Хроники странного королевства. Возвращение (Дилогия) - Панкеева Оксана Петровна (бесплатные версии книг .TXT) 📗
– Я вижу! – бессовестно соврала Ольга, так как, занятая тяжким интеллектуальным трудом, про кофейник успела забыть. – Насчет проклятия – ничего подобного не припоминаю. Ну думала, что гад он растакой, что на порог не пущу, если явится, но чтоб проклинать – даже в голову не приходило.
Жак хитро прищурился:
– И что, правда не пустишь?
– А занято! – мстительно огрызнулась Ольга и добавила: – Да он и не попросится, с его-то самолюбием… Ты же не хуже меня знаешь.
– А если все-таки попросится? Вдруг у него на почве больной головы самолюбие отключилось?
– Ага, то-то ты боишься, как бы он не услышал, что ты о его болячках треплешься.
– Так я же теоретически!
– А теоретически лучше подумай, правильно ли делает Артуро, что так его боится.
Жак умолк и сделал вид, что задумался. На самом же деле он, скорее всего, воспользовался поводом прекратить разговор на скользкие темы, боясь и вправду ляпнуть что-то не то. Ольге очень хотелось расспросить его подробнее, но как-то некрасиво получалось. Совсем недавно на каждом углу вещала, что не хочет о противном мистралийце даже слышать, а теперь вдруг расспрашивать вздумала…
Великий теоретик размышлял над вопросом неприлично долго, и Ольга уж хотела было напомнить, что ответа все-таки ждет, но, когда она уже открыла рот, из гостиной донеслись шорохи.
– О! – обрадованно вскинулся Жак. – Вот и Кантор вернулся! Ну я пойду в кабинете посижу, вы же, наверное, наедине хотели поговорить…
Шорохи в гостиной прекратились. Услышал, наверное. Сейчас войдет. И она скажет… Ой, а что же она собиралась сказать? Всю дорогу сочиняла – и в момент из головы вылетело! А предатель Жак, который мог бы хоть как-то поддержать разговор, вылетел из кухни пулей прежде, чем Ольга успела что-то возразить…
– Что, опять?! – испуганно ахнул шут уже из комнаты.
И знакомый, родной, незабываемый голос тихонько ответил:
– Да нет, все в порядке. Там что, Ольга?
– Ага.
И все. Больше ни слова. Только несколько шаркающих неторопливых шагов – и вот он, стоит на пороге, словно и не уходил никуда… Да что же это с ней такое, да неужели после того грандиозного позорища, что он ей устроил, ей все еще хочется броситься ему на шею расцеловать?! Хотя бы за то, что жив… Ольга набрала побольше воздуха и решительно выпалила:
– Здравствуй. Нам надо поговорить.
– Здравствуй, – негромко ответил Диего, едва заметно кивнул и присел напротив.
Надо было продолжать, он ждал обещанного «поговорить», а у Ольги словно язык отнялся, как тогда, зимой, под действием Закона об отборе…
Блудный возлюбленный выглядел ужасно. Хуже, чем после голдианского приключения, хотя на этот раз и лицо было цело, и руки-ноги на месте. Но тогда было видно, что даже в таком плачевном состоянии он не сдался и готов бороться до конца. До любого. Сейчас же в угасших угольках глаз дона Диего можно было видеть лишь усталость и грусть. Как будто сломалось в нем что-то. Хотя и с трудом верилось, что существует в мире сила, способная сломать упрямца Кантора.
Он молча дотянулся до полки с чистой посудой, налил себе кофе и опять замер, чуть ссутулившись над столом и обняв ладонями чашку.
– Говори, не стесняйся. Ты, наверное, много чего хотела мне сказать. Три луны сочиняла.
– Да нет, это ты мне скажи! – нашла наконец нужные слова растерянная девушка. – Объясни мне пару вещей, которые для меня так и остались загадкой. Какого черта ты прокрался в театр и подслушивал чужие разговоры? Это у тебя что, дворцовая привычка осталась? Или ты считаешь, так поступать порядочно?
– Я не нарочно.
– И это все? Не нарочно – и все? Это Плаксе, может быть, сходят такие объяснения, а тебя я до сих пор считала взрослым!
Он не возмутился, не огрызнулся, не потребовал сменить тон. Даже возражать не стал. Только нащупал пальцами серьгу и принялся неторопливо пощипывать, что означало – дон Диего начинает нервничать.
