Числа. Трилогия - Уорд Рейчел (читать книги онлайн полностью без сокращений .TXT) 📗
Дергаю бабулю за рукав:
— Вызывают. Гляди.
— Третий кабинет? Где это, Адам?
Дверь с цифрой «3» справа в углу. Сквозь стекло видно, что там уже кто-то есть и ждет нас — человек в мятом костюме с таким же мятым лицом. Когда мы входим, он привстает, вытирает руку о пиджак и протягивает бабуле.
— Верной Тейлор, — говорит он.
— Валери Доусон, — говорит бабуля и пожимает ему руку. Со мной он не здоровается. В кабинете пусто — только стол с ноутом и стулья.
— Присаживайтесь. Присаживайтесь. Ну, миссис… э-э…
— Доусон, — повторяет бабуля.
— Ну да, ну да. Чем могу быть полезен?
Бабуля глубоко вздыхает и разражается речью.
Так я и думал: спотыкается на каждом слове. Понятное дело, вот вы бы сами поверили, если бы я рассказал вам эту историю? Сижу, слушаю, и меня всего крючит от стыда за нас троих. Глаза сами собой ищут, на что бы отвлечься. Малыш из приемной глядит на нас. Прижался щекой к стеклу, и получилось как будто улиточья подошва. Бабуля с мистером Тейлором его не замечают, а я показываю ему язык. Лицо у него перекашивается. Он тут же отскакивает от стекла и теряет равновесие, падает и ревет. Сидит на полу, а мамаша даже не глядит в его сторону.
Меня бесит, что никто не обращает на него внимания, и бесит, что плачет он из-за моей рожи. Смотрю на мистера Тейлора. Бабуля уже давно перешла к делу. Мистер Тейлор слушает ее и делает какие-то пометки в компе, но стоит ей назвать дату — первое января, — как он перестает печатать и стреляет глазами сначала в сторону бабули, потом в мою. Его число я уже засек, а теперь оно снова бьет по мне. Он один из них, тоже «двадцать седьмой», только утопленник. Я их уже навидался, слышал шум воды в ушах, чувствовал, как она заливает легкие, заполняет живот, тащит меня вниз.
Мистер Тейлор довольно долго глядит на меня, а потом перебивает бабулю и в первый раз обращается прямо ко мне:
— Первое января, Новый год. Так как вы считаете, что произойдет?
— Не знаю. Какой-то катаклизм. От него обрушатся дома и все загорится. Вода тоже будет, много воды. — Говорить ему о воде — как нож острый, и голос у меня предательски дрожит: — Много народу погибнет. Очень много.
— И все, больше ничего? Никаких подробностей? Никакой настоящей информации?
— Это будет по-настоящему! Все будет по-настоящему! Я понимаю, вам кажется, что это выдумки, но на самом деле нет!
Бабуля подается вперед:
— Он их с рождения видит. Числа. Всю жизнь. Я не рассчитывала, что вы мне поверите, поэтому принесла вот это. — Вытаскивает папку с газетными вырезками, которые показывала мне. — Понимаете, его мама была такая же. Тоже видела числа. Может быть, вы ее помните. Джем, Джем Марш — про нее писали во всех газетах. Предсказала теракт на колесе обозрения в 2009 году. Смотрите, вот вырезки…
— Бабуля!..
— Ш-ш, Адам, это уместно. Это убеждает.
Подталкивает папку к мистеру Тейлору. Мистер Тейлор лезет в карман пиджака за очками и читает.
— Да, — говорит он тихо, как будто про себя, — да, я помню. Значит, это была ваша мама?
Он поднимает голову и смотрит на меня, как будто впервые видит.
— Да, — говорю.
— Но ведь она впоследствии все отрицала, не так ли? Утверждала, что все придумала?
— Она это сказала, чтобы от нее отстали. Вот и все.
Он тоже наклоняется вперед и пролистывает еще несколько бумажек. Потом снимает очки и откидывается на спинку кресла. Закрывает глаза и долго ничего не говорит. Даже не двигается, и в конце концов мы с бабулей переглядываемся, как раз когда он оживает.
