Последнее лето в Аркадии - Перселл Дейрдре (полная версия книги .TXT) 📗
Полицейские простились с нами, пообещав держать в курсе результатов расследования.
— Мы найдем его, миссис Бреннан, — сказал Ньюджент. Люди вроде этого Ярсо очень осторожны и умны, но с нами им не тягаться…
Наконец головная боль прошла окончательно, хотя одновременно появилось ощущение некоторой дезориентации. Со мной так всегда, если я принимаю лекарства, даже самые мягкие.
Итак, Том в безопасности, и это здорово.
Неожиданно я вспоминаю об отце.
Я разговаривала с ним дважды, с того дня как он уехал, но, понятное дело, ни словом не обмолвилась о том, что творится в «Аркадии». И на этот раз я снимаю трубку и набираю номер в полной уверенности, что расстраивать отца не стоит. Его ответное «алло» выходит каким-то слабым, еле слышным.
— Папа, что с тобой?
— Тереза? О, прости, я сейчас занят. У меня врач. Беспокоиться не о чем, обычный осмотр.
— Могу я перекинуться с врачом несколькими словами?
Я жду, пока доктор возьмет трубку.
— Я еще не окончил осмотр, Тереза. Давай я позвоню тебе позже. Можешь поверить отцу, на данный момент волноваться не стоит.
Я была почти уверена, что дело плохо.
Врач перезванивает через двадцать минут, уже из машины.
— Думаю, твоего отца надо отправить в больницу дня на два, просто для осмотра. — Голос у него бодрый, почти веселый, но меня не так просто обдурить.
— В чем дело? Что с ним не так?
— Мне не нравится его дыхание. Я послушал его: кажется, какая-то легочная инфекция. Сама понимаешь, с его диагнозом сопротивляемость организма крайне низкая. Опасаюсь развития пневмонии.
У меня начинает щемить сердце. Хочется оказаться возле отца, немного его поддержать.
— По семейным обстоятельствам я не могу быть рядом с ним, — говорю с сожалением. — Но раз отца кладут в больницу, пусть это будет больница Дублина. Я поговорю с ним и предложу этот вариант.
— Едва ли он способен перенести столь долгую дорогу, Тереза.
— Поездом? Разумеется. Я вызову частную «неотложку». Пожалуйста, подготовьте выписку из истории болезни и результаты всех анализов. Полагаю, это все пригодится.
— Мне кажется, решать вашему отцу, — осторожно вставляет врач, но я слышу в его голосе неожиданные нотки уважения.
— Полагаю, на этот раз отцу придется послушаться меня, — твердо говорю я. — Ему вообще не стоило уезжать. — Нет, это мне не надо было его отпускать. Я совершила ошибку, но не повторю ее больше. — Сейчас же позвоню ему и поставлю перед фактом. А к вам у меня просьба подобрать подходящую клинику в Дублине и связаться с персоналом. Подойдет только такое место, где отцу предоставят отличный уход. О деньгах не думайте, цена не проблема.
— Хорошо. Я перезвоню, как только все устрою. Думаю, лучше отправить его в больницу прямо сегодня. Ему требуется медсестра.
— Я поняла.
Вешаю трубку.
Во времена моего детства в магазине отца продавалась только всякая мелочевка, так что прибыль с него была невелика и семья считала каждое пенни. В первом замужестве мое материальное положение не слишком улучшилось, если не стало хуже. Мы с Майклом жили очень стесненно.
Когда же я переехала в «Аркадию», жизнь в этом плане стала меняться к лучшему. С каждым днем денег становилось больше, и порой мне было даже неловко, что я так быстро взлетела в ранг сначала среднего класса, а затем вскарабкалась и повыше. Теперь же большие деньги могли дать комфортное лечение для отца. И мне было совершенно не стыдно, что я имею возможность вышвырнуть огромную сумму на отличную клинику.
Подышав глубоко для решительности, я набираю папин номер.
— Алло? — отзывается знакомый голос. Теперь, внимательно вслушиваясь, я распознаю шелестящий звук одышки.
— Папа, это я. Не желаю слышать возражений: тебя отвезут в клинику на несколько дней.
— Хорошо.
— Я говорила с доктором Уильямсом, и мы пришли к выводу, что ты достоин лучшей клиники страны. Я вызываю частную «неотложку»; тебя перевезут в Дублин.
