В стране кораллового дерева - Каспари София (бесплатные версии книг .txt) 📗
Виктория вновь взглянула на женщину-мапуче, которая помешивала варево в котле. Распространялся аппетитный запах. У Виктории заурчало в животе, но она не осмеливалась попросить. Еды в деревне было мало, об этом Педро предупредил их еще в день приезда.
Она не ожидала увидеть тут такие же тольдо, как в лагере. Хижины стояли далеко друг от друга вдоль берега маленького озера, которое заросло камышом и кустарником.
Виктория решительно отвела взгляд от соблазнительной еды и продолжила прогулку по деревне. Ей хотелось показать Педро, что она больше не избалованный ребенок, которым была когда-то.
В деревне мапуче Виктория наконец увидела кацика — вождя. Иерримен, как он сам себя называл, был сильным высоким мужчиной с большим носом и выступающим вперед подбородком. Виктория подумала, что ему около пятидесяти лет. Шрамы свидетельствовали о боевом прошлом. Иерримен внимательно оглядел Викторию, когда она впервые предстала перед ним, потом взглянул на Юлиуса и поприветствовал их от имени жителей деревни. Виктория заправила светлую прядь за ухо. Она привыкла к удивленным взглядам индейцев, которые глазели на белую, странно одетую женщину. Несмотря на то что мапуче часто встречали белых: тут жили кузнецы (кузнечное ремесло особо ценилось у этого народа), несмотря на то что мапуче похищали белых женщин, несмотря на то что кацик умел читать, как в одно прекрасное утро узнала Виктория, индейцы все равно с любопытством наблюдали за ней.
Даже дети интересовались странной белой женщиной. Преодолев застенчивость, вскоре они стали подбегать к Виктории, щупать материал ее юбки и пуговицы. Виктория не могла не рассмеяться. Она жалела, что у нее не было костюма для верховой езды, вот тогда бы малыши выпучили глаза.
Сужай, семилетняя девочка, и ее младший брат Пичи стали верными спутниками Виктории. Оба немного говорили по-испански. Немецкого, конечно, они не знали, но Викторию это не огорчало. Дети вскоре познакомились с ней, назвали свои имена и теперь при встрече охотно болтали. Виктория рассказывала им о своих детях, указывала на предметы и называла их по-немецки. Девочка с серьезным видом слушала ее, а мальчик иногда радостно вскрикивал и убегал, но потом снова возвращался.
Тем временем Виктория дошла до маленького озера, села на берегу и стала смотреть на воду. Она вдруг задумалась о собственных детях. Эстелле и Пако было хорошо у Анны (в этом Виктория не сомневалась), но от тоски у нее болела душа. Она очень скучала по ним.
Откуда ни возьмись появились четыре большие птицы и пролетели над озером.
— Это фламинго, — произнес чей-то голос у нее за спиной.
Педро нечасто искал встречи с ней, с тех пор как Юлиус покинул мапуче. Виктория хотела ответить ему, но ей не хватило слов. В ее душе не было страха. Они видели друг друга. Они обнимали друг друга и целовали, забывая обо всем, что их окружает.
Виктория медленно встала и отряхнула юбку. Педро серьезно смотрел на нее. Вдруг она заговорила, не задумываясь над словами:
— Я боялась за тебя.
Педро погладил ее по щеке.
— Не беспокойся, — нежно произнес он. — Никто не сделает мне ничего плохого. Никто… И тебе тоже.
Виктория больше не надевала корсет, Педро попросил ее об этом, и она согласилась. Волосы она заплетала теперь в простую косу, которая падала ей на спину. За те недели, которые Виктория прожила в деревне, она изучила национальную одежду мапуче. Женщины по традиции носили четырехугольный черный платок, в который заворачивались. На плечи набрасывали черную шаль, на бедра повязывали украшенную широкую ленту. Мужчины носили пончо и чирипу. Как мужчины, так и женщины носили налобные повязки и серебряные украшения. У каждого украшения было свое название и магическое значение.
Большинство мапуче хорошо говорили по-испански. Как-то перед одной из тольдо Виктория заметила старика. Он был первым, кто ей улыбнулся, и поэтому она решилась подойти поближе. Через некоторое время они разговорились. На следующий день Виктория вновь направилась к старику и стала приходить к нему снова и снова. Даже мачи, мудрая женщина мапуче, однажды сидела вместе с ними. Виктория наконец отважилась задать вопросы, которые не давали ей покоя.
