Форд : Важнейшая проблема мира. том 1 - Форд Генри (мир книг txt) 📗
Старый Трест продолжал резвиться, уничтожая всё на своём пути, бросая почетные «звёзды» в тень, блокируя дорогу обещающим драматургам, оставляя без работы всех актёров, которые не проституировали бы искусство ради коммерциализма, и происходило то, что происходит всегда, - даже иудеи не сильнее закона природы, - возникло плохое дело «большой головы».
Г-да Кло, Эрианджер и их непосредственные соратники почувствовали себя королями проявлять некоторые черты предположительно королевской идиосинкразии.
Имели место, безусловно, и некоторые протесты против высокомерия Царей Театра. Вандербилты и другие Нью-Йоркские миллионеры воплотили свой протест в движении за создание национального театра, который был построен в Большом централь-лом Парке и на строительство которого был израсходован 1 млн. долларов. Один из членов Треста подтвердил свое рождение и воспитание, заявив, что эта попытка очистить театр была, в действительности, планом создать место для порока в интересах тех, кто поддерживает миллионеров. Это заявление вызвало глубокий резонанс, но в еще большей степени разоблачило основную концепцию театра по иудейскому Тресту, чем что-либо ещё. Г-н Беласко пришел из Сан-Франциско, где он выступал в различных ролях, включая такие, как бродячий декламатор, иллюзионист и актёр.
Джеймс Э. Герни проявил интерес к нему как к молодому человеку и обнаружил, что он способен был помогать самому себе в диалогах из напечатанных пьес. У Герни Беласко многое узнал о сценических эффектах и вскоре достиг больших успехов в детективных пьесах. Прибыв в Нью-Йорк, Беласко познакомился с г-ном Де-Мил-лем, иудейским драматургом, которому необходимо было только «чувство театра» Беласко, чтобы сделать его качества эффективными.
Беласко стал фактором усиления иудейского контроля над сценой следующим образом: он был связан с Фроманами, но ему не удалось убедить их в том, что г-жа Лэсли Картер, которая оказалась в центре сенсационного дела о разводе и которая отдала себя в профессиональное руководство г-на Беласко, была великой актрисой. Сделать звезду из г-жи Картер и завоевать публичное признание для нее оказалось длительной задачей. Фроманы не были симпатичными. И среди менеджеров также имело место несогласие. Шуберты обязаны были принять уход других иудейских магнатов, в особенности, уход Чарльза Фромана, и Шуберты взбунтовались. Шуберты происходили из г. Сиракузы, а их подготовка к театральной деятельности не обещала им преданности искусству. Они были мальчиками, раздающими программы, и билетёрами. Затем галантерейный бизнес показался им возможно более быстрой дорогой к богатству. Самюэль Шуберт стал практически продавцом билетов в театре. Через соответствующее время, узнав несколько имеющих рыночный интерес секретов театра, он организовал фривольные бурлески и комедийные спектакли. С этим он перебрался в Нью-Йорк и продолжал ставить свои музыкальные представления мелкого пошиба, пока имя Шуберт не стало нарицательным для подобных представлений. Конечно же, Шуберты принимали заказы на билеты в театры Треста.
Приблизительно в 1900 г. Шуберты поссорились с Трестом, а Беласко поссорился с Фроманами, и эти двое приветствовали друг друга как друзья-товарищи и продолжали искать то, что можно было бы сделать для их товарищества. Публике демонстрировались признаки отвращения к Тресту. Это было любопытно! Г-да Шуберты и Беласко обращаются к публике за помощью в борьбе против Беласко, и Шуберты должны играть роль обиженных независимых людей; затем возбуждается симпатия публики, и поддержка публики придаст «Независимым» силу нового Треста. Так это в точности и произошло.
Театральность Беласко помогла достигнуть этого результата. Он - актёр вне сцены, а также и на сцене. Он принимает позу благотворительного священника, одевает одежду с воротником священника, религиозный жакет и пиджак. Будучи португало-иудеем по рождению, Беласко одевается согласно своему понятию о чести, как он говорит, как его учитель в его ранние годы. Так или иначе, но костюм весьма эффективен, в особенности среди женщин. У него был дрожащий и смущенный голос, и он сидел в своём кабинете, освещенный таким образом, что его священническое лицо и блестящая копна седых волос казались возвышающимися из окружающей и загадочной тайны. Это очень эффектно. Одна женщина после того, как ей разрешили присутствовать и, когда она увидела лицо, поднимающееся из тени на свет, заявила следующее; «Теперь я лучше понимаю божественное смирение Иисуса Христа, поскольку я имела удовольствие встретить г-на Беласко.»
Таким образом, «мастер», как его называли, был хорошо обучен, чтобы вызывать симпатию публики. И он действительно обращался к публике. Конца его обращениям не было. Он рассказывал истории о персональных нападках на него. Он заламывал свои руки в безнадежной печали против угроз Треста в отношении сцены. Од-нако его собственникГ стерший не все были безукориз-ненными. Был один такой, «Гадкий Энтони», который привел к нему полицейского цензора. Однако существовала и весьма четкая концепция в умах публики относительно того, что Трест сделал со сценой.
Беласко сказал, что он был против Треста, а остальное было скоропалительной оценкой.
В октябре последнего (1920) года серьёзный спад поразил театральный бизнес. Даже в Нью-Йорке театры переживали тяжелейшую депрессию за все годы. Более 3000 актёров оказались безработными, а менеджеры были вынуждены прибегать к услугам агентов по продаже билетов по сниженным ценам, чтобы продавать свои места. И тем не менее в середине этого спада Шуберт объявил об открытии шести новых театров только в одном Нью-Йорке. В то же время они объявили и о постановке сорока спектаклей.
Сорок спектаклей! Если бы кто-то объявил, что он собирается построить шесть новых художественных музеев в одном городе и выставить в них необходимое число написанных маслом картин под его собственным руководством, то его посчитали бы сумасшедшим, в особенности, если бы существовало общее мнение, что он ничего не знает об искусстве и имеет картины, написанные просто для того, чтобы повысить стоимость своей недвижимости!
Это указывает на то, как основательно публика привыкла к «театру» и «киноиндустрии», что объявление об этих прежних пустяках воспринимается столь благодушно. Сорок спектаклей! - когда любой может сосчитать на пальцах обеих рук всех теперешних американских и английских драматургов, даже отдалённо заслуживающих внимания!
Говорят, что Шуберты не ожидают успеха более трёх из этих сорока пьес. Успех пьесы в артистическом смысле, это не ее бизнес. Поддерживать достаточное число пьес в действии и обеспечивать окупаемость капиталовложений в них- это, действительно, серьёзное дело.
Таким образом, теперь неудивительно, откуда проистекает театральный жаргон. Говорят, что актёр, который добивается успеха, «поставляет товары». Признанная актриса «широка как вся шерстяная ткань и полотно». Автор «переворачивает» свою публику. Девушка, не принадлежащая ни к какому конкретному классу, это «юбка». Молоденькая девушка из хора - это «бройлер» или «цыпленок». Актриса, которая играет роль авантюристки, это «вамп». Вееьмауспешная пьеса- это «нокаут». Если взять всё вместе, это и есть «шоу-бизнес». Это и есть результат иудейского контроля любой профессии, как скажет Вам любой американский адвокат.
В настоящее время протест имеет место только со стороны небольших драматических клубов, независимо от того, знают они это или нет, которые оказывают наиболее сильное «антисемитское» влияние на театральном горизонте.
Публикация от 22 января 1921г.
31. ИУДЕЙСКИЙ АСПЕКТ ПРОБЛЕМЫ «КИНО»
