уладить формальности. Пока Марина расписывалась и указывала свой адрес и домашний телефон в регистрационном журнале, я обозначил в другом формуляре цель нашего посещения: «Знакомство с «Apocalipsis nova».
— Хорошо, молодые люди. Прошу в эту дверь, идите до конца и увидите указатели в библиотеку. Пожалуйста, не заблудитесь, — напутствовал нас охранник.
Библиотека находилась на втором этаже, нависая над холлом парадного входа, и мы ступили на широкие каменные ступени лестницы, обрамленной шнурами вместо перил. Каблуки Марины выстукивали дробь, разносившуюся гулким эхом, пока мы поднимались. Вскарабкавшись наверх, мы очутились перед стойкой, украшенной рождественскими гирляндами и открытками. За стойкой нас встречал человек в черной рясе, со строгим выражением лица.
— Здравствуйте. — Монах, мужчина лет сорока, с гладко выбритыми щеками и красивой черной эспаньолкой, обвел нас внимательным взглядом. — Чем могу помочь?
К разочарованию моей спутницы, мы не попали в знаменитый парадный книжный зал, представлявший Эскориал на сувенирных открытках: пятидесяти четырех метров в длину с семью соборными окнами, расписными сводами, армиллярными сферами и стеллажами, с фолиантами, которые специально ставили корешками внутрь. Помещение, куда нас провели, имело вид современный и функциональный. Там были представлены подборка актуальной периодики и новейшие энциклопедии, а также стояли индивидуальные пюпитры с настольными лампами, предназначенные для читателей.
— «Apocalipsis nova»? — Августинец с бородкой вскинул брови, прочитав название на бланке, куда я еще раз вписал название нужной книги. — Это манускрипт?
— Начала XVI века, кажется, — прошептал я.
— Хорошо. Манускрипты и инкунабулы хранятся в другом отделе. Вам придется пойти со мной и передать требование отцу Хуану Луису.
Добросовестный библиотекарь увел нас от регистрационной стойки и проводил по бесконечному коридору в ту часть здания, где располагались кабинеты с видом на Королевский дворик. Там за компьютерами работали мужчины и женщины, облаченные в рясы или белые халаты и хлопчатобумажные перчатки. Центральную контору занимал монах лет семидесяти. Вооружившись карандашом и лупой, он изучал древний требник гигантского формата. Его крошечный кабинет являлся зоной, свободной от новейших технологий.
— Хмм... — недовольно проворчал он.