— Тереза…
— Папа, и не думай возражать. За тобой будет самый хороший уход, мой отец должен получать компетентное лечение. Я не могу оставаться в стороне, отсиживаться в «Аркадии», вдали от тебя. Мы должны быть вместе, папа.
Короткая пауза.
— Ладно, — мрачно бурчит в трубку отец. — И что за клиника?
— Пока не знаю. Зависит от того, что посоветует врач и будут ли свободные места. — После долгих дней бездействия, когда меня сковывало данное отцу обещание не суетиться, я рада, что наконец могу принести пользу. — Предоставь это нам. Я встречу тебя в Дублине. Договорились? Есть кто-то, кто поможет тебе собрать вещи?
— Здесь миссис Моран.
— Хорошо. — Речь о соседке. — Попроси, пусть упакует лучшую твою пижаму. Ты будешь лечиться, как настоящий король, обещаю.
Он цокает языком, делая вид, будто ему претит такой снобизм, затем заходится в кашле. Я жду, пока пройдет приступ.
— Да шучу, папа! Можешь плюнуть на пижаму, купим в Дублине. Да, кстати…
— Что?
— Я рада, что ты приедешь.
— Да уж…
Мы кладем трубки. Я улыбаюсь. Впервые мне предоставляется случай отдать дочерний долг. Пусть мы с отцом так и не научились говорить друг другу «люблю», пусть! Поступки важнее слов.
Глава 45
Поступки важнее слов… важнее слов…
Эта мысль крутится у меня в голове всю неделю, пока я мотаюсь между «Аркадией» и Дублином. В памяти постоянно всплывают какие-то цитаты из слезливых баллад, которые я напеваю про себя. Собственно, в моей жизни по-прежнему полно проблем, но я приучила себя смотреть на них чуть отстраненно и заниматься теми делами, которые требуют моего внимания в данный конкретный момент.
Том все еще не был у психолога, однако я записала его к одному специалисту. Впрочем, до первого визита еще довольно долго. И слава Богу!
Вы можете решить, что подобное упрямство выглядит глупым, и принять мое нежелание отвести Тома к специалисту за равнодушие к проблемам сына. И будете не правы. Пройдя огонь и воду еще тогда, когда я надеялась с помощью психотерапии докопаться до самых потаенных глубин его психики, теперь я предпочитала не лезть к мальчику в душу. Что хорошего, если в его голове будет ковыряться посторонний человек? Неужели вы считаете, будто собственная мать желает ребенку зла? Впрочем, мне все равно, что вы подумаете. Я не намерена перед вами расшаркиваться. Я и без того слишком долгое время была ранимой и зависимой монашкой Терезой.
Несколько дней спустя я приехала в дублинскую больницу навестить отца. Он выглядел куда бодрее, чем в тот день, когда я встречала его в приемной, прибывшего из Баллины на «неотложке». На щеках появился румянец, движения стали увереннее, кашель вроде ослаб. Мы даже говорили о том, чтобы он чаще приезжал в «Аркадию». В душе я знала, что дорога измучает отца, но все равно надеялась хотя бы еще разок повидать его в стенах своего дома. Потребность заботиться о больном отце достигла просто маниакальных размеров, словно я пыталась вложить в свои поступки всю годами скрываемую любовь и благодарность.
— Приезжай к нам, папа. Останешься на ночь, пообщаешься с мальчишками, — умоляла я. — Тебя привезут и отвезут обратно. Тебе не придется напрягаться и тратить силы. Можем даже нанять медсестру.
Последнее предложение отца ужаснуло.
— Ты с ума сошла! Представляешь, как дорого обойдутся ее услуги?
А потом, в один из дней этой длинной, суматошной недели, я вошла к нему в палату и нашла его без сознания. Пневмония.
В десять вечера ко мне вышел врач из регистратуры, тощий мужчина, кажется, индиец или пакистанец.
— Он очень болен, миссис Бреннан. Очень.
— Это мне известно.
— Сильнее, чем вы думаете. У вашего отца пневмония, иммунитет не справляется. — Мужчина посмотрел на меня из-под кустистых бровей. — Не желаете, чтобы я позвонил кому-то из ваших близких?
Это был слишком откровенный намек.
— Хотите сказать, он при смерти?
