Улица Райских Дев - Вуд Барбара (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .TXT) 📗
Джесмайн обошла больных по вызовам и возвращалась в клинику для вечернего приема.
– Саид завтра уезжает из Аль-Тафлы? – сочувственно глядя на докторшу, спросила ум Джамал, которой Джесмайн измеряла кровяное давление.
Это был последний вызов, и Джесмайн осматривала пациентку во внутреннем дворике перед ее глиняной хижиной.
– Да. Доктор Коннор должен ехать.
– Докторша, это ошибка. Удержите его здесь.
– Или поезжайте с ним, – вмешалась миссис Раджат. – Вы такая молодая женщина! Еще натерпитесь от одиночества в старости – вот как я.
Джесмайн отвернулась от женщин, укладывая аппарат для измерения кровяного давления в медицинскую сумку. Две ночи назад они с Коннором занимались любовью, и это было прекрасно. Потом они разговаривали до рассвета, потом снова любили друг друга. Он казался ей таким близким, она знала, что он понимает ее и разделяет ее чувство. Ум Джамал права – разве Джесмайн в силах отпустить его? Но Коннор не останется.
– Я люблю вас, Джесмайн, – сказал он, – но если я останусь здесь, я погибну. Я отдавал этим людям свои силы, отдавал без конца, и мне уже нечего отдавать. Они как будто съели мою душу, и я должен спасаться, бежать отсюда. Я должен уехать, Джесмайн, а вы должны остаться.
Идя из дома ум Джамал в клинику, Джесмайн думала, что ей действительно суждено Богом остаться в одиночестве, навсегда разлучившись с Коннором, никогда его больше не увидеть. Вдруг она заметила, что идет не в клинику, а к дому, где жил Коннор, но не остановилась, а ускорила шаги. Коннор перед домом укладывал вещи в свою «тойоту». Он обернулся на ее крик, и она упала в его объятия.
– Я люблю тебя, Деклин. Я не в силах расстаться с тобой!
Он целовал ее, пропуская пальцы сквозь ее золотистые волосы. Она прильнула к нему:
– Я потеряла все, что любила, даже сына. Я не могу потерять тебя. Женись на мне.
Мухаммед был охвачен паникой. Все удалось с пугающей легкостью: он прошел черным ходом, никого не встретив на пути, и положил нарядную подарочную коробку, в которой лежала мина, на краю сцены, недалеко от дверей костюмерной, включил таймер и вернулся на улицу Райских Дев. Около дома он посмотрел на часы – оставалось тридцать минут! Дом почему-то был пуст. Навстречу ему сбежала с лестницы его кузина Асмахан в вечернем платье из блестящего шелка, окутанная облаком ароматов, и удивленно воскликнула:
– Как, ты опоздал! Все уже там! Ну, поедем со мной. – И он вспомнил, что сегодня состоится чествование тети Дахибы, на котором будет присутствовать вся семья.
– Я забыл, Асмахан. А где это будет?
– В клубе «Золотая клетка».
Амира проснулась сред ночи – у нее щемило сердце. Не потревожив сон своих юных спутниц, она набросила свои белые одежды и вышла из комнаты. Резкий холодный воздух пустыни охватил ее.
Она молила Бога, чтобы причиной стеснения в груди был поздний ужин, которым их накормили гостеприимные монахи, а не сердечный приступ. Она должна жить до дня, когда Бог вернет ей память! Вчера она обошла со своими спутницами всю территорию монастыря, которая равнялась площади небольшой деревни, посетив красивую церковь, сады, усыпальницу, где хоронили монахов монастыря. Но нигде воспоминания детства не ожили в ее душе.
Пустынный дворик был залит лунным светом; Амира окинула взглядом скромные постройки и вспомнила, как они вчера удивились, увидев в стенах монастыря построенную в давние годы небольшую мечеть; сейчас ею пользовались кочевники-бедуины.
Дрожа от холода, Амира решила вернуться в дом, но что-то вдруг остановило ее. Поглядев в ночное звездное небо, она осознала, что Бог указывает ей путь, и начала медленно, с трудом подниматься по ступенькам к каменному парапету, ограждающему монастырь.
Большой черный лимузин Хакима Рауфа медленно двигался в потоке машин по улицам Каира. Дахиба смотрела на оживленную толпу каирцев, вышедших из своих домов для вечерних прогулок и развлечений, и радостно улыбалась.
– Ты мне так и не скажешь, что за сюрприз? – спросила она Хакима.
