Книга вампиров - Деружинский Вадим Владимирович (читать книги онлайн полностью без регистрации TXT) 📗
Почему глаза видящего сны двигаются? Он что, разве что-то реальное видит? Или ощущает? Никто из институтов США, России, Германии, Франции, Англии и т. д. не ставит даже вопрос исследования — каков обратный ход процессов мозга при сновидении? А ведь это очень важно. Как нейроны заставляют работать тело, не имея внешней информации?
Значит, есть у нас в организме и «обратный ход». Значит, неважно оболочке тела, реальную или нереальную информацию она усваивает — она реагирует на все. Но проблема — и главная проблема — начинается в том, что двигаться глаз может заставить информация, идущая от зрительных нервов. Во сне ее нет. Откуда она тогда вообще берется? Мозг во сне продуцирует эти импульсы, химические сигналы? Как? Где химия этого явления? Нет и близко даже желания науки тут что-то сказать. Полное молчание. Потому что это — неразрешимый сегодня вопрос.
Нейробиологии сна как науки не только не существует, но для ее создания нет и малейшей зацепки. И где грань между сном и явью? Нет ли в этой грани двери?
Ф. Блум:
«Сон с БДГ, по-видимому, существует у всех млекопитающих. Вы, наверно, видели, как у кошки или собаки движутся глаза и одновременно подергиваются усы и лапы. У рептилий мы не находим «быстрой» фазы, но у птиц изредка наблюдаются очень непродолжительные эпизоды, напоминающие сон с БДГ. Эти отличия, возможно, означают, что «быстрый» сон характерен для более высокоразвитого мозга — чем сложнее мозг, тем больше места занимает БДГ-фаза. Однако
среди млекопитающих как будто не существует никаких закономерностей, определяющих продолжительность сна с БДГ. У опоссума, например, он длиннее, чем у человека. У новорожденных детей на «быстрый сон» обычно приходится 50 % всего времени сна, а у детей, родившихся раньше срока, — около 75 %».
И вместо итогов удручающий вывод:
«Выяснить назначение этой парадоксальной фазы сна, когда мозг находится в возбужденном состоянии, а тело парализовано, очень трудно».
А ведь и в коме вампира «мозг находится в возбужденном состоянии, а тело парализовано». Если уж про обычный сон наука ничего сказать не может, то что от нее ожидать в этом вопросе?
Теряясь в незнании, ученые предполагают, что — возможно — сон нужен для того, чтобы организовывать в памяти прожитый за день опыт, а роль сна — в забывании. Но это предположение противоречит наличию сна у всех живых существ, включая растения, у которых нет мозга (а у насекомых, например, нет сновидений — насколько это пока известно науке). Зачем тогда им сон? И в чем тут роль сновидений?
Большая продолжительность БДГ-сна у младенцев в этом предположении объясняется Френсисом Криком и Грэмом Митчисоном (Crick, Matchison, 1983) тем, что «мозг ребенка должен многому научиться, что, как следствие, ему нужно многое забыть».
Это ненаучно. Если БДГ-сон новорожденных составляет 50 % времени сна, а у родившихся раньше срока — 75 %, то, следуя выводу ученых, родившиеся раньше срока младенцы больше изучают на 25 %, чем родившиеся в срок. С какой стати? Какая разница ребенку, когда он родился — в срок или не в срок? Находясь в утробе матери, он все равно ничего не может ни изучить, ни познать. Все начинают познавать мир с одинакового стартового события — рождения. Откуда же тогда такая громадная разница в длительности БДГ-сна?
Она, что очевидно, лежит вовсе не в области познания и забывания, а гораздо глубже.
Фундаментальная и СОЗНАТЕЛЬНАЯ ошибка современной нейробиологии в том, что сознание младенца вовсе не рождается по факту рождения, а существует еще в утробе матери. Чем занимается в утробе матери младенец? Спит. Но часть времени проводит в бодрствующем состоянии. В 5 месяцев — считанные минуты в сутки, в 7 месяцев — уже более часа. К восьми-девяти месяцам он бодрствует уже несколько часов, что себя проявляет в том, что он начинает двигаться — что и ощущает беременная мать. Но, поскольку младенец в утробе без контакта с внешним миром, никакой информации о его состоянии в утробе и не может сохраняться в его памяти — кроме разве что смутной и косвенной, приходящей через еще единый с матерью организм.
