Будь моей - Летова Мария (читать полную версию книги TXT, FB2) 📗

Делаю вторую попытку завязать галстук, узел опять похож на херню.

Распускаю и упираюсь руками в комод, снова глядя на свой телефон.

На хер.

Я выждал достаточно. Почти два дня.

Смахиваю блокировку и вызываю абонента, номер которого все эти годы хранил в своем справочнике как неприкосновенный. Включаю громкую связь, слушая затянувшиеся гудки.

Ну давай, Моцарт…

Я же сказал, что не кусаюсь.

Хочу, чтобы ты сама меня укусила. Показала зубы, показала, как выросла.

Она сказала, что я теперь ничего о ней не знаю. И это так.

Андрей не поставил меня в известность о моем менеджере, но я могу понять, почему заочно он выписал мне именно этого сотрудника. Свою сестру. Это дружеская забота. Качество, которое я всегда в нем ценил. За эти годы я не раз интересовался делами его семьи, но их дела мы никогда не обсуждали так детально, как будто я ее член. Он никогда не грузил меня их проблемами. Делать это в короткие встречи на другом конце земного шара было бы удивительно. Я получал от него общие ответы, вроде того, что у них все хорошо. Меня это устраивало. Да, твою мать, устраивало. Мои собственные дела были настолько нестабильными, что я и сам не хотел его грузить. Так совпало, что он прилетел в Лондон в ту неделю, когда я развелся. Почти три дня мы напивались и обсуждали финансовую стратегию его нового бизнеса. В следующий раз мы встретились в Сингапуре только через два года.

Тараню глазами телефон, пока знакомый звонкий голос не заполняет комнату:

– Алло.

Один звук этого голоса дает эмоций больше, чем все, что происходило со мной в последние годы. Я думал, что эмоционально сдох, но еще четыре дня назад понял, что нет.

Сдернув с комода галстук, набрасываю на шею и снова делаю попытку его завязать.

В этот раз спокойно и без истерики.

– Привет.

– Влад?

– Отвлекаю?

– Да, немного, – торопливо говорит Арина. – Ты что-то хотел?

Я много чего хочу.

Возможно, того, на что был неспособен когда-то, а сейчас… Я не собираюсь врываться в ее жизнь и ломать все к хуям, но слышать ее голос никто не может мне запретить. И думать о ней тоже.

На заднем плане у Арины тонкий детский визг, и я жду, пока он утихнет. Надеюсь, параллельно с риелторством она не устроилась в няни. Хотя я бы не удивился. Сезон экспериментов у нее явно открыт.

– Хотел узнать, как продвигается твоя работа.

– Отлично. Все под контролем. – Теперь ее голос плавает в фоновой вакуумной тишине, наверное, она вышла из комнаты. – Что-то еще?

Усмехаюсь, просовывая конец галстука в петлю и делая аккуратный узел.

– Пожалуй. Ты слышала про Балеганджур?

– Это район на острове? Что-то новое? Я посмотрю информацию…

Кладу руки на пояс, глядя на телефон.

Хочу видеть ее лицо. Ей идет новая прическа. Хочу видеть ее голубые глаза и чувственные губы. Ощутить на себе ее взгляд. Желание жжет где-то под ребрами, снова лупит меня под дых.

– Это балийские песнопения, – объясняю. – Духовная музыка. Рождается из бардака разных музыкальных инструментов, странная вещь. Ты бы оценила.

В динамике наступает короткое молчание, я слышу шум дыхания Арины и сжимаю губы.

Давай.

Реагируй.

– Музыка меня не интересует.

Я ей не верю.

Я знал, что меня здесь не ждут. Знал, когда садился в самолет. Я готов сесть в него снова, только одна маленькая деталь не дает мне спокойно убраться из города: я, твою мать, ей не верю.

– С каких пор тебя не интересует музыка, Моцарт?

И хоть о ее жизни я ничего не знаю, это я хочу знать. Мне важно знать, как можно отказаться от того, чем живешь и дышишь. Этот чёртов вопрос засел в моем мозгу гвоздем. Она не должна была бросать музыку. Она должна была и дальше разговаривать с цветами, музицировать и улыбаться, как гребаное солнце, какому бы дерьму я ее ни учил.

Арина молчит.

Слушаю эту тишину, чувствуя, как мышцы деревенеют, а сердечный ритм ускоряется.

