Отшельник. (THE HERMIT) - Рампа Лобсанг (книга регистрации txt) 📗
— О! — воскликнул он. — Кто-то опрокинул коробочку. Мир вокруг меня завертелся, содержимое желудка взбунтовалось, и я почувствовал тошноту и головокружение.
— Ох, извини, — сказал человек. — Прежде чем переворачивать коробочку, я должен был ее выключить. Не волнуйся, через минуту ты почувствуешь себя лучше. Такое иногда случается.
Теперь я мог видеть себя самого. Это было ужасно — видеть свое распростертое тело, бледное и изнуренное, с выходящими из него трубками и всевозможными приспособлениями. Я испытал настоящее потрясение, увидев себя и свои плотно закрытые глазницы.
Я лежал на чем-то вроде тонкого листа металла, который держался только на одной опоре. К основанию этой опоры было присоединено множество педалей, а рядом со мной находился стержень, на котором висели стеклянные бутылочки, заполненные цветными жидкостями. Они тоже каким-то образом подсоединялись ко мне.
— Ты находишься на операционном столе, — сказал человек. — С помощью этих педалей, — он прикоснулся к ним, — мы можем придавать тебе любое нужное положение.
Он наступил на одну из них — и стол повернулся вокруг своей оси. Он прикоснулся к другой — и стол наклонился так сильно, что я испугался, что сейчас окажусь на полу. Еще одна педаль — и стол поднялся так высоко, что мой взгляд оказался под ним. Это было самое жуткое впечатление, оно вызвало очень странные ощущения в моем желудке.
Стены, очевидно, были покрыты металлом очень приятного зеленоватого цвета. Никогда раньше я не видел такого красивого металла, гладкого, без пятен, соединенного каким-то особым образом, потому что нигде не было никаких признаков этих соединений, даже там, где начинались или кончались стены, пол и потолок. Стены, если можно так выразиться, «перетекали» в пол или в потолок. Никаких острых углов, никаких острых кромок.
Вдруг одна часть стены заскользила в сторону, издавая то урчание, которое мне уже приходилось слышать. В проеме показалась странная голова, быстро осмотрелась вокруг и так же внезапно исчезла. Скользящая стенка закрылась.
На стене передо мной был расположен ряд маленьких окошечек, некоторые из них величиной в человеческую ладонь. Находящиеся за ними стрелки указывали на какие-то красные и черные метки. Мое внимание привлекло прямоугольное окно, размеры которого были чуть больше: от него исходило таинственное голубое свечение. На нем танцевали странные пятна света, образуя какую-то непостижимую картину, в то время как еще на одном окне извивалась вверх и вниз красно-коричневая линия, вырисовывая странные ритмические формы.
«Совсем как танцующая змея», — подумал я.
Человек — я буду называть его мой Пленитель, — заметив мой интерес, улыбнулся.
— Все эти инструменты — ТВОИ индикаторы, — сказал он. — Этот показывает девять волн, исходящих от твоего мозга. Девять отдельных синусоидальных колебаний, которые посылает твой мозг, отражаются на этом приборе. Они говорят о том, что ты обладаешь очень высоким интеллектом. Они показывают, что у тебя поистине замечательные способности к запоминанию, поэтому ты подходишь для выполнения этой задачи.
Очень осторожно повернув зрительную коробку, он указал на какую-то странную стеклянную посуду, которая до этого не попадала в мое поле зрения.
— Эти сосуды, — объяснил он, — служат для постоянного твоего кормления через вены и отвода продуктов жизнедеятельности из твоей крови. В эти отводятся другие ненужные продукты из твоего тела. Сейчас мы улучшим общее состояние твоего здоровья так, чтобы у тебя было достаточно сил противостоять шоку, который непременно последует, когда ты увидишь то, что мы собираемся тебе показать.
Шок будет обязательно, потому что, хотя ты и считаешь себя образованным священнослужителем, по сравнению с нами ты просто невежественный дикарь, и то, что для нас является банальным, тебе покажется чудом, в которое невозможно поверить, и даже первое знакомство с нашей наукой вызовет у тебя серьезный эмоциональный шок. И хотя мы делаем все возможное, чтобы свести его к минимуму, риск все же остается.