Младенец раньше срока, конечно, большее время проводит во сне, где его главная фаза — БДГсон. И только потому, что в утробе младенцы вообще спят. Но это совершенно не вписывается в концепции нейробиологов-монистов, согласно которым, сон — это процесс забывания и переработки полученной за день информации. Поэтому наука напрочь игнорирует сам факт сна младенцев в утробе. Чем они там занимаются — мол, неважно, а, следуя их логике, — только бодрствуют, так как снов видеть, согласно взглядам науки, в принципе не могут.
«Особый отдел мозга», ответственный за возникновение эмоций, за сон, сновидения, кому, гипноз, шизофрению. Леонардо да Винчи называл его «вместилищем души». Главную роль в «особом отделе мозга» играет таламус, остальные структуры — только трансляторы его команд в кору полушарий и в другие структуры. Заболевания моста (транслятора сигналов от таламуса к коре полушарий) вызывают шизофрению. Полное прерывание моста — коматозное состояние. Именно таламус подает команду в кору полушарий, вызывающую мгновенное наступление сна.
И мы возвращаемся к тому, с чего начали, приводя чистосердечные признания ученых: полному отсутствию представлений о том, что такое сон. Вот и весь вывод: наука этого не знает.
Там, где нейробиология вошла в тупик, свежее слово сказал Зигмунд Фрейд и созданная им психоаналитика. Как оказалось, сновидения вовсе не являются случайной работой нейронов мозга, а имеют свой смысл. Ранее отвергавшиеся народные сонники стали теперь внимательно изучаться наукой как опыт народа, а связи сновидений с заболеваниями нашли полное клиническое подтверждение.
Появился новый термин — подсознание. Им занимаются сегодня десятки тысяч ученых, и крупные их конференции проводились еще в СССР.
Конечно, схема Фрейда на сведение психики к мотивам инстинктов оказалась неточной. Все намного сложнее. Но наука о подсознании официально является частью психологической науки, и остается только удивляться тому, как нейробиологи ее игнорируют.
В науке о подсознании важной частью исследования стал гипноз. В СССР государственные исследования в этой области проводил известный ученый Гримак, опубликовавший около десятка книг на тему применения гипноза для нужд народного хозяйства (в первую очередь военных нужд). На его исследования были потрачены миллионы рублей, а рассказ о его проектах достоин отдельной книги. Достаточно сказать, что Гримак проводил государственные эксперименты по ускорению и замедлению хода времени у подводников и пилотов военной авиации.
Эти эксперименты, о которых я читал в трех книгах Гримака, поразительны. Ускорение гипнозом хода времени в 10 раз у подводников и пилотов приводило, что и можно было ожидать, к увеличению в несколько раз обмена веществ в их телах и ускорению в 10 раз степени реакции тела. Что уже кажется феноменальным, так как нарушает все мыслимые законы материи и живого вещества, ибо Сознание не может, согласно научным знаниям, совершать такое с телом.
Но и не это главное. Главное в том, что при ускорении в 10 раз (и менее) голос гипнотизируемых ломался в сторону ускорения, переходя на другие частоты. Становился писком, который не разобрать нормальному уху человека, но отлично разобрать другим гипнотизируемым в этом состоянии (и разобрать нам, если магнитофонную пленку прокручивать замедленно в несколько раз). Казалось бы, гипноз может людей заставить только двигаться быстрее. Но речь испытуемых не стала скороговоркой, как того ожидали исследователи. Она тембр поменяла и стала совершенно непонятной.
И вопрос вот в чем: заданное гипнотизером ускорение речи только и должно речь ускорять. Как скороговорку. Но зачем менять тембр? Что и как тембр голоса изменить может? Это было полной неожиданностью.
