Хроники странного королевства. Возвращение (Дилогия) - Панкеева Оксана Петровна (бесплатные версии книг .TXT) 📗
– Вовсе нет, – бессовестно соврал дорогой супруг. – С Ольгой Кантор будет разбираться сам. Я в это дело не полезу. Как верно заметил однажды мой шут, вмешиваться в чужие личные отношения – занятие неблагодарное. В особенности это касается миротворческой деятельности, ибо в большинстве случаев непрошеный доброжелатель получает от обеих сторон. Как раз перед твоим приходом я поинтересовался происхождением дыр на куртке нашего гостя, но он, видимо, не пожелал отвечать, потому и случилась небольшая пауза в беседе.
– Да оно вам надо? – Кантор сердито передернул плечами. – Завтра новую куплю.
– Насколько я могу определить на глаз, дыры прострелены с очень близкого расстояния. Поскольку в тебе аналогичных дыр не наблюдается…
– О небо, какой же вы дотошный, ваше величество! Да, я стрелял сквозь куртку. На меня напали.
– Здесь?
– Нет, еще в Мистралии. Ума не приложу, кому я мог понадобиться.
– И ты так оставил этот вопрос, даже не попытавшись выяснить, кому ты понадобился? А не мог бы ты рассказать об этом подробнее? Возможно, я смогу разобраться.
Кантор хотел взвыть и отказаться, но вовремя спохватился. Подробный допрос об обстоятельствах неудачного похищения, конечно, займет часа полтора и будет стоить огромных душевных усилий, но, если отказаться от этой темы, еще неизвестно, что его величество придумает взамен. А вдруг пожелает покопаться в прошлом или о папе расспросить? Нет, уж лучше выбрать меньшее зло и немного потерпеть. В конце концов, принимая приглашение в гости к Шеллару III, следовало знать, на что идешь…
От мастерской Дианы в Лоскутном квартале до дома Жака Ольга почти бежала. Хотя и глупо было бы думать, что Диего прямо вот так с ходу, не осмотревшись, помчится убивать соперника, объясниться следовало как можно скорее. И вовсе неправда, будто она по нему соскучилась и хочет его увидеть, а уж его самочувствие меньше всего кого-то волнует! Она действительно за Артуро беспокоится! До сих пор Диего не имел привычки бросаться с ножом на соперников, но мало ли как могла на нем сказаться очередная травма головы… А вдруг он теперь контуженый-припадочный?
Увидев ее в дверях, печальный Жак резко изменился в лице и превратился в испуганного Пятачка.
– Кантор здесь? – быстро и в лоб спросила Ольга, не давая хитрому шуту времени на маневры.
Лицо Жака обрело предобморочное выражение.
– Тебе Гарри сказал или сама догадалась? – вопросил он с такой мольбой, будто от этого зависела его жизнь.
– Гарри сказал, – смилостивилась Ольга. – Не заговаривай мне зубы. Где Кантор?
– Он у короля… – простонал Жак, отступая на шаг. – Я все-таки забыл! Забыл предупредить Гарри! Король меня четвертует!
– Вы что, собрались скрыть от меня Кантора, который уже зарисовался в театре? – сердито фыркнула Ольга. – Опять его величество какую-то интригу затеял?
– Да не в Канторе дело! – чуть не плача, пояснил шут, запирая за Ольгой пять замков и задвижку. – Ты не кричи громко, Тереза спит… Дело в том, что король вчера у меня в гостях нажрался, и Гарри это видел, а королю теперь неудобно за свое неподобающее поведение… Вот он и велел предупредить, чтобы на него компромат по столице не разносили… А я забыл!
– Поздно, – проворчала Ольга, – компромат уже пошел. А что это ты весь такой несчастный?
– Ты еще спрашиваешь…
– Да нет, ты уже был такой, когда открывал.
– А по-твоему, у меня есть повод для радости? Ты бы видела, во что эти паразиты превратили дом и какое лицо сделалось у Терезы, когда она увидела… Если хочешь чаю или кофе, вари сама, я не в состоянии.
– Ну тогда пойдем на кухню, – сжалилась Ольга. – Я и тебе, несчастному, сварю. Кантор надолго к королю?
– А то ты короля не знаешь?
– Я имею в виду, давно он ушел?
– Давно. Ты собираешься ждать до упора?
– Да.
