Сын Неба - Смирнов Леонид Леонидович (читать книги онлайн бесплатно серию книг .txt) 📗
После многоточия можно поставить одно только слово: достаточно лишь – Войти. Очень простенько, буднично и неубедительно звучит одно это слово. Уж лучше сказать более увесисто, торжественно: осуществить Вхождение. Но что стоит за этим будничным, вроде бы, обыденным словом, какой немыслимый путь лежит к этому слову, простому и короткому, Он не мог объяснить коротко. Есть ведь понятия довольно простые, когда они разъяснены, подтверждены, проверены. Например: Земля вращается вокруг Солнца. Но потребовались века и века, потребовались костры инквизиции, изломанные судьбы и мужество Посвященных, чтобы эта истина стала доступна любому и каждому.
4. В принципе, встреча эта была уже не нужна. Все вопросы мы обговорили по телефону, и я ехал в фирму – так, для проформы, чтобы поставить точку в уже решенном вопросе, заодно оставить заполненный бланк договора в двух экземплярах и бланк счета в одном экземпляре.
Эта работа резко отличалась от журналистской деятельности, к которой было приучено мое поколение, когда мы писали заметки о том, как по-ударному вышли заводские ребята на Всесоюзный субботник и с чувством глубокого удовлетворения очистили от мусора территорию родного завода и окрестных дворов.
Сегодня на чувства ребят было глубоко наплевать, а у журналистов появилась новая проблема, новая всепоглощающая забота: добывать деньги. Для ее решения приходилось осваивать совершенно новую для себя профессию: продавца газетной площади. Вся задача состояла в том, чтобы найти жирного гуся и ощипать его, насколько получится.
На жирного гуся не так просто выйти. Звонишь в фирму, спрашиваешь босса. Отвечает девочка, выпытывает, кто ты и по какому вопросу, и таким ласковым голоском:
– Соединяю!
Трубку снимает вторая девочка, выпытывает более обстоятельно и голоском, просто обворожительным:
– Оставьте свой телефон, когда вас смогут принять, вам позвонят…
И я наивно ждал.
– Сергей Леонидович, как мы рады вашему звонку! – слышалось в трубке, когда я не выдерживал и звонил сам. – Перезвоните, пожалуйста, в четверг.
В четверг меня перебрасывали на понедельник, в понедельник – на следующую пятницу…
Как я ненавидел секретарш! Да не только я, любой из журналистов. Я пытался с ними бороться. Оказалось, себе дороже. Я попытался с ними дружить, даже как-то их прикармливать. Не всегда удачно, ведь секретарши в фирмах – отъевшиеся, но я и подходил нестандартно:
– Будьте любезны, соедините меня с Игорем Константиновичем! – начало типовое.
– А как вас представить?
– Представьте меня на белом коне, в искрящихся на солнце золотистых латах, большого такого, с бородой, – в трубке слышится «хи-хи», и тут я называю свои фамилию-имя-отчество и из какой я газеты.
Шеф принял сам. Я сидел в приемной в кресле напротив двери его кабинета, секретарша подала мне чашечку кофе и добавила тем же ласковым голоском:
– Игорь Константинович просил подождать. Он освободится минут через десять.
Я еще допивал свой кофе, как дверь кабинета открылась, провожая своих гостей, босс вышел в приемную, пожал гостям руки, и тут его взгляд упал на меня.
Он не скрывал, что очень рад встретить меня снова. Первая наша встреча состоялась несколько лет назад, еще в дорыночную эпоху, редакция послала меня в один научно-исследовательский институт написать про молодого ученого Игоря Храмцова. Его работа была представлена на престижную премию, а молодежная газета, где я тогда работал, просто обязана была про него написать.
– Как же ваша наука? – не удержался я, когда мы вошли в кабинет, забыв на минуту, что пришел не для разговоров по душам, а для подписания договора на публикацию в газете рекламного модуля.
– Что я вам скажу… – помедлил он. – А может быть, именно вам, журналисту, и стоит об этом узнать…
Смешной… журналисту… Журналисты давно превращены в рекламных агентов. Главным в работе стало – снять деньги, еще деньги, еще деньги. И напишем мы про тебя ровно на ту сумму, которая будет стоять в договоре. Сколько лет прошло с той нашей встречи, когда он был просто Игорем? Пять? Шесть? Не помню. Внешне он почти не изменился. Но есть огромная разница между тем и этим.
– После той разработки, ну, помните, она еще на премию была представлена, я увлекся темой всерьез. И в какой-то момент открылось такое… Об этом не рассказать. Это не изобретение. Это не открытие. Это нечто большее, несоизмеримо большее!
По прежней встрече я помнил, что парень он довольно скромный, не хвастается, хотя было чем, про его тогдашнюю разработку пришлось выспрашивать ученого секретаря института, сам Игорь говорил о ней весьма сдержанно. Или из скромности. Или догадывался уже, что ждет его нечто большее, несоизмеримо большее.
– Почему же я – здесь? – упредил он мой естественно возникающий вопрос. – Я прекрасно понимал, что у такого открытия, если сделано оно в советском институте, два наиболее вероятных пути: или сгноят на полке в архиве, или украдут. Подставят туда соавторов, руководителей липовых, громко объявят недоработанным и тихо продадут на Запад. Я пошел третьим путем: я заработаю деньги, много денег, оборудую собственную лабораторию и воплощу свое открытие в конкретном продукте.
Он улыбнулся, кивнув мне:
– И тогда вы напишете про это в газете.
Я кивнул с улыбкой в ответ. Я рад был бы в недалеком будущем написать про его открытие. Наверняка, это что-то потрясающее. Но сегодня я приходил к нему за рекламным модулем богатой западной фирмы, российское представительство которой он на сей день возглавлял. Он зарабатывал деньги. И я заработал с его помощью свой небольшой кусок – с каждой добытой рекламы мне полагалось пятнадцать процентов комиссионных.
5. А в газете дела шли плохо. Звонил из Москвы Тузовский, главный редактор. По тону разговора легко было понять, что дела действительно «не ах». Я не любил те периоды, когда дела в газете шли хорошо. Тогда Туза (так мы его звали еще со студенческих времен) держался надменно, начальственно. Я любил, когда он просил по-дружески:
– Придумай что-нибудь, сделай что-нибудь! Ты же – можешь!