Не бросай трубку, Беккер.  Поговори со мной еще…

– Каталог домов будет у тебя в почте завтра. Пока, Влад.

Ее голос сменяют короткие гудки.

Я смотрю на телефон еще несколько секунд, в течение которых сжимаю и разжимаю кулак.

Я не верил в то, что ее чувства ко мне могут быть чем-то большим, чем юношеская влюбленность. Твою мать, ей было двадцать, а наши отношения начали скатываться во что-то неконтролируемое уже тогда, когда я лишил ее девственности.

Как-то в университете, на одной из факультетских попоек, мы с ее братом трахали одну девушку на двоих. Он бы втоптал мне в глотку кулак, если бы узнал о том, что я трахаю его сестру…

Но я все равно эгоистично это сделал. На нее было легко подсесть.

Дергаю с вешалки пиджак и надеваю его на ходу, попутно забирая телефон с комода. Хлопаю дверью, когда выхожу из номера, срывая на ней свой неудовлетворенный голод, с которым теперь не расстаюсь.

Внизу у лифта вижу своего клиента. Это мероприятие негласно в его честь. Это часть маркетинговой стратегии, которую он разработал, в том числе и при моем участии.

– Вечер добрый. – Протягивает мне руку Роман Гец, один из самых успешных инвестиционных стартаперов страны.

Глава 8

– Движение перекрыто, ближе не подъедем, – объясняет таксист, пытаясь припарковаться у тротуара.

– Хорошо. – Егор смотрит в свой телефон, набирая какое-то письмо в почте.

На улице накрапывает дождь, но о сохранности прически я волнуюсь меньше всего, мои внутренние терзания посвящены другим вещам. Я перевариваю истерику дочери, которую она устроила, узнав, что я опять ухожу из дома и неизвестно когда вернусь. Сегодня среда, по средам мы обычно смотрим мультики и что-нибудь готовим, и мой уход не привел ее в восторг.

Егор притащил меня на мероприятие, посвященное вручению каких-то премий в области предпринимательства. Он должен был присутствовать на нем вместе с Андреем, но брат застрял в Китае на переговорах, и мы даже не уверены, успеет ли вернуться к моему дню рождения.

Я собиралась в спешке.

Здесь заявлен вечерний дресс-код, и у меня оказался единственный подходящий наряд, который не нужно было отглаживать и приводить в порядок, – белое шелковое платье в пол на бретельках с открытой спиной. У меня не было времени подобрать под него подходящее белье, только серьги. Платье слишком тонкое, поэтому пришло выйти из дома вообще без белья. Я не сказала об этом Рязанцеву, со стороны это все равно выглядит так, будто на мне что-то бесшовное и незаметное.

Егор предупредил в последний момент. Ни он, ни мой брат ни на что не номинируются, здесь номинанты немного из другой плоскости доходов. На пару ступеней выше. Значительно выше. Но на таких мероприятиях всегда лучше засветиться, чем нет.

– Выходим. – Егор открывает дверь, подхватывая мою руку.

От суматохи, которую два часа назад посеял в моих мыслях Градский, и от капризов дочери мне тоже хочется закричать! Мои волосы снова сырые, я снова не успела до конца их высушить, и они начали закручиваться на концах и пушиться у корней.

– Сейчас! – истерично выкрикиваю, пытаясь забрать свою руку назад.

Мне нужно собрать платье, чтобы оно не волочилось за мной по мелким лужам, которые остались после дождя.

Выбираюсь из такси, испытывая дикое желание сесть обратно и убраться отсюда подальше. Мне кажется, что сейчас я просто взорвусь.

На Рязанцеве костюм, который сидит исключительно отлично. Даже идеально. Егор выглаженный и причесанный, в отличие от меня. Подает мне руку, терпеливо дожидаясь, когда я наконец-то выберусь из машины, и поддерживает за локоть, пока идем ко входу люксового брендированного отеля.

Швейцар открывает нам дверь, мы заходим внутрь вместе с группой других гостей. На входе охрана обследует нас металлоискателем и сверяется со списками приглашенных.

Боже, сколько народа.

Вспышки фотоаппаратов мигают со всех сторон. Над головой огромная люстра с хрустальными подвесками, мраморный пол отражает все эти блики, ослепляя глаза.