Она узнала, что мапуче также называют арауканами и что когда-то их земли простирались по всей территории Чили и Аргентины. Старик назвал ей три основные группы племен мапуче: пикунче, народ с севера, уильче, народ юга, и пегуенче, которые составляли самую известную и многочисленную группу. Он также рассказал Виктории о нгильятуне, молитвенном ритуале, который длится много дней. Готовилась обильная трапеза, обычно кусок мяса и кусок iwin kofke — жаренного в лошадином жиру хлеба. Нередко забивали лошадь и свинью, чтобы накормить гостей. Он говорил о We Tripantu — самом большом празднике года, который отмечали в самый короткий день, потому что тогда, по словам старика, солнце отдыхало и луна брала его работу на себя, чтобы солнце окрепло и могло потом сиять весь следующий год. Мапуче купались на рассвете не только для того, чтобы очиститься, но и потому, что вода в этот день была самой теплой.
Иногда к ним подсаживался Педро и тоже слушал, потому что считал себя таким же чужаком в этой деревне, как и Виктория.
В те дни Виктория много думала. Раньше она находилась в постоянном поиске, чем бы развлечь себя, но ей почти никогда это не удавалось. Зачастую в своих поисках она забывала о желаниях и чувствах других. Она постоянно оказывалась беспомощной. Теперь же жизнь заставила ее сдерживаться.
Однажды Виктория сидела рядом с мудрым стариком мапуче. Она смотрела на него сквозь языки пламени. Индеец улыбнулся ей. Его грубая коричневая кожа была покрыта глубокими морщинами. Черные глаза могли быть как серьезными, так и лукавыми. Орлиный нос, казалось, почти касался тонких губ. Седые волосы были зачесаны на пробор. Виктория положила руки на колени.
— Дедушка, — почтительно сказала она, потому что так все называли мудрых старых мапуче, — ты хотел рассказать мне побольше о своем народе.
Старик кивнул.
— Есть еще много такого, чего я не знаю, дедушка, я многого еще не понимаю.
— Да, хочу рассказать, дочка. Я хочу рассказать тебе больше о нас, о мапуче, — ответил старый индеец. — На нашем языке, который мы называем «мапудунгун» («мапу» означает «земля», «че» — «человек»). Мы называемся «люди земли».
Виктория кивнула. Она уже знала, что мапуче жили семейными общинами и даже создавали маленькие города.
— Но сегодня ты хотела рассказать мне о вас, о белых людях, — напомнил старик. — Я хочу знать, как вы живете.
Виктория опустила глаза.
— Тебе известно, как мы живем. Мапуче уже давно сталкиваются с белыми людьми.
Индеец улыбнулся.
— Но я хочу узнать что-нибудь о твоей жизни, Виктория.
Виктория все еще не поднимала глаз. Как ей описать жизнь, которая превратилась в привычку, жизнь, о которой она никогда не задумывалась? Она так давно не видела своих родителей! Ей нужно было подумать, прежде чем что-либо сказать.
— Я приехала из страны, которая находится далеко на востоке, за большим морем, — неуверенно начала она. — Там я познакомилась со своим будущим мужем. Он приехал из Сальты. Он рассказывал о здешних местах, и я захотела увидеть эту землю.
Виктория помолчала, задумчиво глядя вдаль. С тех пор прошло много времени. Она вздохнула и продолжила:
— Я долго плыла сюда на большом корабле.
Старый индеец покачал головой.
— И много людей приплывает на таких кораблях?
— Не знаю точно, но думаю, что да. — Виктория подняла глаза и, взглянув на старика, вздохнула. — Все белые приплыли сюда на кораблях, по морю. В городах живет много людей из разных стран земли.
«Но несмотря на это страна все еще кажется пустынной и заброшенной», — добавила она про себя.
Старик нахмурился.
— Это долгое путешествие?
— Да. — Виктория поправила рукава. — Это очень долгое путешествие. Вокруг много дней видишь одну лишь воду. Это словно водная пустыня. Иногда налетают шторма, и становится страшно, иногда воцаряется штиль… Тогда думаешь, что уже никогда не сдвинешься с места. Все нервничают, ссорятся.
