Хохот шамана - Серкин Владимир Павлович (лучшие книги .txt) 📗

– Ты это вкладываешь в достоинства?

– Всякие бандиты, жулики, вообще, люди, не выполняющие десять заповедей.

– Может быть, заповедей было больше?

– В голову такое не приходило.

– Не всякое знание доступно к размышлению.

– В каком смысле?

– Если векам запрещается о чем – то размышлять, потом это просто становится неосознаваемым правилом мышления.

– Ты знаешь другие заповеди?

– Не могу утверждать. Просто со стороны вижу то, что веками невыгодно никакому государству.

– Что это?

– Я думаю, могла быть такая заповедь: «Не бойся».

– "Не верь, не бойся и не жди" [34]?

– Нет, только – не бойся.

– Но человек не выжил бы эволюционно.

– Не в смысле безрассудности, а в смысле что-нибудь предпринимать.

– Ты думаешь, в этом они лучше меня?

– В одном лучше, в другом хуже. Также и их жизнь.

Как можно не бояться? Государство, отношения ко многому обязывают, но дают защиту. Если не бояться, то многие отношения становятся обессмысленными. Может быть, Шаману не нужна принадлежность к социальной системе, потому что он не боится?

– У тебя есть какая – то концепция смысла жизни.

– Тебе уже никто не поможет со смыслом.

– Почему?

– Ты – взрослый самостоятельный мужчина. Можно сказать, что стоишь на последней ступеньке тех смыслов, которые дает общество. Можешь на ней и стоять. Но, если решишь идти дальше – выше, сам должен придумать смысл.

– Если это удастся, другие смогут пользоваться новым смыслом.

– Да, если твоя практика будет доступна другим. Так общество расширяет свой мир смыслов.

День очень короток. Рассвет в одиннадцать. Закат в три. Летом солнце садится за вершины прибрежных гор, а сейчас до берега не доходит и садится в море. Сочетание темно – серого в сумерках льда и ярко оранжевых облаков на горизонте создает ощущение какой – то непрочности мира. Как будто закат нарисован на очень тонкой занавесочке, которая может порваться, и за ней откроется неизвестный, но жесткий реальный мир.

Такое же ощущение возникает при размышлении о создании собственных новых смыслов. У Шамана наверняка есть собственные смыслы его жизни и практик.

– Так много людей, но не слышно о новых смыслах.

– Большинству не нужны новые смыслы. Они даже будут враждебны к этому.

– Как же они все – таки создаются?

– Многих не устраивает их жизнь. Единицы настолько конструктивны, что могут начать новые практики.

– Почему единицы?

– В рассуждениях это здорово, а в конкретной жизни страшно.

– Почему?

– У тебя есть авторитетные для общества родственники, друзья?

– Есть.

– Наверное, не очень приятные люди? Навязывают иногда свои взгляды?

– Да, своеобразные.

– Почему терпишь?

– Надеюсь, что в трудной ситуации они помогут, защитят.

– Точно?

– Не знаю.

– Для свободы мышления ты должен перестать с ними соглашаться, когда тебе это не нравится.

– Неуютно. Как крышу разобрать.

– "Крыша" – хороший термин. Чтобы расти дальше, нужно иногда разбирать "крышу".

– Сейчас есть в городе такие выражения "крышу снесло", "лишиться крыши".

– Язык – коллективный ум. Много найдется людей, конструктивно разбирающих свою "крышу"?

– Очень мало.

– Потому и единицы, что из ста таких только один думает о смыслах.

«Перед важным действием Шаман потирает руки над пламенем.

– Что ты делаешь?

– Увидел это у местных шаманов, сразу понял смысл и с тех пор делаю так.

– В чем смысл?

– Очищаю руки от остатков других дел».

– 

Свобода. Благодарность Волка

В то лето я работал психологом в отделе НОТ угольного треста под Карагандой. Однажды вызвали в прокуратуру.

В кабинете ожидали двое невысоких квадратных мужчин в штатских костюмах. Они сразу мне напомнили злобных бульдогов. Мужчины представились офицерами – оперативниками и предложили провести редкую в те годы судебно-психологическую экспертизу аффекта.

Полистав дело, я сразу сказал, что никаким аффектом здесь и не пахнет. Подсудимый, бывалый преступник, имел высокий статус в криминальных кругах. Скорее всего, имело место какая – то демонстративная выходка убийцы – рецидивиста. Ситуация вовсе не вынуждала к аффективным действиям. Оперативники посерьезнели, переглянулись, и тот, что помоложе, сказал: "Он – красный". Увидев мои поднятые брови, второй пояснил: "Он с нами сотрудничает, нужен аффект". Я попросил время, что обрадовало оперативников: "Подумай хорошо. Откажешься – будут проблемы. Правильно решишь, и твоей бабе помогут авторитетные люди".

Женщина, с которой я тогда жил, ночью на мотоцикле сбила человека. Реальное чувство вины угнетало нас, не давало спокойно обдумать и оценить ситуацию. Таня считала, что ей будет легче, если ее посадят. Я отговаривал тем, что это не поможет, но без внутренней убежденности, то есть и неубедительно. К счастью, серьезных травм не было, только ушибы, но, мужчина уже подал заявление. Третьего дня я ходил к нему и договорился. Заявление забрать не удалось. Не отдали, сказав, что дело ушло в областную прокуратуру.

Посоветовавшись с Таней, стал тянуть время. Никакое "сотрудничество" не могло служить оправданием убийства – в этом мы были единодушны. На очередном "собеседовании" оперативники мне прямо сказали: "Или посадим твою, или получишь от людей двадцать тысяч". Вот как им нужно было помочь Красному. Сейчас я понимаю, что деньги бы не отдали, а, скорее, заставили бы "лепить" экспертизу за экспертизой.

Вечером я решил написать Красному аффект. Таня не спала, иногда рыдала. Под ее рыдание мне и приснился Волк. Фрагментом. Он бежал по снегу. Ему было хорошо. Он был свободен и никогда ничем не поступался. Все стало предельно ясно.

Утром мы, бросив трудовые книжки и небогатый скарб, уехали в Москву. Товарищ обещал сообщить, если Таню объявят в розыск. Тогда мы уехали бы в Магадан и ушли бы на несколько лет в тайгу. Моя сестра, работавшая начальником сельхозотдела в Колымагидрометеокомитете [35], могла показать более – менее оборудованную не используемую точку.

Розыска не было. Опера блефовали.

В Москве, без жилья, работы и почти без денег, мы впервые по – настоящему почувствовали себя свободными и уверенными.

1999, 2001

Снежный человек

19. 07

У меня нет сомнений в том, что Шаман может многое, недоступное простому человеку. При этом сам Шаман утверждает, что, например, в его общении с растениями, животными, ручьями и облаками нет ничего мистического, а есть определенные практики. Просьбы показать что-нибудь специально Шаман игнорирует, но его исчезновения и появления, призывы рыбы в ловушку, свист для отпугивания комаров, угрозы мышам и другие "бытовые практики" я наблюдаю постоянно. Шаман редко обсуждает со мной эти практики, отговариваясь неразвитостью моего языка, но иногда кое – что поясняет.

– Ты утверждаешь, что можешь существовать одновременно в разных точках пространства?

– Для твоей реальности.

– Как это?

– Вот ползет паук. Ты ставишь на его пути руку, паук разворачивается. Ты ставишь другую руку. Для паука твои руки – два разных существа, но это – ты один: и спереди, и сзади одновременно.

– Если на меня нападают два волка, это два волка или одно существо?

– Волки, медведи и все звери – могут быть руками Духа местности. Не раздражай его, и никто не нападет.