Он засмеялся и сказал:
— Проводя службы в своих храмах, вы поднимаете много суеты вокруг звуков тела — о, я все знаю о ваших службах! — но слышали ли вы НА САМОМ ДЕЛЕ звуки тела? Слушай! — Он подошел к стене и нажал белую блестящую кнопку. Мгновенно из множества мелких отверстий послышались звуки, которые я узнавал как звуки тела.
Улыбнувшись, он повернул другую кнопку — и звуки усилились и заполнили всю комнату. «Тук-тук-тук» — доходили звуки сердца такой громкости, что стоящие рядом со мной сосуды задребезжали в ответ. Новое прикосновение к кнопке — и звуки сердца смолкли, сменившись бульканьем жидкостей тела, но они были такими громкими, как звуки ревущего горного потока, стремящегося вниз по каменистому ложу в страстном желании как можно скорее достичь такого далекого моря. Донеслись вздохи газов, как будто штормовой ветер пробежал по листве огромных деревьев. Хлопки и всплески, как будто огромные валуны падали в глубокое-глубокое озеро.
— Твое тело, — сказал он. — Звуки твоего тела. О твоем теле мы знаем ВСЕ.
— Но господин Пленитель, — сказал я, — ЭТО не чудо, в ЭТОМ нет ничего удивительного. Мы, бедные невежественные дикари, здесь, в Тибете, можем делать то же самое. Мы тоже умеем усиливать звуки, правда, не так сильно, но тем не менее мы умеем делать это. Мы умеем также освобождать душу от тела — и принимать ее обратно.
— Вы умеете? — он посмотрел на меня насмешливо. — Тебя не слишком легко напугать, а? Ты думаешь, что мы твои враги, что мы захватили тебя в плен, да?
— Господин, — ответил я, — вы пока не проявили ко мне дружелюбия, я пока не вижу причины, почему я должен доверять вам или сотрудничать с вами. Вы меня держите как парализованную жертву, так, как это делают осы. Среди вас есть такие, кто кажется мне дьяволами: так мы изображаем чудовищ, которые появляются во время ночных кошмаров из какого-то враждебного мира. А здесь они сотрудничают с вами.
— Внешность может быть обманчивой, — ответил он. — Некоторые из них — добрейшие люди. Другие, имея наружность святого, пойдут на любой низкий поступок, который придумает их извращенный ум. И тебя, ТЕБЯ, подобно всем дикарям, вводит в заблуждение внешний вид человека!
— Сэр! — ответил я. — Я должен сначала решить, чему вы служите — добру или злу. Если добру — а я должен сначала в этом убедиться, — тогда, и только тогда, я буду с вами сотрудничать. Если это не так, я сделаю все, что смогу, чтобы разрушить ваши планы, чего бы мне это ни стоило.
— Но послушай, — возразил он, — ты же не будешь отрицать, что мы спасли тебе жизнь, когда ты умирал от голода и болезни?
С самым угрюмым выражением я ответил:
— Спасли мне жизнь — но ЗАЧЕМ? Я был на пути в Небесные Поля, а вы вернули меня обратно. Все, что вы делаете со мной теперь, совсем не похоже на добро. Зачем нужна жизнь слепому человеку? Как может слепой чему-то научиться? Пища, как я теперь буду добывать пищу? Нет! Продлить мою жизнь — это не добро. Вы сами утверждаете, что я нахожусь здесь не для своего удовольствия, а для каких-то ВАШИХ целей. Где же здесь добро? Меня привязали к этой платформе и я должен служить развлечением для ваших женщин. Добро? Все это вы называете добром?
Он внимательно смотрел на меня, положив руки на бедра.
— Хорошо, — сказал он наконец, — с твоей точки зрения, мы не добры, не так ли? Возможно, мне удастся тебя переубедить, в конце концов, сделать это действительно нужно.
Он повернулся и направился к стене. На этот раз я видел все, что он делает. Он остановился перед квадратом с множеством маленьких отверстий, потом нажал черную точку. Над дырчатым квадратом вспыхнул яркий свет, который превратился в светящийся туман. Потом, к моему величайшему изумлению, там появилось лицо и голова, окрашенные в настоящие цвета.
Человек, пленивший меня, какое-то время говорил на своем странном незнакомом языке, потом остановился. Я просто окаменел от изумления, когда увидел, как голова повернулась в мою сторону и густые брови поднялись кверху. В уголках его рта появилась слабая зловещая улыбка. Потом он вынес мне приговор на своем лающем языке, и свет поблек.