– Не скажу, – ответил он с улыбкой, – сейчас сама увидишь.
Мухаммед смотрел на часы. Мина должна была взорваться через пятнадцать минут, а его машина еле двигалась в густом потоке каирского вечернего транспорта. Он пытался дозвониться в клуб, но линия была занята. Доехать до полицейского участка не было времени; оставалось одно – ринуться в клуб, выхватить мину и швырнуть ее в Нил. Но машина не двигалась – движение то и дело перекрывали.
Боже мой, помоги мне!
Он выскочил из машины, оставив мотор выключенным, и кинулся к реке.
Дав последние инструкции Насру и Халиду, которые оставались работать в Аль-Тафле под руководством нового главного врача, который должен был на днях приехать, Деклин решил посмотреть, что делает Джесмайн. После того как она пришла к нему и Деклин согласился, чтобы она ехала вместе с ним, они занимались любовью, а теперь она, наверное, дома и складывает вещи.
Он шел по улице, вдыхая запахи готовящейся в домах пищи, когда с минарета мечети донесся призыв муэдзина к вечерней молитве – мечеть находилась рядом с клиникой. Он подошел к клинике, открыл дверь, которая оказалась незапертой, и вошел. Дверь комнаты Джесмайн оказалась незапертой, но ее там не было. Он прошел в закрытый домик за домом, где недавно танцевали «заар». Вдруг он увидел Джесмайн, коленопреклоненную на молитвенном коврике.
Никогда раньше он не видел ее на молитве. Это было чарующее зрелище: в лунном свете, одетая в белый халат и тюрбан, она простиралась в молитве пластично и грациозно, как танцовщица. Он услышал арабские слова, срывающиеся с ее уст, увидел в ее взгляде страстное молитвенное выражение и еще что-то… Печаль? Просьбу о прощении? Вдруг Деклин швырнул на землю сигарету, растоптал ее и через клинику быстро вышел на улицу.
Хаким вошел в парадный вход клуба «Золотая клетка», держа за руку изумленную Дахибу. Все вскричали:
– Сюрприз! – и оркестр, с которым много лет выступала Дахиба, заиграл мелодию, которой всегда начинались ее концерты.
Мухаммед ворвался через боковой вход; прорвавшись через толпу лакеев и поваров, он влетел в обеденный зал ресторана и увидел всю семью – деда Ибрахима, бабушку Нефиссу, свою мачеху Налу, здесь были тетки, дяди, двоюродные братья и сестры, от старейших членов семьи до новорожденных, даже беременная на последнем месяце жена Ибрахима Атия.
Все бурно зааплодировали Дахибе, которая выходила на сцену, опираясь на руку Камилии.
– Боже мой, – прошептал Мухаммед и закричал: – Все, все выходите отсюда! Выходите на улицу, скорей!
Амира шла вдоль каменного парапета, ограждающего территорию монастыря, чувствуя, как лунный свет льется на ее плечи, а холодный ветер пустыни развевает белые одежды. Она смотрела на безлюдный ландшафт и пыталась представить себе место, где находился лагерь ее снов. Обходя монастырь кругом, она видела темные силуэты гор с острыми вершинами на фоне неба, линию крыш и стен монастыря, и вдруг… странно знакомый четырехугольный силуэт – это был минарет мечети, которую они вчера видели, и она узнала в нем четырехугольный силуэт своего сна.
Значит, стоянка была здесь.
На нее пахнуло нежным запахом гардении, и она услышала голос своей матери, ясный и чистый:
– Смотри, дочь моего сердца, то Ригель в созвездии Ориона, звезда, под которой ты родилась. Видишь, она голубая!
Молнией сверкнуло все и раздалось в ней чудным ударом. Она увидела цветные палатки и стяги на них, пение и пляску вокруг костра, посетивших лагерь важных бедуинских шейхов в красивых черных одеждах, услышала их рокочущий смех. Амира пошатнулась, прислонилась к стене, и прилив воспоминаний обрушился на нее, как наводнение.
У нас был дом в Медине. Мы ехали в Каир к маминой сестре Саане, которая ждала ребенка. Мама говорила, что дедушка будет так рад нас увидеть! Он тоскует по дочери с тех пор, как выдал мою маму замуж за аравийского принца, вождя большого бедуинского племени, – моего отца. И я, когда вырасту, выйду замуж за принца. Его зовут Абдулла, и он станет после моего отца вождем нашего племени.
