Наследие белых богов - Сидоров Георгий Алексеевич (читать полностью книгу без регистрации .TXT) 📗

Георгий Сидоров

НАСЛЕДИЕ БЕЛЫХ БОГОВ

Пятая книга эпопеи

«Хронолого-эзотерический анализ

развития современной цивилизации»

Научно-популярное издание 

ГЛАВА 1

ВСТРЕЧА И ПЕРВЫЕ ТРУДНОСТИ

Осмотрев местность, я решил идти к озеру по свежей гари. Свежий пал [1] прошёл по склону холма, не задев крупных деревьев. Слегка обуглившись, они не накренились, не упали, а, с честью выдержав огненный смерч, остались стоять на своём месте. Выгорел только сушняк и частично подлесок, это заметно облегчало движение вниз. И я, обходя редкие валуны, быстро спустился к журчащей по камням мелкой таёжной речушке. Ещё пара километров вниз по ручью – а там и озеро, рядом с ним прячется скит странного старика.

«Как он меня примет?» – думал я, прыгая с камня на камень.

Дорога стала совсем плохой. Гладкие окатыши чередовались с острым скользким щебнем, по которому было трудно ступать, но не прошло и десяти минут, как щебень с галькой кончились, и впереди показалась звериная тропа. Она шла в нужном мне направлении, и я, мысленно поблагодарив Бога за хорошую дорогу, быстро пошёл между растущими вдоль ручья кедрами. Но не преодолел я и пятидесяти метров, как со стороны леса на тропу выскочил крупный заяц и, вместо того чтобы от меня бежать, сделал пару прыжков в моём направлении. Видя странное поведение косого, я невольно остановился. А заяц тем временем, оказавшись рядом со мной, уставился на меня и остервенело заколотил по земле передними лапками. Потом зверёк подпрыгнул, сделав в воздухе оборот на триста шестьдесят градусов, и опять принял угрожающую позу.

– Ну и ну! – открыл я рот от удивления. – Ты что, брат, совсем того? Вздумал меня пугать? С каких это пор человек должен бояться зайца?

Я присел на корточки и внимательно посмотрел на взъерошенного зверька.

– Может, ты белены объелся? Или, чего доброго, заболел бешенством? – обратился я к зайцу. – Давай, убирайся с дороги! Ты здесь не хозяин.

Но заяц не обратил на мои слова ни малейшего внимания. Он подпрыгнул и, развернувшись, попытался ударить меня в лицо задними лапами.

– Ты, я вижу, на самом деле не в себе, – поднялся я во весь рост. – Давай проваливай, а то отхлещу тебя вот этой веткой! – показал я косому на отломанный мною берёзовый прут.

На этот раз моё обращение подействовало. Заяц отскочил в сторону и, спрыгнув с тропы, показал всем своим видом, что дорога открыта. Я медленно прошёл мимо ушастого смельчака и, махнув ему на прощание, направился в сторону озера. Когда я оглянулся, зайца на месте уже не было.

«Куда он пропал? – невольно мои мысли вертелись вокруг произошедшего. – Здесь зайцы чувствуют себя хозяевами леса, смотрят на человека без страха, как на некое странное существо. А что будет, если из-за этих кедров навстречу мне выйдет косолапый?» – и я невольно сбросил с плеча заряженную пулями «Сайгу».

Но на тропе никто не появился. За всю дорогу до впадения ручья в озеро через тропу перепорхнул один рябчик, да пара поползней [2], перелетая с дерева на дерево, несколько минут суетились впереди меня, оглашая лес своим писком. Наконец, впереди, сквозь деревья показалась гладь таёжного озера.

«Всё-таки дошёл, – улыбнулся я сам себе. – Точнее, дополз».

Было ясно, что тропа вела на другую сторону ручья как раз туда, где находилась загадочная избушка с не менее загадочным дедушкой. Я перешёл ручей и, выйдя на чистое место, увидел крышу покосившегося строения.

