Мелхиседек. Книга 2. Человек - Нюхтилин Виктор Артурович (лучшие бесплатные книги .txt) 📗
Один из таких языков остался совсем без названия, ибо никакое самое говорящее название не передало бы всю глубину идиотизма его идеи. Он просто известен как язык, созданный Е. Гуриным. Другой оригинальный талант этого направления, немец И. Шлейер, сумел, наоборот, в названии не только передать всю суть созданного им языка, но и всю глубину своего душевного состояние. Язык назывался "воляпюк". Но дальше гениального названия дело не пошло. В языке не смог разобраться даже Лев Толстой, который тоже не отличался показательной психикой. Но это обстоятельство ему не помогло. Как и воляпюку (трудно удержаться, чтобы еще раз не привести это прекрасное по отраженному смыслу слово).
После этого в 1887 году появился эсперанто, автором которого был варшавянин Людвиг Заменгоф. Это был очень простой по конструкции и по словообразованию язык. Шуму понаделал он много. Считалось, что вопрос, наконец-то, решен. Трубили фанфары и били барабаны. Развевались стяги и производились фейерверки. Празднование органично перешло в похороны. У эсперанто были шансы за более, чем столетний свой возраст. Он ими не воспользовался. А не воспользовался он ими потому, что у него этих шансов не было.
Люди не могут делать то, что может делать Бог! Когда Адам захотел стать как Бог, он увидел, что он - наг.
В настоящее время этим интеллектуальным эксгибиционизмом занимается еще множество людей. Число имеющихся международных языков перевалило уже за 300. В данном случае, когда множество состоит из нулей, оно должно также считаться нулем, каким бы количественным числительным этот нуль не выражался.
Безумствовать можно бесконечно. Мы даже можем предложить свой вариант всемирного языка. В 1975 году компьютер подсчитал, что Шекспир обошелся в своем творчестве 31 000-ю слов. Следовательно, набором числительных 1,2,3,4,5,6,7,8,9,0, и их взаимной комбинацией, можно выразить тридцать одну тысячу слов и язык готов! Однако и этого для общения слишком много. 14000 слов Шекспир употребил всего по одному разу, 4000 по два раза, 2000 - по три, 1500 по 4 раза, 1000 по 5 раз, 800 по 6, 600 - по семь и т.д. Итого более 80% слов, (26 000), употреблялось не более 10 раз. Чтобы выразить оставшееся количество слов достаточно десяти арабских цифр, причем местоимения сразу же получат символы от 1 до 6 цифры. Падежей достаточно оставить не более двух, (вспомним, сколько их в английском). Для существительных примем четную комбинацию цифр, а для глаголов - нечетную. Для прилагательных привлечем какой-нибудь арифметический знак, например "", (если стоит такой знак перед комбинацией цифр, то вне зависимости от того четная она или нечетная, мы будем знать, что это прилагательное), а для остальных грамматических форм - римские цифры и их комбинации. Для каждой части речи - своя комбинация. Примирили и Восток и Запад, создав общий язык в письменной форме. Для устной его формы возьмем любой язык, где образование и произношение числительных самое простое, быстренько выучим счет до тысячи, и начнем полученный язык набирать универсальным языком. Римские цифры будут звучать так же, как и арабские, но выделяются щелчком языка, чтобы разделять части речи. Прилагательные выделяем присвистом, (поганить что-нибудь - так до конца!). Не более 15 минут работы, и язык придуман.
За сутки можно придумать до десяти искусственных языков между приемами пищи, отдыхом, актами ликования, процедурами и обходами дежурного врача.
Резюме можно подвести одним анекдотом, в котором после просмотра передачи по телевидению об одной из экзотических стран, где датой рождения считается только тот момент, когда человек уже обзаводится собственным домом, машиной и достигает безбедного существования, один из телезрителей обращается к своему соседу: "Кум, когда я умру, напиши мне на могиле - "Родился мертвым".