– Я так и думал… Вари, плита там пыхтит помаленьку. Мне до сих пор дурно после вчерашней королевской депрессии и сегодняшнего продолжения банкета. Да нет, не в смысле опохмела… представь себе, в два часа ночи вваливается Элмар, будит всех пинками и маканием в холодную воду, после чего забирает короля и сматывается, оставив посреди кухни полную бадью воды. Ту, что в ванной стоит. В которой литров двести, наверное. Как будто кухня, в которой лепил пельмени пьяный король, и без того не была загажена до потолка!
– Вот уж не ври! – Ольга залила кофейник и раздраженно бухнула его на плиту. – Король – человек аккуратный, и даже пьяный не измазал бы тебе кухню до такой степени. Сам небось тут тесто на воротах развесил, а теперь король, видите ли, виноват!
– Да если б он ко мне не приперся и не потребовал срочно выпить, ничего бы и не было! Я б спокойно и трезво налепил их сам! А так – два часа ночи, мне плохо, Гарри спит сном праведника в своей комнате, Кантор стонет над ухом…
– Вот опять не ври, он в таких случаях обычно страдает молча.
Жак помялся, словно размышляя, не выдаст ли он сейчас какую-нибудь государственную тайну.
Потом приглушенно, будто боялся, что его подслушают, пояснил:
– Это был не тот случай. Он… Только ж не проболтайся, что я тебе сказал! Я ему обещал молчать!
– Да когда это я выбалтывала чужие тайны! Говори уже! – поторопила его Ольга, изо всех сил стараясь удержать на лице равнодушно-неодобрительное выражение. Неуправляемое воображение уже рисовало увечного Овода и припадочного Макара Нагульнова в одном лице.
– Он… очень болен, – еще тише признался Жак, озираясь на каждом слове. – У него после контузии что-то такое с головой приключилось, что она теперь постоянно болит. А он еще выпил вчера, хоть ему и нельзя. Я думал, он мне тут же, в гостиной, и в ящик сыграет. Жуткое зрелище…
– Тебе все жуткое… – проворчала Ольга и отвернулась к плите. – А как же он дальше жить собирается? Может, оно как-то лечится?
– Да может, и лечится, у него с собой целая батарея всяких пузырьков… Одно утешает – когда утром пришла Тереза и увидела Кантора, ей стало так его жалко, что заодно и я отделался легким испугом.
– Чего ты оглядываешься все время?!
– А вдруг он услышит! Его же телепортом вернут! Он уже один раз подслушал наш разговор, и помнишь, как потом было неудобно.
– Я тебя уверяю, как только он меня увидит, неудобно будет ему! Он вам не объяснил, за каким хреном прокрался в театр и подглядывал за мной? А то ведь я обязательно потребую, чтобы объяснил!
– Как я понял, он туда и не прокрадывался. Его как-то там из портала выкинуло… Давай не будем о нем, а? Ведь вернется не вовремя и услышит! Спросишь потом его самого, он лучше объяснит.
– А вот мне кажется, что ты просто боишься ляпнуть что-то не то, потому как вы не успели договориться, что будете вешать мне на уши.
– Ну какая ж ты злая! Вы с Кантором как будто местами поменялись. Ты стала противная и ехидная, а он, как по голове получил, сделался добрый и покладистый. Вас там по второму разу никто не проклял? Кстати, Кантор интересовался, не проклинала ли его ты.
– Я? Да с чего он так решил?
– Да вот кто-то проклял нашего товарища, он теперь пытается разобраться, кто именно. Ему это надо, чтобы проклятие снять.
– Да я же не умею.
– А тут не обязательно уметь, можно сгоряча сказать, и сбудется.
– Да не могла я вслух сказать, разве что подумать…
– А может, подумала? Попробуй вспомнить, что ты плохого о нем думала, когда он сбежал.
Ольга честно задумалась, хотя и не особенно верила в подобные предположения. В первые дни она много раз мысленно рассказывала беглецу, кто он есть на самом деле. Представляла себе, сколько «добрых» слов ему скажет, если доведется встретиться. До умопомрачения размышляла над истинной причиной странного поведения возлюбленного. Неоднократно думала, что все мужики гады и что больше она с ними ни за какие коврижки не свяжется. Но чтобы желать зла? Да не было такого!
– Кофейник! – напомнил Жак, все это время почтительно молчавший.