«Интересно, как меня примет её полусвихнувшийся хозяин? – мелькнуло в сознании. – Собственно, какой бы приём ни был, он всё равно для меня хорош. Потому что выгнать того, кто плёлся к нему сквозь тайгу и горы почти два месяца, человек вряд ли сможет. Во-первых – не за что, и, во-вторых, он же не зверь, а такой же, как и я, двуногий. К тому же мой визит не просто так. Я званый гость, значит, отношение ко мне должно быть вполне нормальным».

Рассуждая таким образом, я смело направился к избушке. Когда я вышел на пригорок, передо мной открылась живописная картина. Домик оказался не один. Метрах в двадцати от него стояла, судя по всему, небольшая банька, а за ней маячил не то амбар, не то сарай. Второе строение смотрело на окружающий мир проёмами пустых окон, дверь в него была открыта, а рядом с ней лежала какая-то собака. При моём появлении она поднялась и, вместо того чтобы залаять или побежать в мою сторону, преспокойно усевшись, с невозмутимым видом стала наблюдать за вышедшим из леса бродягой-оборванцем.

«Что за странный мир? – пронеслось в моей голове. – Зайцы агрессивные, на людей бросаются, а собаки наоборот – спокойнее некуда».

Подойдя ближе, я заметил вторую собаку. Она лежала в тени между избой и баней и, подняв лобастую голову, тоже смотрела в мою сторону. С первого взгляда я понял, что передо мной два великолепных экземпляра местных эвенкийских лаек: серо-голубой масти, с белыми масками и такими же чулками, они на фоне ветхой избы, баньки и сарая казались выходцами из ныне забытого человечеством мира. Наконец первая лайка встала и медленно пошла в мою сторону, за ней поднялась и вторая собака. Только тут я увидел, какого роста эти лаечки. Рост кобеля на глаз был около 70 см, его подруга была немного ниже, но тоже далеко не маленькая. Тут я невольно вспомнил собак, которые мне когда-то достались от моего старого кондинского друга. Ни Халзана, ни Дамки давно не было в живых. Обе лайки погибли в огне неизвестно кем устроенного пожара. Страшная и нелепая смерть! От воспоминаний меня бросило в озноб. Та же самая порода, только собаки не чёрные, как мои, а серые. Неужели совпадение? Наверняка нет. Скорее это какая-то закономерность. Хранители орианской традиции упорно продолжают культивировать древнейшую породу домашней собаки – лайку наших далёких предков. Между тем огромный серый кобель, навострив уши и закинув пушистый хвост на спину, подошёл ко мне вплотную. Он внимательно, без тени агрессии, посмотрел мне в глаза, потом обнюхал мои сапоги, грязные, пропахшие костром засаленные порты и, неожиданно зарычав, с видом крайнего пренебрежения отправился на своё место.

– Видишь, даже собаку от тебя тошнит! – раздался за моей спиной скрипучий, как ржавые дверные навесы, голос. Повернувшись, я увидел перед собой хозяина хутора. – Рвань ты харальгонская [3], посмотри на кого похож! Худой, как щепа, – старик с крупным крючковатым носом и диковатыми выцветшими глазами, стоя за моей спиной, с нагловатым видом знатока меня разглядывал. – Ну ты и урод! Всяких я видел, но таких, как ты, доколе у меня ещё не было! Как только мать Земля тебя носит? От твоей образины [4] за километр смердит! Прёт пропастиной [5], задохнуться можно. У тебя что – зарок не мыться? – смотрел он на меня, как на ядовитого паука.

– Да нет, – пробормотал я. – Каждый день перед сном стараюсь купаться. Правда, не всегда получается, дорога есть дорога...

– Он старается купаться! Вы слышали? – прорычал хозяин хутора, обращаясь к своим ощетинившимся псам. – Старается, но почему-то прёт от него, как из могилы! Ну ты и фрукт! Давай-ка назад к ручью и вымойся, как следует. Да рубище своё заодно постирай, да зашей дыру на своей тощей заднице. Или у тебя иголки нет?

– Всё у меня есть, – поёжился я от такого, мягко сказать, не очень радушного приёма.

– Иди на ручей и не вздумай своим дерьмом и вонью осквернять озеро! – напутствовал меня рассвирепевший дедушка. – Хорошо, что ручей течёт из озера. Будь иначе, я бы тебя отправил смывать с себя пропастину на водораздел, вёрст за десять отсюда.