Все эти языки рождаются мертвыми, но очень похожими на настоящие языки так же, как остаются мертвыми скульптуры, созданные людьми, ибо они созданы людьми. Оживлять может только Бог. Для этого достаточно набору звуков попасть в зону действия языка, как они оживают и начинают нести в себе смысл и неограниченные возможности трансформации. Попадая в искусственную безжизненную зону псевдоязыка, создаваемого человеком, самые продуманные слова и грамматические приемы остаются мертвыми и неспособными жить самостоятельной, законоформирующей жизнью. В этой связи очень показателен феномен матерного языка, где есть всего три слова, два из которых обозначают мужской и женский половые органы, а третье - то действо, которое совершается этими органами при их соответствующей подготовке. В качестве украшательного элемента в этом языке служит всего одно, четвертое слово, которое считается литературным, но его не принято приводить даже в литературе без особой крайней надобности. У нас этой надобности не возникает, несмотря на опасную близость темы, поэтому мы, не называя ничего своими именами, но, будучи уверенными, что все понимают, о чем идет речь, просто напомним, что этими четырьмя словами образован целый язык, на котором не ругаются, а разговаривают! По выразительности он не уступит, а зачастую и превзойдет литературный язык. Если кого коробит такой пример, то мы ему предложим два слова: "перифрит" и "мезолефер". Они нам ни о чем не говорят, как искусственно созданные, но, если мы представим их в таком, например, виде, как "Перифрит Мезолеферович", то они станут сразу же нести абсолютно конкретную информацию. Таково то свойство живительного поля языка, в которое они попали. Если мы возьмем только одно слово "мит", которое ничего не значит, то из него одного мы можем получить вполне определенные фразы на нескольких языках сразу: Митный мит митно митнул митиху, митуя митяев, - русский язык. Мити Мит митли моут Мити, митинг митиз, - корявый английский язык без артиклей для чистоты картины. Митерер Мит митзам гемитте Миттенин, бемитинг Миттенен, - плохой немецкий тоже без артиклей. Митнеули мити митоба митда калмитонад, митеби митод, - ужасный грузинский, но все же грузинский. Экспериментировать можно с любым языком, везде будет получаться так, что язык передает нам смысл не через содержание конкретных слов, а через некий неуловимый, но неумолимый закон, формирующий у нас мгновенную картину содержания мысли нелогическим путем получения каких-то готовых порций взаимосвязанных понятий. Получается, что мы можем знать язык, не зная его слов, и не знать языка, даже зная все его слова. Слова, как явления материальные, являются лишь придатком, конечным оформлением чего-то нематериального, но законодательно первичного. Можно заменить все слова языка на другие, но язык останется тем же самым языком. Можно ввести во все языки одни и те же слова, но эти языки останутся разными языками. Если сущность языка не подвержена изменению путем изменения материальной его составляющей, то, следовательно, эта сущность нематериальная, а надматериальная и к нам никакого отношения в смысле возникновения не имеет.
Но мы не только не умеем создавать языки, но еще и губим то, что нам досталось в свое время. Там, где человек прикасается к языку методологически, происходит его полная идиотизация. Например, умные дяди и тети уже не один век пытаются убедить русских, что "кофе" не среднего рода, а мужского. С чего они такое взяли - совершенно непонятно! Все слова, имеющие окончание -о или -е в русском языке - среднего рода. Отнесение кофе к существительным мужского рода - явный признак затянувшейся шизофрении на почве лингвистики. Точно также нельзя говорить о пальто во множественном языке "польта". Если бы заумники не мешали этому процессу, то это слово давно прижилось бы и стало естественным, а язык более живым. Даже на ударения в словах получили монополию некие лица с научными регалиями, а не сам язык, который хочет баловать ребенка с ударением на первом слоге, а они предписывают ему это делать с ударением на третьем слоге. То же самое можно сказать о слове "красивее", где предпочтение для ударения отдается почему-то букве "и". Спросите у любого электросварщика от Бреста и до Курил: "Чем ты осуществляешь свой рабочий процесс?", (спросите именно так, ибо, если вы спросите: "Что ты все время держишь в правой руке во время работы?", то его ответ может или не уложиться в рамки нашей темы, или радостно воспринят как предложение), и он вам четко ответит: "Держаком!". А, начиная с тридцатых годов, официальная отраслевая литература называет держак "электрододержателем", и сварщик получает двойки на переаттестациях, если держал несколько раз непосредственно перед экзаменом в правой руке совсем не держак, и не может выговорить его официальной фамилии. Очиновненный человек убивает живой язык всеми силами своего таланта. В этом он видит свой прямой долг перед потомками.