— Позвольте мне рассказать вам, в чем заключаются мои обязанности, — говорит он. — По всей стране во всех городских советах есть люди, которые делают то же самое. Мы составляем планы, благодаря которым сумеем справиться с любыми испытаниями, какие только ни уготовит нам жизнь, — потопы, эпидемии, аварии, теракты, даже война. Главное — оценивать риски и заблаговременно все планировать. Мы регулярно встречаемся с правительством, вооруженными сипами, службами спасения и располагаем подробными стратегическими планами на случай любой чрезвычайной ситуации. — Он снова опирается на стол, локти у него скользят на бабулиных вырезках. — Поймите меня, пожалуйста, правильно: если в Новый год произойдет что-то непредвиденное, у нас есть все, чтобы преодолеть любые трудности. Мне бы хотелось, чтобы вы ушли отсюда, уверенные, что система все выдержит. Я не хочу, чтобы вы беспокоились.
Он начинает сгребать вырезки в кучу, наклоняется под стол — две-три из них упали на пол. Все ясно, сейчас нас выставят. Он уже на автопилоте.
— Видите ли, у нас есть системы раннего оповещения. Алгоритмы долгосрочных, среднесрочных и ближайших прогнозов, которые составляются на самых современных и надежных компьютерах. Мы…
— Дело не только во мне, — перебиваю я, — есть и другие люди. У Паддингтонского вокзала есть настенная роспись, картина. Девушка, которая ее нарисовала, видела все во сне. Видела ту же дату, что и я. И в Интернете их полно — тех, кто знает, что будет беда…
Мистер Тейлор продолжает запихивать вырезки в папку.
— Наверное, дело в каком-то кино, а может быть, по телевизору что-то такое показали. Научная фантастика. Засело в подсознании. Так частенько бывает. Полная иллюзия реальности.
— Какое кино, козел надутый, это реальность и есть! Надо всех эвакуировать из Лондона. Неужели непонятно?!
— Адам!
— Ничего страшного, миссис… э-э. Ничего страшного. Вам кажется, что это будет на самом деле, вы волнуетесь, однако ситуация под контролем, поймите. Нет никаких причин для паники, ни малейших. Предоставьте все нам.
— Значит, вы что-то предпримете? Начнете вывозить людей?
Бабуля пытается ослепить его своими фарами, но его так просто не возьмешь. Он прикрывает глаза и гнет свою официальную линию.
— Не нужно никого вывозить. Наши системы справятся с любой чрезвычайной ситуацией.
— Надо всех эвакуировать! — Сейчас я сорвусь на визг. — Здесь опасно. Здесь…
— Худшая опасность — это паника. Вы же сами знаете, что такое журналисты. Такую историю они раздуют в мгновение ока, и простые телезрители забегают как безголовые куры. Если все разом решат уехать, транспортная система не справится с наплывом пассажиров. Это было бы нежелательно, поэтому я вынужден настаивать, чтобы вы никому ни о чем не рассказывали и предоставили все профессионалам. — Он встает и протягивает бабуле руку. — Спасибо за внимание.
Она берет руку и некоторое время держит, а потом награждает мистера Тейлора своим фирменным взглядом. Ага, зацепила, я прямо чувствую, как у него поджилки трясутся.
— Нет-нет, вы определенно должны что-то предпринять, — говорит бабуля. — Вы этого так не оставите. Вы оповестите полицию, пожарных кого полагается.
— Да. Да, само собой. С соблюдением необходимых процедур.
— Оповестите, значит.
Впилась как клещ.
— Да, оповещу. Благодарю вас, миссис Доусон. На вашем месте, — добавляет он, понизив голос — я бы обратился к врачу. Мальчик у вас слишком возбудимый, тревожный. — Он уже шепчет: — Это может быть семейное.
Так и хочется заорать — эй, козлина, я тут, в твоем кабинете! — но я для разнообразия помалкиваю. Я хочу только одного — уйти отсюда, убраться из этой белой сверкающей дыры.
Малыша и его мамы в приемной больше нет. Вижу их в другом кабинете. Малыш ведет себя тихо, сидит у мамы на коленях и сосет палец. Она обнимает его одной рукой. Наверно, она его все-таки любит. Наверно, все обойдется. Мне вдруг приспичило узнать его число. Хочу понять, выживет этот малыш или нет. Мне это важно. Мы еще не смотрели друг другу в глаза, он глядел только на мои ожоги.
Бабуля тянет меня за руку.
— Идем, Адам, чего ты застрял? Пошли отсюда.
Даю себя увести на Хай-стрит, по которой гуляет ветер и хлещет дождь.
— По крайней мере, это была достойная попытка, — говорит бабуля по дороге к остановке. — Никто не скажет, что мы сидели сложа руки.