– Если тебе нужны подробные объяснения… Я действительно не нарочно залез на сцену и подслушал ваш разговор. Меня забросило в твой театр из Врат Судьбы. Понимаешь, я не знал, что делать и куда податься. Сердцем хотел вернуться, разумом понимал, что не должен… Я так и не сумел выбрать свой путь и решил шагнуть наудачу, чтобы судьба сама подсказала его мне… Торо уверял, что портал волшебный и выносит туда, где человеку самое место. Получается, или мне и вправду самое место в вашем обтрепанном театре, или я поймаю этого святого обманщика и порастрясу с него сало.
– У тебя еще хватает наглости напрашиваться! – вознегодовала Ольга, начиная потихоньку припоминать все то, что действительно сочиняла три луны.
– Я не напрашиваюсь. Это лишнее. Если уж судьбе было угодно так меня унизить, то пусть и дальше выкручивается сама.
– Тебя послушать, так все вокруг виноваты! Портал, Торо, судьба – все виноваты, только ты один чист и непорочен!
Серебряная сережка затрепыхалась как пойманная рыбка.
– Ольга, я понимаю, что обидел тебя своим неожиданным уходом, но я не хотел этого… Так получилось, я не успел объяснить, не успел даже дописать письмо… У тебя есть причины на меня сердиться, и упреки твои справедливы, и оправдаться мне нечем, но все же… попробуй меня простить.
– Знаешь, дорогой, – не удержалась от колкости Ольга, – если ты полагал, что я буду гоняться за тобой по городу со скалкой, чтобы отомстить по-мистралийски, то ты ошибаешься. Но ты еще сильнее ошибаешься, если думаешь, будто в моей жизни осталось для тебя место. Все, можешь об этом забыть. У меня другая жизнь, я люблю другого мужчину и, может быть, даже замуж выйду. Если захочу. И посмей только хоть пальцем его тронуть!
На этом гневную тираду пришлось приостановить, так как Ольга вдруг сообразила, что, если Диего сейчас ухмыльнется и спросит: «А если посмею, что тогда?» – ответить будет нечего. Не придумала еще, что делать в таком случае.
Он не спросил. Улыбнулся грустно и нежно, даже серьгу отпустил с миром.
– Отважный маленький воробышек, я верю, что в случае необходимости ты закроешь возлюбленного собственной грудью и выцарапаешь глаза любому обидчику, будь он хоть тролль, хоть дракон, хоть я. Но с чего ты вдруг решила, будто я собираюсь кого-то трогать?
– Знаю я вас, горячих мистралийских парней! Чуть что – и за ножи! А я хочу решать свою судьбу сама и не желаю, чтобы ее решали за меня два ненормальных самца в кругу на ножах!
Вот тут он действительно ухмыльнулся, на какой-то миг превратившись в старого доброго Кантора, от вредности которого страдал даже король.
– Ты всерьез веришь, что этот трус выйдет в круг, даже если его вызвать по всем правилам?
– Почему это ты решил, что он трус?!
– Потому что говорить со мной пришла ты. А твой мужчина, если его можно так назвать, побоялся. Может быть, он считает меня каким-то кровожадным маньяком, который все вопросы решает только ножом? Но почему в таком случае он не побоялся снарядить на встречу с этим чудовищем тебя?
– Потому что я так сказала!
Диего ухмыльнулся еще шире:
– Значит, я верно догадывался, у кого в семье яйца.
– А это не твое дело! Чтоб ты знал, для меня не главное в мужчине, сколько морд он может набить за один раз и насколько он хорош в кругу с ножом! Даже тебя я любила вовсе не за это!
– Я знаю, – просто ответил он, уже не ухмыляясь. – Я даже знаю, что до меня тебе безумно нравился Жак, и могу сообразить, что ты действительно ценишь в мужчинах. А ты, неужели ты за полгода так и не разобралась во мне хоть немного? Ну скажи, ты действительно считала, будто я приду, объявлю тебя своей собственностью, убью всех остальных претендентов и даже не поинтересуюсь твоим мнением? Разве я когда-либо давал повод так о себе думать?
Ольге стало стыдно, и собственная агрессивность вдруг показалась неуместной до оскомины. Она ожидала скандала, взаимных упреков, геройской битвы не на жизнь, а на смерть – и наткнулась на белый флаг и поднятые руки. Бесстрашный, отчаянный, непримиримый Кантор безропотно признавал поражение и даже не пытался сопротивляться. И добивать его не поднималась рука.
