Сверхнормальное. Путь к овладению сверхвозможностями - Радин Дин (первая книга TXT) 📗
Почему к концу тысячелетия всевозможные мистики, независимо от религиозной и культурной принадлежности или уровня образования, более согласованно высказываются о природе этой «иной реальности», чем большинство ученых по любому предмету – от причин климатических изменений до вкуса мороженого? Британский философ Алан Уоттс заметил по этому поводу:
…единый философский консенсус универсального свойства. Его всегда придерживались [мужчины и женщины], сообщавшие об одних и тех же прозрениях и проповедовавшие одну и ту же сущностную доктрину, в наше время или шесть тысяч лет тому назад, в Нью-Мехико на Дальнем Западе или в Японии на Дальнем Востоке [89].
Психиатр и исследователь психоделических феноменов Рик Страссман тоже озадачен невероятной субъективной общностью запредельных реальностей. Он предположил следующее:
Легкомысленные, произвольные измышления едва ли могли бы достичь такой степени единства. Как заметил не без сарказма Кен Уилбер: «Восемьдесят три галлюцинирующих шизофреника не смогли бы вместе добраться до туалета, а не то что до дзенбуддизма» [90].
Стоит заметить, что не все теологи и религиоведы принимают перенниализм. Некоторые, напротив, придерживаются «конструктивистских» взглядов; они ясно видят разницу между эзотерическими традициями и практиками и настаивают на том, что эти различия ведут к совершенно различным состояниям сознания и восприятия. Другие же считают, что поскольку мистическое мировосприятие лежит в основе человеческой природы, а человек не особенно изменился за последние 10 000 лет (а может, и за большее время), некая форма перенниализма должна быть ему свойственна. Тем не менее культура в значительной мере определяет наше восприятие тех или иных явлений.
Невзирая на тонкости интерпретации эзотерического опыта, многие мистические традиции заявляют, что существуют конкретные методы, направленные на достижение этих состояний. Как считает психиатр и исследователь медитативных практик Роджер Уолш:
Сопоставление традиций выявляет существование семи практик, повсеместно признаваемых основополагающими для эффективного надличностного развития. Вот эти практики: этичность, перенаправление мотиваций, трансформация эмоций, тренировка внимания, повышение осознанности, развитие мудрости и постоянная помощь другим. Созерцательные традиции постулируют, что медитация имеет первостепенное значение для такого развития, поскольку она охватывает сразу несколько этих процессов [91].
Современная физика выработала свою собственную версию вечной философии в форме квантовой теории. В то время как множество рядовых физиков ломают голову над неверными объяснениями математических моделей, создатели квантовой механики осознают радикальные философские изменения, которые породила новая теория. Они много писали об этом, и большинство из них в итоге стали убежденными мистиками. Вот, например, что мы читаем в книге нобелевского лауреата по физике Эрвина Шредингера «Мое мировоззрение»: «Я могу без малейших сомнений объявить гипотезу реального существования материального мира, направленную на объяснение того, что все мы, в конце концов, оказываемся в единой эмпирической среде, мистической и метафизической» [92].
Как классическая, так и квантовая физика дают нам те или иные модели устройства мира. Однако в обоих случаях математическое знание описывает не сам мир, а его символически приближенные формулы. Важное различие между классической и квантовой теориями заключается в том, что первая из них описывает якобы реальный мир. Иначе говоря, классические физики считают, что их уравнения напрямую сообщаются с реальностью. Это дает им уверенность в том, что они могут узнать, как устроен мир, просто прикладывая к нему математические уравнения.
Именно это убеждение заставило греческого математика Архимеда заявить: «Дайте мне достаточно длинный рычаг и точку опоры, и я переверну мир». Такой символический подход к пониманию мироустройства может показаться очень точным, и именно поэтому физика завоевала такой авторитет среди научных дисциплин.
Но с возникновением квантовой теории физикам пришлось признать, что их модели описывают лишь описания мира, а не собственно мир. По сути это стало переходом от физики к метафизике. Многие, в том числе и Эйнштейн, отвергали этот переход. Как сказал создатель интегральной философии Кен Уилбер:
Обе физики, как старая, так и новая, имели дело с символами-тенями, но новая физика вынуждена была признать этот факт – факт того, что она имеет дело с тенями и иллюзиями, не реальностью. Об этом выразительно написано у Эддингтона [93] в самом знаменитом и цитируемом из всех теоретических трудов такого рода: «В мире физики мы наблюдаем театр теней, показывающий привычную жизнь. Тень моего локтя покоится на тени стола, в то время как тень чернил ложится на тень бумаги… Догадка о том, что физическая наука занимается миром теней, является одним из главных научных достижений недавнего времени…»
Согласно этой точке зрения, физика имеет дело с тенями. Шагнуть за мир теней – значит шагнуть за физический мир; шагнуть за пределы физики – значит шагнуть в направлении метафизики или мистики. И это объясняет, почему так много первопроходцев физики были мистиками [94].
Шаманизм
Возможно, древнейшая традиция, связанная с намеренным переживанием мистического опыта, – это шаманизм, анимистическое верование в одушевленность мира и в то, что некоторые люди (шаманы) способны взаимодействовать с духами. Различные формы шаманизма мы находим вплоть до каменного века и даже раньше. Следы его можно найти в любой туземной культуре, и даже сегодня шаманизм активно практикуют не только в примитивных обществах, но и в самых развитых странах мира. Можно через Google найти миллион сайтов со словом «шаманизм» и загрузить мелодию шаманских барабанов на айфон.
Антрополог Уэстон Да Барр подчеркивает значение шаманизма в древности, шутливо замечая, что «древнейшей профессией в мире была не проституция, а шаманизм». Шаман был обязательной фигурой в каждом племени – он совмещал обязанности врача, священника, оракула и хранителя мудрости [95]. Шаман должен был уметь произвольно входить в измененные состояния сознания. Поэтому в шаманизме получило такое развитие использование психоделических наркотиков, в том числе, вероятно, и грибов Amanita muscaria (мухомор), из которых, как полагают некоторые ученые, первые брамины приготовляли психоделический напиток «сома». Сома могла быть катализатором ранних индуистских откровений и даже Вед, а также важным элементом медитативной йоги [96]. Другие методы шаманизма включают музыку, танцы, особое дыхание, барабаны, голодание, курение наркотических трав и медитацию [97].
Почему же шаманизм получил распространение практически во всех древних культурах? Несомненно, что в жестких и даже жестоких условиях первобытного мира могли развиться лишь навыки, первостепенно важные для выживания племени. Следовательно, шаманизм был таким навыком. Однако шаманы не почивали на лаврах. Если совет племени решал, что провидческое участие шамана принесло вред, его наверняка ждало суровое наказание. Можно предположить, что за века попыток и ошибок шаманы разрабатывали и передавали через поколения все более эффективные техники вхождения в провидческое состояние.
